Ночные шорохи - Макнот Джудит (версия книг TXT) 📗
— Мне пора. Нужно переодеться, не то пропустим отведенное время.
— Не забудь пересмотреть все, что она с собой привезла! — окликнула Эдит. — Постарайся, чтобы она не опозорила нашу семью своими лохмотьями! Ей придется встречаться с нашими друзьями в клубе и в городе. Если ей нужна одежда, поезжайте по магазинам… или…
Парис тоскливо поморщилась:
— Не могу же я рыться в ее шкафу и указывать, как одеваться! Это бестактно!
— Можешь! У тебя идеальный вкус. Ты модельер, а не я!
— Да, но…
— Парис, я два раза не повторяю. И пожалуй, я поторопилась насчет магазинов. Незачем выбрасывать деньги, если у тебя есть что ей одолжить!
Глава 18
Слоан не знала, что именно известно ФБР о финансовой деятельности отца и в чем его подозревают, но так или иначе необходимо сообщить Полу об услышанном. Раздраженная тем, что сам он отнюдь не собирается откровенничать, девушка постучалась к нему и, не получив ответа, подошла к своей спальне. Дверь заперта! Она подергала за ручку.
— Эй, есть кто там?
Дверь распахнулась так неожиданно, что Слоан отступила и ошарашенно уставилась на Пола. Он так и не переоделся и держал в руке ее роман, заложив палец между страницами.
— В моей комнате нет балкона, так что я решил немного отдохнуть на вашем и почитать, — пояснил он. Слоан поняла, что он придумал подходящий предлог для своего пребывания здесь. Мало ли кто может подслушивать в холле? Она переступила порог и поскорее захлопнула дверь.
— Что вы тут делаете?
— Искал «жучки», но ничего не нашел. Мысль о том, что владелец способен нафаршировать микрофонами собственный дом, показалась Слоан совершенно абсурдной, что она немедленно и высказала.
— Обычная предосторожность. Твой отец известен как крайне предусмотрительный человек.
— Не настолько, иначе нас здесь не было бы, — пошутила Слоан. — Кстати, о нас. Я только что поговорила по душам с моей прабабкой. Знаете, что именно она контролирует большую часть фамильного состояния?
— Имеете в виду «Хановер-траст»? Слоан обескураженно кивнула.
— Что еще она вам сказала?
Слоан почти дословно передала содержание беседы.
— Ничего нового, — разочарованно вздохнул Пол. — И ничего важного. Но вы пробыли там достаточно долго.
О чем еще она толковала?
Слоан досказала ему остальное, и Пол, казалось, был больше всего доволен тем, что она посчитала нужным немедленно передать ему информацию.
— Если она хочет, чтобы вы больше времени проводили с Парис, так тому и быть. А я поболтаюсь здесь и посмотрю, что еще можно вынюхать.
— Вынюхать? Но что вы ищете? — допытывалась Слоан, воздев руки к небу. — В чем вы его подозреваете? По-моему, я имею право знать хотя бы это!
— Когда я сочту нужным вам что-то объяснить, обязательно так и сделаю.
— Что же, — беспечно бросила Слоан, — когда я раздобуду сведения, которые, по моему мнению, вам стоит узнать, начнем переговоры.
Она ожидала взрыва негодования или насмешек, но вместо этого Пол преспокойно заявил:
— В Палм-Бич есть два человека, с которыми вам, пожалуй, ни в коем случае не стоит торговаться, Слоан. Я — один из них.
— А второй? — прошептала Слоан, застигнутая врасплох неприкрытой угрозой.
— Ной Мейтленд. Спасибо за то, что позволили мне посидеть на своем балконе, — кивнул Пол и пошел к выходу. Дверь бесшумно закрылась за ним, и Слоан медленно направилась в ванную.
Совершенно непроницаем, жесток, непредсказуем и упрям, но временами становится невероятно обаятельным и, кажется, добрым.
Почему же ее не оставляет ощущение, что эти два последних качества — просто маска?
Глава 19
Когда Слоан спустилась, Парис уже ждала внизу. — Машина стоит перед домом, — сообщила она, и девушки вышли во двор. Светло-золотистый «ягуар» со спущенным верхом был припаркован на подъездной аллее. Парис села за руль, и машина выехала из ворот. Слоан невольно залюбовалась солнечными бликами, игравшими в каштановых волосах сестры. Как естественно Парис смотрится в этом дорогом автомобиле! Они словно созданы друг для друга.
Парис повернула голову и встретилась глазами с сестрой.
— Вы что-то забыли? — спросила она.
— Нет, а что?
— У вас лицо какое-то странное.
После всего, что она наслышалась сегодня о Парис, Слоан отчаянно хотела пробиться через невидимый, но плотный барьер отчужденности, воздвигнутый сестрой вокруг себя, и поэтому поспешила воспользоваться представившейся возможностью:
— Я думала о том, как красива эта машина и как тебе подходит.
Парис едва не выпустила руль и недоуменно уставилась на Слоан.
— Не знаю что и сказать.
— Можешь высказать все, что у тебя на уме.
— В таком случае честно признаюсь, что не ожидала от тебя такого.
Слоан уже посчитала было, что на откровенную беседу рассчитывать не приходится, когда Парис выпалила:
— Ты так добра ко мне. Я ужасно рада.
Она вложила в это признание столько неподдельного тепла, что Слран залилась краской…
Они повернули налево, на широкий бульвар, и Парис нерешительно пробормотала:
— Разве не странно ехать вот так… вместе… и… и сознавать… что мы сестры?
Слоан кивнула.
— Не поверишь, ты словно прочитала мои мысли.
— Ты совсем не такая, как я ожидала.
— Знаю.
— Правда?
— Конечно. Твоя прабабка рассказала, что тебе про нас наговорили.
Парис послала ей застенчивый взгляд.
— Она и твоя прабабка.
Некий лукавый бесенок подбил Слоан сказать:
— Почему-то мне гораздо легче поверить в то, что у меня есть сестра, чем в то, что эта женщина мне прабабка.
— Она тяжелый человек. Унижает людей.
«Включая тебя, свою правнучку».
— А тебя она тоже запугала? — робко поинтересовалась Парис.
— Не слишком. Ну… разве чуть-чуть, — призналась Слоан.
— Большинство людей смертельно ее боятся.
— Да, судя по моему впечатлению, она явно не добрая бабушка из сказок!
— А какая она, твоя бабушка?
— То есть мать нашей мамы? — мягко осведомилась Слоан.
— Ну да.
— Она умерла, когда мне было семь, но помню, что была очень… очень уютной. И пахла сдобой.
— Сдобой?
Слоан кивнула.
— Она любила печь. И сама была такая кругленькая, с пухлыми щеками, потому я и назвала ее уютной. У бабушки всегда находились пирожки для меня и Сары.
— Кто такая Сара?
— Это моя лучшая подруга, с самого детства.
На несколько минут воцарилось неловкое молчание — молчание людей, которые пытаются найти общий язык и боятся сделать первый шаг. Наконец Слоан набрала в грудь побольше воздуха и, от души надеясь, что поступает правильно, спросила:
— Хочешь, я расскажу тебе про нашу маму?
— Как пожелаешь. Мне все равно.
Подставив лицо ветру, Слоан тряхнула волосами и чуть нахмурилась. Такого уклончивого ответа она не ожидала.
— Если мы не будем честны и откровенны между собой, — спокойно пояснила она, — то так и не сможем по-настоящему узнать друг друга, а мне бы этого очень хотелось. Как ты думаешь, мы сумеем быть до конца правдивыми и сказать, что чувствуем и ощущаем?
Правда, для этого необходимо, что называется, слепое доверие, но я готова попробовать. А ты?
Пальцы Парис судорожно сжались на рулевом колесе.
— Тоже, — прошептала она наконец. — Да, — уже тверже объявила она и улыбнулась.
Слоан решила проверить, так ли это.
— В таком случае я расскажу тебе про нашу маму. Настоящую. А не такую, о которой ты привыкла слышать.
— Пожалуйста, Слоан.
— Знаешь, — радостно начала Слоан, — когда я вижу тебя, всегда вспоминаю о ней. Она бесконечно добра. Боится причинить кому-то боль. Обожает красивые вещи и работает в самом модном магазине одежды. Ее любят все, кроме Лидии, владелицы магазина. Лидия постоянно пользуется ее отзывчивостью, терзает маму и всячески запугивает, но ма постоянно извиняет ее хамство плохим здоровьем.
