Аромат гибискуса (СИ) - Кутузова Елена (читать книги полностью .txt) 📗
— Дай, помогу! — хмыкнул Артем и выпутал меня из бежевой ткани. — Что хочешь на обед? Здесь хорошо готовят.
— Когда ты успел стать экспертом испанской кухни?
— Еще и французской. Знаешь, когда друзья по всему миру, они всегда посоветуют самые лучшие места для проживания. Переодевайся, я попрошу что-нибудь легкое.
У него не получилось. Хозяйка выставила на деревянный стол глиняные миски, наполненные чем-то густым и темным. Артем тут же отобрал у меня ложку:
— Наверное, это будет тяжело. Давай, я попрошу пожарить курицу.
— Еще чего! — возмутилась я.
Желудок требовал еды, то, чем его наполнили в самолете, уже переварилось. А эта похлебка так аппетитно пахла!
— Это чечевичный суп с кровяной колбасой! — попытался предупредить Артем, но голод от этого не утих.
Кроме чечевицы в тарелке обнаружилось много овощей, да и сам вкус — плотный, тягучий — пришелся мне по душе. А с ноздреватым, еще теплым хлебом… Ммм…
Испугалась я, только когда ложка заскребла по дну. Съесть столько жирной, тяжелой пищи после длительной голодовки! Но организм не подавал никаких признаков недовольства. Как и ребенок — ни тошноты, ни слабости. Напротив, в меня словно новые силы влились!
Запив все капучино с киви, которое тоже оказалось на столе, повернулась к Артему:
— Зачем ты меня сюда привез?
— Ты себя в зеркале видела? — ответил он вопросом. — Вижу, уже успела. Вот потому и привез. Чтобы на тот свет не отправилась.
— У меня выставка…
— Хватит прикрываться выставкой! — он неожиданно вспылил.
Ножки стула резко скрипнули о пол, а сам Артем заметался из угла в угол, благо в столовой кроме нас никого не было. Официантка быстро убрала со стола посуду и испарилась, оставив постояльцев выяснять отношения.
— Не смей! — он замер напротив, и ладони с силой ударились о столешницу. — На выставку ты давно забила. Как и на свою жизнь! И… на ребенка, — последнюю фразу Артем прошептал.
От боли в его глазах я отшатнулась. Неужели он так переживает за малыша? Конечно, Артем — отец, но после известия о беременности ничего не предпринял, сообщил только, что поможет воспитывать и растить.
— Ты понимаешь, что это убийство?
— Ничего подобного! — теперь вспылила и я.
Мы стояли друг напротив друга, сцепившись взглядами.
31
Чтобы я отступила? Не бывать такому!
Злость в глазах Артема сменилась тоской, а потом — растерянностью. И неожиданно стало понятно, что прав-то он! Выносить молчаливое обвинение становилось все труднее и пришлось сдаться:
— Да. Ты Верно. Похоже, я сошла с ума.
Захотелось плакать. Разреветься, сжавшись в комочек, закрыв лицо руками, чтобы хоть как-то отгородиться от этого беспощадного мира. Но нельзя. Не здесь. Не сейчас.
— Пойдем! — Артем уже не злился. От его голоса стало спокойно, словно я долго мерзла, а кто-то подошел и укутал теплым одеялом, согрел, напоил горячим чаем с корицей.
— Перенервничала? — Он уже забыл о недавней ссоре. Просто спрашивал, готовый помочь, чем сумеет. — Принести чего-то успокаивающего? Тут аптека недалеко, я быстро.
— Не надо, — стало очень стыдно. За этот всплеск злости, за то, что творила дома, за… за все. А смелости попросить прощения не было. Её никогда не бывает в таких случаях.
— Уверена? Ева, мне нужно уйти ненадолго. Справишься?
Уйти? Оставить меня одну?
Паника появилась на пустом месте. Почему-то стало страшно. Без поддержки, в чужой стране, с ужасным знанием английского… Пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, загоняю иррациональность куда подальше.
— Да что со мной будет? Посижу, отдохну после обеда… Может быть, посплю.
В подтверждении челюсти свело длинным зевком. И спать захотелось на самом деле.
— Тогда ложись. И не бойся — я скоро вернусь.
Кровать манила облаком белоснежного белья, мягким одеялом, пухлыми подушками… Но еще больше хотелось в душ. Сколько я туда не заглядывала? Память услужливо вытащила на поверхность последнее посещение ванной. И полуголого Артема.
Стало жарко. Почему-то эти черные с синей полосой плавки подействовали… оглушающе. Как будто я не видела, что под ними! Пришлось напомнить себе, что я не только досконально знаю анатомию этого мужчины, но и ношу его ребенка. И что Артем теперь только друг и ничуть не возбуждает.
Ох, кому я вру? Это гибкое тело, обвитое тонкими мускулами, скрытыми под бархатистой кожей…
— Ева, ты — похотливая дура. — сообщила своему отражению в зеркале. Для этого пришлось рукой стереть со стекла осевший пар. — Ты же Виктора любишь!
И сердце больно ткнулось о ребра. Как птица о стекло, в кровь разбивая маленькое тельце.
И все-таки после горячего душа захотелось спать. Я нырнула в кровать и впервые за долгое время не бегала по гулким коридорам; не догоняла кого-то, опережающего меня на пару шагов и не тряслась от страха и отчаяния. Впервые за много дней я просто спала, забыв о сновидениях.
Разбудили тихие шаги. Кто-то крался мимо кровати, очень осторожно, чтобы не разбудить. И от этого «осторожно» стало страшно.
— Ты чего? — Артем побледнел, когда я резко села в кровати, натягивая на себя одеяло. — Напугал?
— Чего крадешься, как вор? — пробурчала, падая обратно в объятия подушки. Как всегда после резкого пробуждения перед глазами плыли мелкие звездочки и хотелось поспать еще немножко. Но заснуть мешал зуд по всему телу: оттого, что после душа не намазалась кремом, кожу стянуло и она дико чесалась. И все-таки выползать из-под одеяла было лень.
— Арте-е-ем, — позвала тихонько. — А ты что из косметики с собой взял?
— Да что нашел! — хмыкнул он и вытащил из шкафа чемодан.
Рядом со мной, приминая воздушное одеяло, плюхнулся пакет. Я тут же полезла проверять.
Зубная щетка, зубная паста, мыло, крем для ног и гель для кожи вокруг глаз. Все!
— Огромный выбор!
Я лихорадочно вспоминала, сколько денег на карточке. Стоп! А где она? Прихватил ли Артем мой кошелек? Об этом и спросила.
— Ты издеваешься? Думаешь, в тот момент до него было?
Великолепно! Надо глянуть, чем вообще чемодан набит. А то вдруг окажусь в Мадриде в одном нижнем белье и в уггах!
То, что спать рухнула в чем из душа вышла, меня не смущало. Ну что там Артем не видел? Начавший округляться животик?
— Чего пялимся?
Артем сглотнул и отвернулся:
— Предупреждать надо. Кстати, у нас сын или дочь?
— Срок маленький. Рано еще. Вообще, странно, что живот уже видно. Как бы не двойня.
От этой мысли ноги подкосились и матрас мягко спружинил под пятой точкой. Только двойни мне не хватало! Не потяну ведь!
— Ева?
Повернуться Артем не осмелился, но легкий скрип кровати и мои ругательства заставили встревожиться.
— Все в порядке. Отомри, — я перехватила поясом легкий халатик, который выдавали в номерах и склонилась над чемоданом.
— Ну елки-палки! А чего не карнавальный костюм? Артем, ну уж ты-то в одежде разбираешься!
Крик души заставил его смутиться:
— Ну, положил то, что могло пригодиться. А что?
— Ничего, — на свет появилось алое бархатное платье длиной «чуть ниже пояса», купленное мной непонятно для чего. Наверное, не в себе была. — И к какому случаю это?
— Ну… я подумал, тебе нужно что-то подходящее для моего шоу. Прости, про украшения забыл.
— Ну да. К этому еще тонкие ботфорты, колготки в сеточку… и про свое шоу можешь забыть. Главной звездой там буду я!
— Тогда давай в магазин сходим?
За окном стремительно темнело.
— Они круглосуточные?
— Завтра! — исправился Артем. — С утра. А пока…
Он выудил из чемодана джинсы, водолазку, пару футболок, кроссовки и туфли на каблуках.
— Пойдет?
— Пойдет, — пришлось признать, что не все так плохо. — Но поскольку карточка осталась дома…
— Моя — нет.
На этом разговор был исчерпан.
Выспавшись днем, половину ночи я пролежала без сна. В голове, как вечно вращающаяся старая карусель, вертелись мысли. Мне не нравились ощущения, которые появлялись рядом с Артемом. Было в них что-то… неправильное. Тут же вспомнились любовные романы, где главную героиню то и дело предает собственное тело.
