Дьявол для отличницы (СИ) - Ветрова Роза (книги полностью TXT, FB2) 📗

 Она стушевалась и быстро отвернулась, а я незаметно придвинулся еще ближе, теперь уже спокойно вдыхая ее запах. Ее волосы наэлектризовались и теперь переливались на солнце, как невидимые ниточки, потягиваясь к небесному свету. Как завороженный я смотрел за их игрой, словно в замедленной макросъемке разглядывая каждую волосинку.

 Теперь стал важным ее голос, который я еще не слышал, и медленно, но верно, она околдовывала меня, просто стоя ко мне спиной и ничего не делая. Даже не замечая меня, не чувствуя. 

 Шарик в моей руке был слишком легким, и волосинки покачивались на свету, гипнотизируя и приглашая, и я просто пошутил.

 Жалел потом много раз. Я не знал, что ее выберут мишенью, что будут смеяться. И меня много раз посещала угрюмая мысль, что мишенью сделал ее именно я.

- Громов!

- А? – я ошалело обвел глазами свой класс.

- К доске говорю выходи. Отрывок поэмы выучил? – учитель в нетерпении постучала указкой по столу.

 Поэма? Какая еще поэма? О чем она вообще?

 Я опять «улетел».

**

 POV Полина. Полгода назад

 Поход был странным. Хотя я никогда не была в походах и даже на пикниках, чтобы так говорить. Сравнить даже не с чем.

 Может даже не так. Атмосфера была странной. Какая-то недосказанность витала в воздухе, что-то неприятное, но пока еще не ведомое, не разгаданное, и я старалась об этом не думать, чтобы не впадать в паранойю.

 Во всем виноват Захар. Он просто исчез с моего радара. Нет, я его, конечно, видела, и наблюдала за ним исподтишка, но впервые я не почувствовала взгляда в спину, словно он даже не смотрел в мою сторону. Словно меня здесь не было. Не существовало. И это напрягало.

 Он шагал, уставившись себе под ноги, отрешенный взгляд, нездоровый цвет лица. О чем-то сосредоточенно думал. Может у него что-то случилось?

 И тут же одернула себя. Мне все равно. Меня абсолютно не волнует, что у него происходит. Он мой враг. Все его невзгоды меня должны только радовать.

 Но почему-то не радовали.

 Мы шли куда-то по горе, ни вверх, ни вниз, а просто в сторону. Шли почти полдня, изнывая от духоты, повисшей в воздухе.

- Только бы не дождь, - пробурчала идущая рядом Анжела. – Ненавижу сырость.

 Я старалась смотреть под ноги, чтобы не спотыкаться о камни, но мой взгляд то и дело утыкался в темную спину Захара, который по-прежнему ни на кого не глядел. С ним делали попытки заговорить мальчишки, но озадаченно отходили от него, не дождавшись ни малейшей реакции. Он просто смотрел невидящим взглядом.

 И почему я снова смотрю на него?

 На нем были черные джинсы и черная футболка, и я удивилась, что выбор одежды пал на это. Ведь было так жарко. 

 Сама я снова в одном из легких сарафанов, которые уже скоро превратятся в лохмотья, но надеть что-то другое из моего гардероба – это целиком и полностью зажариться в моих длинных юбках и плотных водолазках.

 Обогнув гору, мы вышли, в итоге, к небольшой речушке под названием Уса, которая у подножия горы впадала в Волгу. Палатки разложили в тени деревьев, их раскладывали мальчишки. А девушки чистили картошку, лук и другие овощи для ужина. Полевую кухню уже привезли, прицепив к пикапу физрука. Он тоже был здесь, разводя огонь вместе с нашим диджеем Юркой, который тоже отправился сюда присматривать за нами.

 Виктория Андреевна уже мешала черпаком кипящий бульон, время от времени подгоняя нас, глядя на часы.

 Когда ужин был готов, я помогала ей на раздаче, разливая суп по металлическим мискам и протягивая подходящим ребятам. 

- Захар, - позвала вожатая, махая черпаком. – Иди есть.

 Он остался последним, кто не взял ужин. Парень вяло взглянул в нашу сторону и побрел к нам, слегка пошатываясь. С ним что-то было не так. Лоб покрыт испариной. Бледен, несмотря на свой загар. И вожатая это тоже заметила.

- Ты как? Порядке? 

- Да.

- Выглядишь не очень. Устал?

- Да.

- Ничего, сейчас у костра посидим, песни попоем и отдыхать будем. Олег Сергеевич гитару прихватил, сыграешь нам тоже?

- Да, - вновь безучастно ответил он и ушел, на меня даже не взглянув.

 И вроде я должна радоваться, что он оставил меня в покое, но меня съедает какое-то гнетущее чувство, долбит толстым клювом в затылок, и я продолжаю наблюдать за ним, за тем, как он передвигается, садится под дерево, отставляет миску в сторону, даже не притронувшись.

 Теперь его лицо вместо бледного краснеет на глазах, он откидывает голову и прикрывает глаза. Ему явно нехорошо.

 И нет бы мне подойти к вожатым, сказать, что кажется Громов заболел, выглядит неважно, и с чувством выполненного долга жить дальше. Но нет. Я сижу и просто смотрю на него, не делая ни малейшей попытки хоть как-то помочь ему. И в этом разница.

 Я, до начала этого лета, была совсем другой. Я искренне молилась Богу, теперь же забыла когда в последний раз касалась креста на шее. На любые проступки людей я отвечала только добром, сейчас же зло ядовитым газом выползает из меня, а я лишь отрешенно наблюдаю, как будто провожу тут следственный эксперимент. Я бы никогда не позволила себе причинить боль окружающим, но теперь я злорадно усмехаюсь, глядя на помятое лицо Эстеллы. 

 И от своей двойственности меня подташнивает, я стала сомневаться в себе, своей вере и взглядах на мир. И все за какие-то двадцать дней. Как будто я перестала быть собой, страдаю и наслаждаюсь этим одновременно. 

 Меняюсь, но теряю что-то важное.

 Начал покрапывать дождь. 

- Ну вооот. Все-таки пошел, - расстроилась Анжела, накрыв голову руками.

- Бегом по палаткам! – крикнул Олег Сергеевич, и все бросились под навесы. Палаток было шесть штук, поэтому нас распределили по четыре человека, последняя предназначалась вожатым, физруку и диджею.

 Дождь был слабый. Если честно, я бы даже осталась под открытым небом, но вокруг стояла суета, все убирали вещи, которые могли промокнуть, кто-то прятался в палатках. 

 Я смотрела, как в миску с нетронутым ужином Захара капает дождь. Его под деревом не было. Хотела уйти в палатку, но что-то мной двигало, не знаю, шестое чувство. Глупая, движущая мною, непонятно откуда взявшаяся эмоция. Оглянувшись, внимательно рассмотрела тени деревьев за палатками, за пикапом и полевой кухней. Конечно, он ушел в палатку, чего я вообще о нем беспокоюсь? Ну не съел сатана свой ужин, что меня так тревожит?

 Проклинаю себя за дурость и около палатки все равно заворачиваю за угол, и, удостоверившись что меня никто не видит, шагнула в темную зелень кустов, пробралась через них добрую сотню метров и вышла к реке. 

 Берег был пологий, песчаный. Река Уса была тоже довольно широкой, но какой-то глиняной, мутной. Сатана был там.

 Но почему-то сейчас это прозвище это ему совсем не подходило, разбиваясь вдребезги от одного его вида. Уязвимого. Несчастного. Потерянного. 

 Он сидел на коленях на самом берегу, опустив голову на руки перед собой. Волны, лижущие берег, промочили насквозь его джинсы, рукава футболки, голову. И вот следующая волна была слишком огромной, долгой. Захватила его голову почти целиком. Он не дышал, расслабленно спрятав лицо в воде. Но эта волна… Почему она такая мучительно медленная?

 Он все не поднимал голову из воды, и я запаниковала.

 Он же ни о чем таком плохом не думает? Черрррт.

 Нужно плюнуть и уйти, меня это не касается. С ним что-то происходит, но мне же все равно? Это вопрос? Черт. Черт. Черт. Это все плохо. Я должна уйти.

 Волна и не думала уходить, играясь у берега, а Громов так не поднимал свою голову. И не дышал под водой уже невозможно долго. Не может этого быть!

 Я бросилась вниз по песчаной насыпи, спотыкаясь об какие-то коряги, выкрикивая его имя. Потеряла обе туфли, потому что ноги увязали во влажном песке, но теперь бежать было легче, сарафан начинал промокать от настойчивых капель дождя, белые носки тут же испачкались, сползли на щиколотки.