Холодная (СИ) - Инфинити Инна (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
— Я в своем доме могу смотреть, на кого захочу и сколько захочу. А ты не забывай, что находишься в гостях.
На этих словах я резко разворачиваюсь и направляюсь к выходу. Затылком чувствую его взгляд. Мне это не нравится. Остановившись в дверном проеме, холодно кидаю ему, не поворачивая головы:
— Правило №7: никогда не провожай меня взглядом.
Громко захлопываю за собой дверь и буквально лечу к себе в комнату. У меня нет сил добраться до кровати, поэтому я просто спускаюсь по стенке.
Меня трясет, чувствую, как на лбу выступает испарина. Пытаюсь отдышаться, будто после долгой пробежки. Что это за фигня со мной происходит в его присутствии? Откуда это дурацкое дежавю? Мы совершенно точно с ним никогда не встречались. Почему же у меня ощущение, что я его уже видела? Может, я слишком долго сталкерила его в соцсетях?
Да, наверняка поэтому. Полгода наводила о нем справки. Навела, молодец. Дура! Какая же ты дура, Кристина! Полгода была им одержима. Вот теперь расхлебывай.
Отец распорядился, чтобы в школу мы с Максимом ездили вместе. Зашибись, ничего не скажешь. Вот только моя машина в ремонте, и я сейчас езжу с Егором.
— Садись назад, — цежу сводному братцу, вместе с которым мы подходим к автомобилю Кузнецова. За эти несколько дней ничего не изменилось, и меня все так же накрывает дежавю в его присутствии.
Егор недоуменно вертит головой.
— Сын мачехи. Будет учиться с нами, — сухо отвечаю на немой вопрос моего парня.
Лицо Кузнецова озаряет понимание, и он оборачивается к Максиму, приветливо протянув руку. Видимо, всю неделю до приезда Максима Егор настойчиво занимался самовнушением, что появившийся у меня сводный брат не несет для наших отношений никакой угрозы. Иначе я не могу объяснить, почему Кузнецов так приветливо с ним общается.
Вике я про Максима не говорила. Как, собственно, и про Елену. Она очень сильно любила мою маму, поэтому новость о том, что ее в нашем доме теперь кто-то заменил, может плохо отразиться на Викином состоянии. Распереживается, начнет вспоминать маму, сорвется. Не надо пока. Рано ей знать.
На Самойлова Степанова ожидаемо запала. Сыплет вопросами, чем дико меня бесит. Я не хочу, чтобы Егор и Вика заводили дружбу с Максимом. Мне достаточно его в моем доме. Еще и в своей компании я его видеть не хочу.
Но не тут-то было. Егор с Викой словно сговорились и везде тянут Максима с нами. Меня это бесит. Даже не столько потому, что он вливается в мою компанию, сколько потому, что в его присутствии я постоянно испытываю ненавистное дежавю.
Я не могу на него не смотреть. Кажется, моя успеваемость в школе скоро ухудшится, потому что на всех уроках я не могу удержаться от того, чтобы каждые 10 минут не окидывать Максима взглядом. Не всматриваться в его лицо, в движение рук, головы. А когда он сосредоточенно смотрит на доску, прищурив взгляд, дежавю накрывает меня словно цунами.
Нужно прекращать эти гляделки, пока Егор не заметил и не надумал себе чего. Кажется, одноклассница Оля Олейникова меня уже спалила. Еще начнет трепаться, что «Морозова не сводит глаз с новенького, запала, наверное». Хотя она вроде за сплетнями никогда не была замечена. Но все же. Мы с ней не подруги, поэтому ей нет смысла держать в тайне эту пикантную информацию.
Я учусь в этой школе с 6 класса, и с самого первого дня моего пребывания в ней никто никогда не обходил меня ни по одному предмету. Даже в параллельных классах.
Никто, кроме Максима Самойлова. Он уделывает меня на каждой контрольной по алгебре. А еще он явно лучше меня понимает физику и геометрию. Если бы не его почти полное отсутствие знания английского, он бы стал лучшим учеником всей параллели, потеснив меня.
Какого черта?
— Кристиночка, подойди ко мне, — обратилась ко мне однажды после урока учительница по алгебре.
— Да, Ирина Александровна? — я сажусь на первую парту прямо перед ее столом. Алгебричка внимательно смотрит на меня поверх своих очков, будто собирается объявить что-то страшное.
— Я еще не успела проверить все тесты вашего класса, поэтому результаты сегодня не озвучила. Но твой и Максима Самойлова я посмотрела. — Она сделала драматическую паузу. — Кристина, новенький мальчик справился лучше тебя. У него 99 баллов, а у тебя 94.
Я молчу, пытаясь переварить эту информацию. Я знаю, что для многих людей оценки и баллы в школе — это всего лишь цифры. Может быть, это действительно так. Но у меня есть свое маленькое правило: я должна быть лучшей и первой во всем, за что бы я ни взялась. Потому что если я буду проигрывать в такой ерунде, как школа, то потом буду проигрывать и в бизнесе.
— Как мне быть? — Наконец выдавливаю из себя.
— Больше заниматься.
— Но я и так занимаюсь алгеброй на пределе. Больше у меня просто не получится, — я обреченно вздыхаю.
— Дорогая моя, но ты же понимаешь, что, если и дальше дело так пойдет, учеником года станет Максим, а не ты. Он выполняет задания не только лучше, но и быстрее тебя. Скорость ведь тоже считается.
— Он не станет лучшим в году, — безапелляционно заявляю я, — у него серьезные проблемы с английским, к тому же он не участвует в спортивных состязаниях от школы.
— Жюри оценивает не столько участие в спортивных состязаниях от школы, сколько в целом успехи учеников в спорте. Я знаю, что у Максима черный пояс по каратэ, и он является победителем и призером многих соревнований. — Алгебричка замолчала и снова пристально на меня посмотрела. — И еще его успехи почти по всем предметам, кроме английского, превосходят твои. Поэтому свое незнание иностранного он легко перекроет достижениями в других дисциплинах.
Я молчу. Учительница потянулась за бутылкой с водой, сделала пару глотков и вернулась ко мне.
— Иными словами, дорогая, сейчас единственный предмет, по которому ты превосходишь Самойлова — это английский. По всем остальным он лучше тебя.
Это финиш. Мне нечего сказать. Молча киваю алгебричке головой и удаляюсь.
Как так вышло, что Максим прокрался в мою жизнь и напрочь меня дезориентировал? Егор с ним окончательно спелся и уже ни капли меня к Максиму не ревнует. Встретил замляка своих предков и почувствовал родственную душу. Даже обидно.
— Я не понимаю, почему я должен согласовывать с тобой, с кем мне дружить, а с кем нет, — очень резко мне однажды заявил Егор, когда я очередной раз высказала свое недовольство его дружбой с Самойловым.
— Потому что я твоя девушка, а Самойлов приперся в мой дом!
— Ну и что? Он твой сводный брат! Почему тебе так сложно это принять?
— Он мне такой же брат, как и тебе! — Я уже не сдерживаюсь и кричу.
Кузнецов лишь отмахивается от меня рукой.
— Заканчивай эту дебильную истерику. Он нормальный пацан, и я не вижу причин, из-за которых я не должен с ним общаться.
— А ничего, что он каждый день дома на меня пялится? — Я хитро прищурилась. Пора пускать в ход тяжелую артиллерию.
Егор скептически сморщился.
— Ему на тебя вообще по фиг.
Я резко осеклась. Эти слова меня задели, а в сердце что-то больно кольнуло. В то время, как я думаю о Самойлове ежесекундно, ему на меня по фиг. Я ненавижу, что он много в чем меня превосходит, что он очень нравится моему отцу, что мои друзья от него без ума, что он в конце концов уделал меня в школе практически по всем предметам.
Этот наглец медленно, но верно, похищает мою жизнь.
А еще я ненавижу чувство дежавю в его присутствии. Оно накрывает меня снова и снова. Дома за завтраком и ужином, в школе за обедом, в машине по дороге на учебу, на уроках, когда Максим выходит к доске, а я на него смотрю, или, когда к доске иду я и ловлю на себе его взгляд. Это дежавю всегда и везде.
А отец еще предложил нам с Максимом заниматься английским с репетитором в паре. Да я свихнусь, если он два часа будет сидеть в полуметре от меня.
От безысходности я уже почти смирилась и с дежавю, и с тем, что Максим украл мою жизнь... Но все резко изменилось в один день…
