Договор на счастье (СИ) - Беккет Софья (мир книг .TXT, .FB2) 📗

Резкий удар двери о стену подарил мне глубокий вздох.

— Я не позволял! — злобный рык прокатился по комнате, и Крис накинулся на друзей, отшвыривая их и не разбирая, куда попадают его не слабые удары. Двух тощих он вывел из игры быстро, так как был физически сильнее их вместе взятых. С разбитыми в кровь носами они остались лежать на полу у стены, когда я истерически завизжала от лёгкого, но неожиданного пореза, нанесённого мне хищником по внешней стороне бедра.

Кристиан в считанные секунды оказался рядом и ударом ноги выбил нож из рук друга. Наглый улыбался. Он намеренно спровоцировал Криса и давал понять, что позволил избавить себя от оружия. Две мощные скалы стояли напротив друг друга, но хищник Крису всё же уступал. И завязалась драка, продолжающаяся до тех пор, пока наглец, устав, отступил. Кристиану тоже хорошо досталось. Помимо синяков, была рассечена губа и бровь.

Пока Рик помогал друзьям подняться, Крис отвязал и укрыл меня покрывалом, усаживая к себе на колени и пряча в своих объятиях. В дверях наглый обернулся и пронзил его полным злобы взглядом.

— Всё не по плану, Кит. Пожалеешь девчонку, она тебя сдаст. Всех нас сдаст, — бросил напоследок, удаляясь из комнаты.

Всё это время я молчала, но стоило им удалиться, как мою плотину прорвало. Крис пытался меня успокоить, но моя истерика лишь набирала обороты.

— Ты веришь мне? — кричит парень, встряхивая меня за плечи. Слёзы сами градом скатываются по щекам. Я безмолвно плачу. И Крис, смягчаясь, прижимает к себе и тихо произносит мне на ушко. — Они больше не посмеют, а если им вздумается ослушаться, это будет последнее, что они сделают в своей жизни. Веришь?

— Да! — еле выдавливаю из себя звук с рыданием, через сковавший горло ком.

Поднявшись с постели со мною на руках, Крис выносит меня из ненавистной мне комнаты. Мы проходим по длинным коридорам и оказываемся в саду. За ним виднеется тот самый бассейн, у которого всё началось. Кристиан несёт меня к дому, а через пару минут мы оказываемся у него в спальне.

Ещё три недели я жила в его комнате под замком, но теперь в моём распоряжении были окна. Я могла в них смотреть, открывать и чувствовать порывы лёгкого ветра. Решёток на окнах его комнаты не было, и, проявив авантюризм, я могла бы спуститься со второго этажа. Возможно, удалось бы даже покинуть огромную, прилегающую к особняку, территорию. Если бы не страх быть пойманной его дружками. С Крисом я находилась хоть в какой-то безопасности. Его я боялась меньше.

Но это не означало, что я перестала его опасаться. В тот вечер Кристиан рассказал мне их ужасную тайну. Каждый из них выбирает для себя жертву — любую понравившуюся незнакомку. Обычно, по словам Криса, это были развязные оторвы, которых надо наказывать. И они не могли быть из их богатенькой компании. Иначе, на их след давно бы вышли. Они встречали их на разных дешевых вечеринках, куда выходили как на охоту. Из этого я поняла, что они все психически больны. Они ненавидят всех вешающихся на них доступных девок. Но других в их окружении и быть не могло. Вряд ли хорошее могло притянуться к этому мраку. Каким ветром только сюда занесло меня? Хотя, я знаю каким. Моя глупость и любопытство. Меня не должно было быть на их празднике жизни, я не должна была привлечь его внимание. Но всё произошло иначе.

Крис выбрал меня подсознательно, потому что потянулся к свету, когда тонул во тьме. Но не понимал, что этим он его гасит. Идея выбрать жертву на собственной вечеринке пришла друзьям случайно. Это было весьма рискованно, что, несомненно, придало им решимости. Дальше всё должно было быть как прежде. Накачав спиртным, наркотиками или снотворным, девушек похищали. Друзья вместе пользовались и издевались над жертвами, а наигравшись, их убивали.

Я внесла раздор в их слаженный механизм. Крис отказался от жертв друзей, проводя всё свободное время со мной. Но они требовали своё. Тогда он схитрил, обыграв их в карты. А своим выигрышем назначил мою неприкосновенность. На меня у Криса были свои планы. Во мне он увидел ту, которую рисовал в своём воображении, но не надеялся реально встретить. А моя задержка дала основания считать, что он создал нашу семью. Он говорил мне о своём желании иметь от меня ребёнка и уехать со мной в другую страну. Но сначала я должна буду вернуться домой, откуда он меня заберёт, как уладит тут свои дела.

О моей семье он не спрашивал, как и о том, хочу ли я жить с ним. Он всё решил за меня. Я не хотела ему рассказывать ничего о себе больше того, что он мог узнать в университете. Перечить я не стала, не в том положении находилась. Мне бы только уехать домой, а там я скроюсь, если такая больше не буду нужна Максиму.

Когда настал день Х, я видела Криса последний раз. В этот день они завершали очередную игру, но только для меня был иной план. Меня ждало снотворное, обеспечивающее мне сон на пару часов, и дорога в парк, где меня должны будут обнаружить. А я в свою очередь должна буду молчать, изображая, что ничего не помню, и моё временное исчезновение не свяжут с пропажей других трёх девушек.

— Ты лучшее, что было в моей жизни. Береги его, — сказал напоследок Кристиан, положив руку на мой живот и нежно его погладив. — И себя тоже. Я приеду примерно через месяц или два.

— Мама прилетела за мной перед тем, как меня нашли, так как я больше месяца не давала о себе знать. Только ей я рассказала, что случилось со мной на самом деле. И она решила, что отцу мы скажем о похищении с целью выкупа. Иначе я могу не возвращаться домой. Он не поймёт и не примет меня такой, — продолжала свою историю Маргарита, едва притронувшись к еде. Она смотрела мне в глаза, не отрываясь. Я видела все её эмоции и чувствовала, что ей нужна моя поддержка. — Мама разработала целую схему по выходу из сложившейся ситуации без потерь. Вернувшись домой, она в разговоре с отцом настояла на том, что похищение сказалось на мне не лучшим образом, у меня стресс, и мне необходимо путешествие, чтобы отвлечься и всё забыть. На самом деле мы с мамой улетели в Италию на операцию по восстановлению утраченной мной девственности.

— А как же ребёнок? — в голове пронеслась мысль о старшем сыне. — Андрей Максимович… он…

— Я не была беременна. Видимо организм среагировал таким образом на стрессовую ситуацию, — перебила меня Марго, понимая к чему я клоню. — Андрей родился спустя два года после этих событий. Он тоже, как и младший, сын Максима.

— А по возвращении вы вышли замуж за Виленского, правильно?

— Да. Мама видела, как я избегаю любого столкновения или общения с мужчинами и парнями. И попросила помощи у своей близкой подруги, которая работала психологом. Она же нам помогла и с клиникой в Италии. Наталья Константиновна озвучила маме то, в чём я не могла признаться самой себе. Я стала всех бояться, меня пугала возможность сексуального контакта. И с момента возвращения домой меня мучили ночные кошмары с тремя несостоявшимися мучителями в главной роли. Тут мама вспомнила про Виленского, решив, что он моя единственная надежда. Она сделала для этого всё. А главное — нашла подход к отцу.

Максим был выставлен будущей тёщей как молодой, умный и перспективный управленец их фирм и состояния, который его преумножит и будет действовать только в их интересах. Ведь на него не окажут влияния родители, владеющие другой половиной акций компании, как получилось бы с другим кандидатом на вакантное место зятя. К тому же он влюблён в их дочь, а это ещё одна нить для своих манипуляций. Да, отца Маргариты волновал лишь успех его дела. А дочь стала дополнительной возможностью, которой стоило воспользоваться, как он считал, на их общее благо. Какие-либо слова о чувствах, о любви были для него пустым звуком. Расставив акценты правильно, её мать выиграла для Марго счастливый билет.

— Максим ничего этого не знал?

— Нет, я не смогла. Он был так счастлив, получив разрешение отца на брак. Много раз я собиралась начать разговор, но при встрече с ним терялась. Доверять мужчинам, кроме Максима, меня отучили. И если бы не он, я никогда не вышла бы замуж и не завела отношений. Я стала опасаться узнавать людей ближе. Представляла, что могу через месяц проснуться не с мужем, а с монстром. И только в одном человеке я была абсолютно уверена. Не знала лишь возьмёт ли он меня в жёны после случившегося или навсегда отвернётся. Я струсила сказать правду и хотела познать счастье с ним. В брачную ночь меня трясло от страха так, что у Максима не возникло сомнений. А мои рыдания утром он отнёс к боли. Только в моём случае она была не физической. Я страдала от этой лжи, но признаться не могла.