Приговор (ЛП) - Ромиг Алеата (читаемые книги читать txt) 📗
Гарри хотел — и ему нужно было — доказать ФБР, что Роулингс был, по существу, ответственен за многочисленные нераскрытые преступления. В действительности, в них не только входило убийство агента ФБР, но более чем вероятно череда убийств. Болдуин пробежал пальцами по своим светлым непослушным волосам. Почему же Клэр не могла понять, что Роулингс был просто монстром, который издевался над ней, мужчиной, который по сути своей был серийным убийцей? Он пытался думать о деле, а не вспоминать её зелёные глаза. Он понимал, что облажался во время их последней встречи. По правде говоря, он не хотел называть её глупой — она просто слишком охотно верила Роулингсу. Болдуин пообещал себе, что он остановит Роулингса — до того, как он сможет причинить боль Клэр — снова.
Гарри решил начать с самого начала. Воспользовавшись базой данных бюро, он занялся тем, что определил список лиц, которые умерли с подтверждённой причиной смерти от содержания в их телах следов растения воронца толстоножкового. Не все лица в полученном списке могли быть связаны с Роулинсом или Роулзом; однако количество, которое могло быть связано — даже слабо— было слишком большим, чтобы списать на случайность. Первый запротоколированный случай — и причина всего этого расследования — заключалась в Агенте Шермане Николсе. Его причина смерти в 1997 году публично была объявлена как смерть по естественным причинам. Николсу было семьдесят три года и за плечами была история с высоким кровяным давлением; тем не менее, как федеральному агенту на пенсии, ему полагалось полное вскрытие. Токсикологические исследования заняли время. Когда были обнаружены неизвестные маркёры, потребовалось больше времени, чтобы установить их. Для семьи агента Николса и общественности первоначальная причина смерти была подтверждена. Для бюро дело осталось открытым.
Следы растения воронца толстоножкового в дальнейшем были обнаружены во время вскрытия в 1989, проведённого федеральным исправительным заведением общего режима лагерем «Габриелс», расположенным к северу от Нью-Йорка. Имя заключённого: Натаниэль Роулз; и снова анализ крови занял время. Простым ответом был сердечный приступ. Это то, что указал специальный агент Уильямс; воронец тостоножковый оказывал седативный эффект на ткань сердечной мышцы, вызывая остановку сердца. Болдуин задавался вопросом: зачем Роулингсу убивать своего собственного деда? Зафиксировав информацию, он хотел пересмотреть записи о посетителях исправительного учреждения лагеря «Гэбриелс». Будучи тюрьмой общего режима, посетители регулярно приходили и уходили.
Самой большой проблемой в поисках Гарри даже при помощи федеральной базы данных было то, что воронец толстоножковый обычно не выявлялся в токсикологических анализах. По правде говоря, необходимо было провести исследование всех смертей, связанных с сердечной недостаточностью; однако, это даст ошеломляющий список возможных жертв. Даже Гарри вынужден был признать, что Роулингс не мог быть ответственным за каждого человека, который умер от проблем, связанных с сердцем; тем не менее, если Болдуин включит родителей Роулингса, его деда и агента Николса, это уже четыре смерти в относительно короткий промежуток времени. Исходя из пункта 101 криминалистической экспертизы, это подпадало под определение серийного убийцы, а если ещё и добавить Саймона Джонсона, — череда убийств не прекращалась.
Гарри составил историю болезни по всему списку потенциальных жертв. Не все подходили под возможный профиль сердечных заболеваний, как в случае с агентом Николсом и Натаниэлем Роулзом. Саймон, например, был весьма здоров. Единственными показателями в его медицинской карте были аллергии: на медицинские препараты, содержащие сульфамиды и пенициллин, а также реакция на антигистаминные препараты класса H1. Если бы факт его смерти привёл к выводам о естественных причинах кончины, тогда красные флаги, в конце концов, бы поднялись. К счастью для Роулингса тело Саймона слишком сильно обгорело во время крушения. Гарри запросил новый токсикологический скрининг образцов тканей, оставшихся целыми с момента несчастного случая Саймона — но на это потребуется время.
Гарри уже собирался начать просматривать отчёты патологоанатомов по штатам — ища специфические упоминания следов воронца толстоножкового — когда зазвонил телефон.
Он ответил: — Алло?
Голос на другом конце линии рассчитывал на действие: — Агент Болдуин, Роулингс был замечен на выходе из банка в Женеве. По словам агента, он не пытался скрыться.
Болдуин хотел произнести: «Что за заносчивый ублюдок», вместо этого он сказал: — Я могу быть там менее, чем через час, сэр.
— Бюро подготовило самолёт. Будьте на нём, десять минут назад.
— Да, сэр.
— Агент, пока вы будете лететь в Женеву, сможете пересмотреть ваше назначение. Я бы хотел предположить, что вы не провалите задание вновь; однако мы оба знаем, что случается, когда мы предполагаем.
— Да, сэр. Я не подведу.
Его расследование должно подождать.
Расположившись в номере «Гранд Отеля Кемпински», Тони выпил порцию лучшего бурбона «Глен Гариох», который он когда-либо пробовал. Слишком много мыслей кружило в его голове, чтобы заострять внимание на какой-то конкретной. Одно он знал наверняка: у него было достаточно привычной жизни. Один миллион долларов не сильно большая сумма, но она поддержит его, пока до него не доберётся ФБР. Теперь ему было наплевать — какого чёрта? Загадочная угроза агента Джексона должна найти подтверждение. То, каким видел это Тони, долбаное бюро должно раскошелиться или выйти из чёртовой игры!
Тони уже останавливался в «Кемпински» ранее и решил, из-за его размеров и репутации высоких стандартов, он вновь остановится здесь же. Он решил, что бизнесмен, который тратит деньги, получая удовольствия от всего, что может предложить жизнь, потеряется в толпе. Анонимность, плюс современный декор с чёткими линиями и роскошь были именно тем, чего Тони хотел и нуждался на данный момент. Он мог провести несколько дней в номере, смывая зловонные запахи хостелов и обыденность жизни со своей кожи, пока он пил, изгоняя из головы мысли о том, что Клэр его оставила и украла его деньги. Всё это выглядело как превосходная комбинация.
Ещё одна порция бурбона, и он мог просто спуститься вниз в один из клубов — чёрт, он не был с другой женщиной с тех пор, как они с Клэр поженились — не был даже тогда, когда она была в тюрьме. Он ходил на свидания и делал вид; это то, кем был Энтони Роулингс; тем не менее, его сердце в этом не участвовало. Он всегда был вежливым и вёл себя по-джентельменски; даже, когда к нему приставали. И дело не в том, что у него не было потребностей. Проблема в том, что стоило ему прикоснуться к губам другой женщины и закрыть глаза — он видел перед собой лишь сверкающие изумруды, которые жаждал ощущать всей кожей. Он открывал глаза, и та, кто перед ним, была совсем не той, кого он на самом деле жаждал — все остальные части его тела были не заинтересованы в продолжении. Несмотря на то, что много женщин охотно помогли бы справиться с ситуацией, Тони не испытывал к этому интереса.
Конечно, это совсем не значило, что Клэр позволила ему испытать те же исключительные привилегии. В том состоянии, в котором Тони пребывал сейчас, это было где-то, куда ему не стоило отправляться. Одна мысль распахнула шлюз для других — оставила ли она его для того, чтобы быть с кем-то другим? Была ли она с этим кем-то прямо сейчас? Это была та самая мысль, которая с монотонным постоянством периодически просачивалась в его голову: а что, если ребёнок не от него? Вновь проиграв их разговор — где, чёрт возьми, было место, которое именовалось «здесь»? И что это за ответ?
Тони усмехнулся, наливая себе третий стакан. Черт, не будь он таким благородным, он пил бы эту дрянь прямо из бутылки. Он мог бы всё ещё использовать то же имя, что и мужчина, живший в хостеле, но он не был тем самым мужчиной. Он пил, как люди, обманутые культурой — из бокала.
Очевидно, что у него было больше вопросов, свербящих в голове, чем ответов. Тони вновь мыслями вернулся к исследованиям, которые он пытался провести. Слишком много кусочков паззла отсутствовали.
