Магия греха (Двойная жизнь) - Кауи Вера (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
– Филипп склонен к проявлению легкой грубости и твердости, – согласилась Лиз.
Нелл немного поколебалась, а потом вдруг неожиданно спросила:
– Но почему тебе он так небезразличен? Лиз улыбнулась.
– Я знаю его, – просто ответила она. – Наверное, я единственный человек, который его действительно знает. Все знать – значит все прощать, но, ради всего святого, не передавай ему моих слов.
– Он ужасный сноб, тебе не кажется?
– Для Филиппа Виндзорский замок все равно что самая обыкновенная забегаловка. Он там тоже имеет какие-то кровные связи. Его родословная прослеживается почти на тысячу лет. Короли для него ничего не значат: он любому может дать двойную фору. – Чуть помолчав, Лиз добавила мрачно: – Он бывает невыносим, к нему трудно испытывать симпатию, его стойкие предубеждения способны свести с ума кого угодно, но то, чему он может научить тебя, просто бесценно. Но должна тебе заметить, я еще не встречала ни одного человека, кто бы так себя с ним вел, как ты сегодня.
– Я тебя предупреждала. У меня семнадцать лет практики общения с человеком, подобным ему.
– Твой отец был таким же, как и Филипп?
– В одном – у него была такая же непреклонная уверенность в своем превосходстве над другими, да еще он считал, что он, и только он, знает истину в этом мире.
Лиз рассмеялась, но в ее взгляде сквозило уважение. Она сжала пальцы – это был знак душевного волнения.
– Если ты считаешь, что у вас с Филиппом ничего не получится, кроме постоянной вражды, тогда я не буду приглашать его к нам.
Нелл на секунду остановилась с подносом.
– Но ты же сказала, что он может оказать неоценимые услуги.
– Да, сказала.
– Тогда его надо приглашать. Скажу тебе честно, я ему ни на секунду не поверила, да и он мне тоже, но в данном случае он нужен.
– Я поражена твоим прагматизмом, – подняла брови Лиз, – он, наверное, тоже. Надо иметь мужество, чтобы противостоять ему, и, хотя он всегда говорит, что ему нравится, когда с ним не соглашаются, на самом деле это далеко не так. Он просто терпит. Может, не стоило мне говорить тебе все это, но, если ты с ним поладишь, он научит тебя очень, очень многому. Ведь ты сама этого хотела, не так ли?
– Да-да, конечно. Очень хотела...
В течение нескольких последующих недель Нелл не раз задавалась вопросом, стоит ли вся эта затея того, чтобы тратить столько сил. Каждая минута в течение дня была занята у нее каким-то заранее спланированным делом. Первое, с чего они начали, это произвели тщательное обследование ее лица, после чего было принято решение о необходимости небольшой коррекции носового хрящика и костей челюсти.
– Ты можешь учиться прямо в клинике, пока с тебя не снимут бинты. Все равно выходить оттуда запрещено, и есть прекрасный шанс усвоить в теории все то, чему придется потом учиться на практике.
– Но зачем мне изучать антикварную французскую мебель? А эти полотна импрессионистов? Или какая разница между вином, выдержанным год или выдержанным два?
– Потому что тебе может попасться клиент, который захочет поговорить с тобой о своей последней сделке, в результате которой у него оказалось кресло Людовика V, или маленькая картина Эдуара Мане, или «Шато Латур» 1961 года, вот почему. Тебе надо знать не только, что заказать в дорогом престижном ресторане, но и как это сделать. Еще важнее знать, как правильно есть эти блюда. Ты знаешь, как очистить персик, не запачкав пальцы? Или как справиться с огромным артишоком?
Когда она вышла из клиники, то мало чем напоминала прежнюю Нелл, потому что горбинка на ее носу исчезла и челюсть имела более мягкие очертания, чем раньше. После этого она попала в руки специалиста по мимике, показавшего, какое выражение лица и в каких ситуациях ей больше всего идет. Также ее предупредили, что недопустимо грызть ногти – а она очень любила это делать во время чтения, – и, когда они стали отрастать, ей сделали великолепный маникюр. Нелл постоянно ходила к косметологу, на массаж, маникюр, педикюр, чистку лица и маски, проводя ежедневно тридцать минут за специальными упражнениями для развития мимики. Ее прекрасные шелковые волосы приобрели цвет высококачественного красного дерева, которое, как ее учили, поступало из Западной Индии.
Как-то, когда Нелл выходила из очередного салона, одетая в шелковый костюм цвета слоновой кости, Филипп заметил: «Кажется, дорогая моя Элизабет, ты нашла настоящую манекенщицу». Это было все, чего только могла желать Лиз.
Нелл была просто сногсшибательно красива: высокая стройная фигура, упругая и выносливая после долгих упражнений в спортивных залах, новое лицо, которое имело несомненно аристократические черты, – она наконец стала, как и обещала себе, такой, как хотела. Филипп помогал ей, сопровождая ее во время ленчей в фешенебельный ресторан, который посещали женщины, чьи имена не сходили со страниц газет, перепечатывающих друг у друга слухи о знаменитостях.
– Вот эта, например. – Филипп никуда не показывал, а просто как бы невзначай взглянул на одиноко стоящий у окна столик. – Та, у которой вроде бы неаккуратная крикливая грива, а не прическа, хотя на самом деле она выложила за нее бешеные деньги. Она профессиональный истец. За последние четыре-пять лет она заработала себе почти миллион тем, что судилась с определенными печатными изданиями, в основном бульварной прессой, обвиняя их в клевете, но истории эти она по большей части выдумывает сама и за редким исключением ставит в основу их реальные события. Хотя имена там самые настоящие и довольно известные. Начала она с того, что провела ночь с очень важным субъектом, которого после этого никогда больше не видела. Но она представила одну-единственную ночь как любовную историю всей его жизни. Все это ложь, но тот человек, о котором идет речь, занимает такое положение, что не может ей ответить подобным образом.
Нелл, стараясь почти не смотреть по сторонам, тем не менее хорошо успевала разглядеть тех женщин, о которых ей рассказывал Филипп.
– Ее подруги тоже авантюристки, любительницы поохотиться за легкими деньгами. Та, блондинка, на самом деле смесь англичанки и индуски, кажется, она притащилась сюда из Калькутты. Раньше она была знакома с богатым американцем, большим любителем экзотики, платившим ей за ее огромные красивые глаза и утверждавшим, что она похожа на жительницу Гавайских островов. Он умер, так что теперь некому сказать ей правду в глаза, когда она утверждает, что она действительно гавайка. Третья представляет собой ни больше ни меньше, образно говоря, «звездолет». Она по большей части обслуживает в постели звезд. Она подцепила заходящее светило кинематографа, и он предложил ей главную роль в одном из своих последних фильмов. Тем самым увела эту роль из-под носа у всех претендующих на нее ведущих актрис его труппы, а затем два года подряд наслаждалась славой, популярностью и, естественно, доходом от наследства, что он ей оставил, отправившись в мир иной. С первого взгляда трудно сказать, кто из них зауряднее и глупее и кто больше всех получает. Они все продаются только тем, у кого кошельки набиты до отказа. Но все вместе они не стоят даже и коробки спичек. Однако вот эта женщина... видишь, сидит одна за столиком в углу? Эта лошадка уже совсем другой масти. Заинтригованная Нелл с нетерпением в голосе спросила:
– Элегантная дама в шляпе?
– Да. Она. Смотри и слушай внимательно, моя дорогая. Второй такой женщины больше нет.
– Она содержанка?
– С семнадцати лет. А семнадцать лет ей было... э-э... чуть более сорока лет назад. Как раз перед войной. Она была очаровательной девушкой, очень мило выступала в кордебалете и пользовалась успехом, должен тебе сказать. Сейчас она самый старый представитель этого вида. Она была любовницей самых знаменитых и могущественных людей в мире в сороковые годы, после начала войны. Первый ее мужчина был политиком, довольно известным в свое время. Второй – блестящий американский генерал, его унесла война. Она была в горе, потому что действительно любила его, но позднее встретила симпатичного итальянского промышленника с приличным состоянием, который по уши в нее влюбился, но был, увы, уже женат без возможности развестись. Она прожила с ним почти пятнадцать лет. Когда его жена наконец умерла, то его до безобразия жадная семья категорически запретила ему жениться на своей любовнице, угрожая разорить его, если он не женится на одной именитой наследнице на двадцать лет его моложе. Он оставил своей потерянной любви очень большое состояние, включая виллу, на которой они жили в Кап Феррат, и дом на Честер-сквер, где она сейчас и живет. После этого она, скажем, «отошла от дел» года на два, пока не встретила эмоционального короля, вдовца, и с ним оставалась до самой его смерти. Он тоже оставил весьма приличное состояние. Но почему же она особенная женщина? Потому, что ни разу за долгие годы, которые она провела со столь знаменитыми людьми, ее имя так и не появилось в колонках слухов. Все, что она делала, делалось честно. Она наверняка знает, благодаря чему ей так повезло в жизни, но не говорит об этом. Она просто никогда не предавала своих любовников. И они отплатили ей не только своей любовью, но и тем, что позаботились, чтобы она ни в чем не нуждалась после их смерти. Это, моя дорогая, настоящая леди, хоть она и выступала в кордебалете. Я ее хорошо знаю. Хочешь с ней познакомиться?
