Если бы ты знал… - Сафарли Эльчин (электронная книга TXT) 📗

Ты не сможешь из меня уйти, потому что… я люблю тебя. Строчки, написанные выше, меркнут на фоне такого большого чувства. Я не знаю, как долго буду носить в себе эту любовь. Я не знаю, смогу ли когда-нибудь снова тебя обнять и услышать биение твоего сердца. Я не знаю, что ждет меня в завтрашнем дне – где я буду, с кем и зачем. В любом случае я буду любить тебя. И мне от тебя ничего не нужно, поверь! Ни ответов на мои письма, ни прикосновений губ, ни протянутой руки. Я просто люблю, питаясь этим чувством.

Когда я пишу «ты не сможешь из меня уйти», это не значит, что я буду пытаться удержать тебя. Как-то остановить, чем-то вернуть обратно. Нет. Я просто хочу сказать, что теперь ты живешь в моем сердце и, куда бы ты ни ушел, как бы ты ни исчезал, я все равно буду возвращаться к тебе через саму себя. Загляну в себя – и увижу тебя. Прислушаюсь к себе – и услышу легкий хрип твоего дыхания.

Начо как-то сказала, что любить кого-то означает желать в первую очередь счастья ему, а потом себе. Моя любимая Погода, я хочу тебе счастья. Я хочу, чтобы твои печальные глаза улыбались, чтобы ты не возвращался назад и не утратил в дороге теплоты своего сердца. Я увидела его в твоих карих глазах – и… влюбилась. В сердце.

Если ты будешь улыбаться, буду улыбаться и я. И совсем не важно, увидишь ли ты мою улыбку или увижу ли я твою. Ведь важно не то, что мы видим. Куда важнее то, что мы чувствуем.

11

Я хочу сказать тебе спасибо. За то, что ты прижал меня к себе тогда, когда я уже никому не верила. Даже себе. При первом твоем прикосновении я слегка вздрогнула, опустила глаза, недоверчиво повинуясь внутренним порывам. В эти секунды мне хотелось оторваться, убежать к морю, а потом объяснить тебе: «Прости, я не могу. Боюсь снова привыкнуть».

К одиночеству ведь тоже привыкаешь. С ним даже возможен вполне гармоничный союз: живешь наедине с собой, готовишь ужин на одного, засыпаешь перед телевизором и не ждешь появления спасителя, которое все равно случается лишь в книгах и фильмах. Да, это одиночество болезненное, морозное, но зато оно честное – лучше быть одной, чем с кем попало.

К моменту встречи с тобой я так приспособилась к состоянию отчаянной невесомости, что положить свою руку в твою ладонь мне было нелегко.

Да, мне ужасно хотелось твоих объятий, уткнуться носом в шею, запустить пальцы в волосы на затылке. Да, мне ужасно хотелось остаться рядом с тобой после первой же встречи. Да, мне ужасно хотелось расплакаться, положить голову тебе на колени и сказать: «Я очень устала. Помоги мне». Я сдерживалась из последних сил, сохраняя границы привычного одиночества. «Не подпускай его близко. Ты привыкнешь, влюбишься, доверишься, а он возьмет и уйдет, даже не предупредив».

Почему я все же решила тебе довериться, Погода? Помнишь тот июньский день, когда ты, я и Пако гуляли по берегу встревоженного ветром моря? Ты тогда мне сказал то, что перечеркнуло все мои опасения, страхи.

Да, слова имеют не только разрушительную силу, иногда благодаря им… возрождаешься. Человек говорит тебе пару слов, и, сам того не понимая, касается ими дна твоего сердца, где десятки осколков вдруг склеиваются, снова становятся единым целым.

Помню, в тот день мы говорили о каких-то пустяках. Ты рассказывал, что в городе, из которого приехал, начали строить мост. Большой красивый мост через море. А еще ты описывал мне колодец в саду старого дома твоего дедушки: «В детстве я жутко боялся этого колодца. Он мне казался таким глубоким. По ночам я слышал, как он злобно вздыхал, заглушая убаюкивающий шелест оливковых деревьев. Перед тем как приехать в Овальный город, я съездил в тот дом. Теперь там живет моя сестра Клюква с детьми. Такие странные ощущения. Тот колодец, который казался мне таким большим, на самом деле мне по пояс».

Пару минут мы молчали, а потом ты добавил: «Я построю такой же дом. Для нас с тобой». Я кивнула, улыбнулась и побежала за Пако, который в этот момент сорвался с поводка, бросившись вслед за чайкой. Я бежала со слезами на глазах, я не хотела их тебе показывать. Не знаю почему. Но одно я знаю точно: именно те твои слова сделали меня сильней. И я тогда сказала себе: «Теперь мне хватит сил, чтобы закрыть дверь в прошлое и любить тебя, Погода».

У нас с тобой был дом. Пусть и не нами построенный, но он все равно был наш. Ведь именно в нем наша любовь окрепла и утвердилась.

Я хочу сказать тебе спасибо. За то, что ты научил меня идти дальше, даже если в моей руке не будет твоей. В начале нашей истории я, отогреваясь в твоих объятиях, думала, что уже не смогу иначе – без тебя.

Однажды я даже сказала тебе: «Погода, я так долго шла к тебе. Так много всего потеряла в дороге. А что будет со мной, если ты вдруг уйдешь? Ну, надоест тебе твоя рыжая муза, да еще и вечно ноющая». Ты рассмеялся, смахнул засохшие лепестки цветов с подоконника и ответил, что каждый, кто любит по-настоящему, проживает вместе с этим чувством эволюцию понимания одного явления – веры: «Любовь не только делает нас счастливыми. Она еще и закаляет, укрепляет нашу веру в самих себя. В то, что мы по-прежнему способны отдавать и принимать, несмотря на пережитые расставания. В то, что стоит идти дальше в любом случае, при любых потерях. Ведь жизнь периодически дарит нам столько хороших, теплых дней, что на их фоне пережитые заморозки кажутся ерундой.

Я тоже терял, Север. Я тоже часто думал, что не смогу подняться снова, что больше не смогу любить, ждать, надеяться. Так всегда бывает после расставания. А потом вдруг встречаешь своего человека в совершенно неожиданном месте – и желание любить, быть счастливым в тебе снова оживает».

Все так и есть. Все так и будет. Благодаря нашей любви я теперь это знаю точно. Спасибо.

12

Я укладываю Сию и, тихо собравшись, спускаюсь к набережной. Вокруг угрюмая ночь, кошки прячутся в тени переполненных мусорных баков, с верхнего этажа одного из зданий доносится женский плач, и мне совсем не страшно, хотя недалеко отсюда на меня было совершено нападение.

Все, что сейчас окружает меня, настолько приблизилось ко мне, что уже ничем не пугает – я все рассмотрела, пощупала, приняла, к чему-то привыкла. Я будто отсюда, будто всегда здесь была. Знаю запах здешних закоулков – в каждом из них будто кто-то жарит каштаны, которые подгорают. Знаю, что здесь не принято болеть прошлым, этот вирус занесли приезжие.

Я уже числюсь в списке тех, кто исцелился на этой горячей от солнца земле, и теперь отчетливо чувствую, что живу там, где нужно, на «своем» месте, и от этого жадно предвкушаю каждый новый день.

Подхожу к морю. Оно волнуется из-за проделок ветра, но все равно улыбается и говорит мне, что ждет солнца и нового дня, который отправит восвояси эти холодные порывы воздуха, вторую ночь тревожащие сон рыб.

Я мысленно обнимаю море и шепчу ему на ухо те слова, которые когда-то оно сказало мне: «Боль – это часть счастья». После длительного перерыва снова закуриваю. Сигарета сейчас для меня что-то самое близкое, молчаливо понимающее. Каждым долгим выдохом словно преодолеваю волнение. И пусть это иллюзия, но сейчас она необходима. Через четыре дня буду в Желтой деревне. От Рэ по-прежнему никаких новостей. Попросила Панду проведать наш домик, та обещала завтра утром сходить.

Сегодня перечитывала написанное за последние три дня. В каждой записи смирение с тем, что Погода покинул мою жизнь. Будто он… ушел. Тихо, без слов и объяснений. Ушел в другой город, быть может, в другую страну, в другую жизнь, которую должен спасти своим появлением. Я читала о своих чувствах, и внутри горячо пульсировало знание. Будто я с самого начала знала, что он не будет со мной до… До чего? До конца? Моей жизни?..

А еще я заметила, что больше не пишу и даже не думаю о своей болезни. Некоторое время боль не дает о себе знать. Странно. Только бы это не стало затишьем перед бурей.