Обуглившиеся мотыльки (СИ) - "Ana LaMurphy" (полная версия книги TXT) 📗
Ребекка отстраняется. Она видит во взгляде Бонни недоумение и шок. Она знает, что лишила ее дара речи. Более того, она знает, что теперь Беннет станет еще более послушной.
Отлично.
— Все эти годы унижения я могла стерпеть, — продолжала вещать Ребекка. — Но сына не прощу. Мне требовалось много сил и времени, чтобы достичь богатства и признания. Я уверена в двух вещах: первое, я больше никогда не буду пробивать себе путь в жизнь ложась под мудаков. Второе, я хочу сделать «NCF» известной и легитимной организацией. Понимаешь? И только ты сможешь мне помочь.
Бонни все еще была под впечатлением. Ей казалось, что ее заморозил какой-то злой волшебник. Но дар речи, к счастью, Бонни еще не потеряла.
— Хорошо. Что ты хочешь?
Ребекка улыбнулась. Она вновь разлила алкоголь по бокалам. С помощью Бонни она добилась уничтожения Клауса. Теперь с помощью этой девочки она сможет достичь еще одну цель… И если это получится, Ребекка не останется в долгу: она умеет вознаградить тех людей, которые помогли ей.
— О нашем движении много болтают в местных новостях, но этого не достаточно. И я знаю, как вывести наше движение на международную арену.
Ребекка хотела не только отмщения. Она хотела внести себя в историю. И это были не простые амбиции — если Майклсон ставила перед собой цель, она старалась ее достичь. Она почти всегда ее достигала. И этот раз — не исключение.
Но международная арена — слишком мифическое существо, чтобы можно было его увидеть обычной дьяволице из провинции. И Бонни снова была изумлена.
— Но… как? Наполеон тоже мир поработить хотел.
Ребекка усмехнулась, но про себя отметила, что Беннет не робеет перед ней. Внемлет каждому слову — да. Но не робеет.
— Я не хочу порабощать мир, Бонни, — ответила девушка. — Я просто хочу, чтобы наше движение стало известно всему миру.
— И как ты планируешь это осуществить?
Ребекка улыбнулась, взяла бокал и осушила его. Вино обожгло горло, но не выворачивало желудок, как это часто бывает, когда ты впервые пытаешься напиться. Ребекка Майклсон пристрастилась к алкоголю и безумию. Бонни — к сигаретам и безумию. У каждого свои слабости и демоны.
— Я пока что думаю над этим. Мне нужно пара дней, чтобы убедиться пройдет все на отлично, или нет. Когда результат станет известен — я не буду томить тебя ожиданиями. Поверь мне.
4.
— Какого хрена ты меня сюда вызвал?.. Да что с тобой произошло?
Тайлер улыбался во все тридцать два зуба, и синяк на скуле его нисколько не беспокоил, как и сбитые кулаки. Локвуд сидел в кафе «Стрела», куда и приплелся недовольный всем и вся Доберман. Сальваторе подозвал официанта и заказал себе кофе. Сейчас ему пить не хотелось. Впереди его ждал вечер в катакомбах. Помимо этого, он планировал совершить набег на одну группировку, которая стала диктовать свои правила неподалеку от дома Хэрстедт. Алкоголь был не к месту. Как и Тайлер. Как и его правильная девочка, строящая из себя святошу.
— Слушай, спасибо тебе большое, что забрал Елену вчера. На самом деле, я ненадолго тебя задержу…
— Это радует, — мрачно буркнул Сальваторе. Ему принесли кофе. Деймон терпеть не мог кофе, но ему надо было преодолеть сонливость, ему надо было настроиться на агрессию и веселую ближайшую ночку. Надо было выкинуть из мыслей Елену и все ее слова. Да вот только Тайлер, судя по всему, был намерен поболтать о своих делах сердечных.
— Послушай, ты… Ты что-нибудь знаешь о «Новых детях свободы»?
Кофе был на вкус не очень противным, но Доберман ощущал, как его настроение набирает скорость и стремительно катится в минусовую степень. Меньше всего сейчас Сальваторе хотелось общаться на тему равноправия женщин.
— Да, — ответил он, — наслышан об этих феминистках.
— Я познакомился с одной из них…
Сальваторе посмотрел на друга так, словно тот только что признался в чем-то отвратительном и низком. Деймон оперся о спинку дивана. Сейчас Тай попросит его еще и разузнать что-нибудь об этой компании, может, познакомиться с предводителем… Теперь плохое настроение достигло апогея. Сонливость, мрачные мысли и нежелание выходить драться сегодня в катакомбах — все это создало гремучую смесь, и лавой прорвало наружу.
— Да прекрати, — произнес Локвуд. — То, что Джоа оказалась полной сукой не означает, что все девушки такие…
— Ага, ты это своей феминистке про нас скажи. Она уже уверена, что мы рождаемся с целью уничтожить и растоптать представительниц прекрасного пола.
— Она запуталась, — продолжил Тайлер, не обращая внимания на недовольства своего друга. Если честно, ему больше нравилось, когда Доберман напивался и устраивал дебоши в клубах. А теперь пошли эти разговоры о Иешуа, фанатизме и недовольстве женщинами. Нет, гендерный конфликт всегда существовал и будет существовать, но Локвуд подумал, что в последнее время всех будто стали отравлять ядом, порождающим межполовой конфликт. — Я хочу ей помочь.
— Ты слышал о таком понятии, как приватность?
Тайлер не обратил внимания на реплику Сальваторе. Он и не предал этому высказыванию никакого значения.
— Просто она попадает в плохие ситуации, и я чувствую, что это приведет к плохим последствиям.
— Ну, а от меня-то ты что хочешь?
— Присмотри за Еленой, если я вдруг не смогу встретить ее. За той девушкой, которую ты забрал вчера. И мы в расчете.
Плохое настроение достигло наивысшей точки, и вот появилось раздражение. Перспектива быть личной нянькой и мальчиком на побегушках у этой сучки не очень радовала. Мало того, она породила в душе гнетущее и отвратительное чувство, отдаленно напоминающее тоску. Нечто подобное испытываешь, когда понимаешь, что надо совершать нечто мерзкое, и что этого не избежать.
— Не каждый день. Но… Если вдруг будут случаться коллапсы, как вчера.
Сальваторе понял, почему Локвуд не смог вчера уделить внимания своей пассии. За окном сгущались тучи, и начинал накрапывать дождь. Теперь настроение осталось лишь отдаленным воспоминанием. Деймон сделал несколько глотков кофе и уставился в окно, разглядывая проносящихся мимо прохожих и понимая, что именно его выбешивает в Локвуде и в Елене.
Они счастливы. Они, черт возьми, влюблены. Но есть в этих отношениях что-то поддельное, что фальшивое и искусственное. А может, Деймон все еще переживал из-за разрыва отношений с Джоа и думал, что сейчас он тоже мог бы быть в объятиях красивой девушки…
— Ты решил замутить сразу с двумя и просишь меня от одной все умело скрывать…
— Нет, — ответил Тайлер, все еще глупо улыбаясь. — Одной я просто пытаюсь помочь. В другую я влюблен. Послушай, у меня, и правда, от нее крышу сносит.
— Тогда зачем печешься о другой? — спросил Доберман, разглядывая друга. Он подумал, что было бы здорово вызвать на ринг своего лучшего друга. К тому же, боевыми навыками Тайлер тоже владел. Деймон начинал всерьез об этом размышлять. Может, так он выплеснет свою агрессию и… Зависть?
— Хочу помочь.
— Знаешь поговорку: «Не хочешь зла — не делай добра»?
Локвуд посмотрел на дисплей своего телефона, глупо улыбнулся и, печатая ответ на какую-то смс, спокойно и без злости произнес:
— Ты стал ужасным занудой. А даже если я хочу их обеих, что в этом плохого? — он нажал кнопку «Отправить» и взглянул на друга. Кажется, Сальваторе раздражался уже не из-за своего грядущего долгого вечера, а из-за излишней сентиментальности, которая появилась в его друге после того, как он встретил Елену. — Или ты мне прочитаешь лекцию, о том, что обман — это плохо?
Сальваторе прищурился и, усмехнувшись, оперся руками о столешницу, придвинувшись поближе к непутевому Локвуду.
— Нет, не стану. Но скажу, что когда они об этом узнают, то начнут катать заявы копам про изнасилования, избиения и порчу частного имущества.
Тайлер отрицательно покачал головой, взглянув в окно, потом ответил:
— Все-таки надо засудить Хэрстедт. Она окончательно тебе мозги промыла.
— Послушай, дело не в Хэрстедт. Дело в этой девчонке, и она мне не нравится. Еще неизвестно, что за скелеты она прячет в шкафу.
