Ты, я и Париж - Корсакова Татьяна Викторовна (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
— Ай, заговорила я тебя совсем, — засуетилась та, сгружая грязную посуду обратно на поднос. — Ложись отдыхай, и знаешь что? — она погладила Тину по голове. — На отца не серчай. Он человек хоть и резкий, но справедливый и отходчивый. С ним ласкою надо. Вон, посмотри, как Амалия его обхаживает. Даром что чужая ему, а хвостом вертит, что та лиса. И из мужа денежки тянет, и из Якова Романыча нашего. Вот и ты бы так, по-умному.
Тина кивнула. Иногда лучше согласиться, чем вступать в дискуссии. Особенно когда времени в обрез.
Когда за поварихой наконец захлопнулась дверь, она не стала мешкать: побросала в сумку одежду, влезла в джинсы и свитер. Все, она готова, можно двигать. Главное — добраться до «черного хода» незамеченной. Вот теперь Тина порадовалась, что живет практически в одиночестве, меньше риска встретить кого-нибудь из прислуги или домочадцев. А еще хорошо, что здесь есть свой отдельный выход.
Тина вышла на улицу, крадучись, обошла здание, оказалась в саду. Прежде чем нырнуть в быстро сгущающиеся сумерки, обернулась, пару секунд полюбовалась сияющим огнями зимним садом. Да, Анна Леопольдовна была права — зрелище завораживающее, жаль, что у нее нет времени, нужно еще отыскать «черный ход».
Сад оказался очень большим, намного больше, чем она себе представляла. Тина прошла метров пятьсот, прежде чем уткнулась в кирпичный забор. Так, дальше она станет держаться забора, только бы правильно выбрать направление. Справа доносился приглушенный гул машин, скорее всего шоссе именно там. Идти пришлось недолго, через пару десятков шагов она наткнулась на ту самую лазейку. Провал в кирпичной стене был небольшим, со стороны дома его маскировали заросли кустарника, и в темноте Тина едва его не проскочила.
Дальше, после того как девушка выбралась за пределы отцовских владений, дело пошло легче. Остановку она нашла без труда, рейсовый автобус, старый дребезжащий «ЛАЗ», пришел без опоздания. На вокзале в райцентре тоже повезло — поезд до ее родного города уходил через час. Ночь в дороге, и рано утром она будет уже на месте.
Из отмеренных Яну судьбой двух месяцев один уже подходил к концу. Положа руку на сердце, он не пожалел ни об одном из прожитых дней, как ни разу не пожалел о том, что взял с собой в Париж Тину. С ней не было никаких хлопот. Наоборот, с ней оказалось светло и празднично. Случались даже такие моменты, когда Ян думал, что без Тины поездка в Париж не имела бы никакого смысла. Что ему здесь делать одному?
А девчонка-то славная, солнечная и светлая, несмотря на весь свой готический антураж. Впрочем, с ее внешним видом уже произошли кое-какие метаморфозы. Нельзя сказать, что без участия Яна. От яркого макияжа он отучил ее еще в первую неделю, соврал, что у него аллергия на косметику, особенно на пудру и помаду. Она пыталась спорить, говорила, что на ночь смывает макияж и при особо тесном контакте ему ничего не угрожает, но Ян пошел на хитрость, заявил, что «особо тесных контактов» ему хочется не только в темное время суток, но и днем, и что заставлять его ждать, пока она умоется, крайне негуманно.
С одежками все тоже прошло более или менее безболезненно. В Париж пришел африканский зной, и Тина почти без колебаний сменила свою экипировку на легкие платья и босоножки. Чтобы совсем уж не ломать ее привычки, Ян нашел компромиссное решение — цвета остались прежними: черный и красный, но теперь, в отсутствие безумного макияжа, они приобрели совершенно другое звучание. Благородный черный и жизнеутверждающий красный — вот как они теперь воспринимались.
Обновленная Тина выглядела до умопомрачения молодой и хорошенькой — настоящая француженка. Хотя о чем это он? Ни одна француженка ей и в подметки не годилась. Ян чувствовал гордость и удовлетворение, когда во время прогулок по Парижу на его маленькую подружку оборачивались другие мужчины. Мысль, что Клементина целиком и полностью принадлежит только ему одному, грела душу, хоть как-то уравновешивала страх и отчаяние.
Удивительное дело, отмеренных Яну дней оставалось все меньше, а чувствовал он себя все лучше. Даже ненавистная головная боль прошла. Тинины руки творили чудеса, жаль, что они не могут продлить ему жизнь. Так не хочется умирать! Особенно сейчас, когда восприятие обострено до предела и от яркости окружающего мира голова идет кругом.
Иногда страх сменялся вспышками гнева. Ян знал, что это проявление слабости, но ничего не мог с собой поделать. Мысль, что его не станет, а этот красочный мир останется, убивала. В такие моменты он срывался на Тине, ведь она тоже была частью этого мира, она тоже останется, когда он в последний раз сыграет с судьбой в кости…
Тина… Тина-Тина-Клементина… Удивительная девушка. Она терпела все его выверты, одним только взглядом, робким поцелуем гасила полыхающий в его душе пожар, и тогда Яну становилось стыдно, до слез, до зубовного скрежета. Эта маленькая девочка-пташка оказалась намного сильнее его. Уж она бы точно не стала устраивать истерик и срывать зло на других. Хорошо, что она такая чистая и, не зная истинной причины его ярости, все еще остается рядом с ним…
Тот день был особенно плохим. Ян почувствовал это с самого утра: по дробному перестуку в голове, по поднимающемуся в душе мерзкому мутному чувству ненависти к окружающему миру. Новый приступ, очередное доказательство его слабости, звоночек, напоминающий о том, что время уходит.
Тина тоже это почувствовала, она всегда удивительно тонко чувствовала такие вещи, его маленькая девочка. Утром, сразу после завтрака, она ушла «по всяким женским делам», предоставила Яна самому себе.
Он продержался до вечера, душил в себе ярость, выжигал каленым железом. Он уже решил, что справился со своими демонами и даже отважился на вечернюю прогулку с Тиной. Если бы он знал, чем закончится та прогулка, остался бы дома…
Они решили прогуляться к собору Парижской Богоматери, Тине нравилась его торжественная, немного мрачная архитектура, а Ян просто любил гулять по вечернему Парижу. Они подходили к мосту Святого Михаила, когда увидели какое-то оживление на его пешеходной части. Худой парень, на котором из одежды были только трусы, перебрался через перила и о чем-то спорил со своими товарищами.
— Самоубийца? — спросил Ян, не сводя взгляда с парня.
— Не самоубийца, а дурак! — Тина нервно дернула плечом.
Теперь, когда Ян уже совершенно точно знал, что месяц назад она не собиралась прыгать с моста, а просто испытывала себя «на прочность», эта ее реакция на происходящее показалась ему хоть и оправданной, но все же излишне резкой.
— Почему «дурак»? Просто несчастный человек. Наверное, у него какие-то проблемы.
— С головой у него проблемы! — сказала Тина неожиданно зло. — Понимаешь, что он собирается делать? Прыгать с моста на спор!
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. Есть такая специфическая забава — прыгать с моста в Сену. Мне Пьер рассказывал. Это, видишь ли, круто, вот и прыгают отморозки. Пойдем! — Она взяла Яна за руку. Несмотря на жару, ее пальцы были холодными, как лед.
— А что ты так разволновалась, Пташка? — Ян не спешил уходить. — Может быть, это не совсем умно, но и не смертельно.
— Иногда смертельно, — сказала она тихо. — В Сене очень сильное течение. Бывали случаи, что те, кто прыгал с центральной части моста, не могли выплыть. Пойдем же, Ян!
Он присмотрелся — парень в трусах, похоже, рисковать не хотел, прыгать собирался почти у самого берега. Трус. Хотя почему трус? Мост высокий, метров тридцать, не меньше, просто чтобы спрыгнуть с него, нужна немалая смелость. Парень медлил, поглядывал то на приятелей, то на мутные воды Сены. Впору делать ставки: прыгнет или не прыгнет. Ян бы поставил на то, что парень спасует: если не прыгнул сразу, то с каждой последующей секундой решиться все труднее.
Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы на мосту не появилась полицейская машина. Смельчак тут же проворно перебрался обратно на пешеходную часть, подхватил одежки и вслед за товарищами дал стрекача. Ян вдруг почувствовал разочарование и досаду, зато Тина вздохнула с заметным облегчением.
