Целоваться с дьяволом - Гончарова Ирина (полные книги .TXT) 📗
И я продолжала жить и работать, стараясь не думать больше о Романе. Работа в магазине карнавальных принадлежностей казалась настоящим праздником. Каждый день для меня был маленьким шоу. Я примеряла шляпки, перья, парики, красила себя «вамп», гламур, играла с аксессуарами, и все девчонки в магазине, заразившись моим куражом, тоже участвовали в наших мини-спектаклях. Особенно мне нравились накладные ногти и ресницы — я сразу начинала представлять себя кинозвездой…
Да ведь и Арбат, на котором находился магазин, тоже был своего рода театром — столько художников, артистов, бардов работало здесь. Это время запомнилось мне как бесконечный карнавал. К нам часто заходили интересные люди и известные артисты. Скоро я стала легко ориентироваться в огромном ассортименте нашего магазина, а так как мне нравилось общаться с людьми и объяснять им, что к чему, меня назначили продавцом-консультантом. Это тебе не в ларьке сидеть! Я была очень довольна новой работой. Единственное, что огорчало, — целый день приходилось стоять, и вечером ноги дико болели. Кроме того, ровно половину зарплаты приходилось платить няне, которая сидела с моим сыном. Я по-прежнему не хотела отдавать его в детский сад. Витька был очень живым, непосредственным ребенком, с каждым днем он становился все обаятельнее, но почему-то все время болел, постоянно подхватывал простуду и страдал аллергией на пыль. Но дома он придумывал массу приключений на голову няне. Сначала научился прятаться, доводя ее до исступления, — маленький и упорный, он готов был час сидеть где-нибудь в шкафу, с радостью слушая ее вопли. Однажды она нашла его в стиральной машинке. Меня это все только веселило, но нянька в конце концов сдалась.
— Слишком непосредственный ребенок. Тяжко! — оправдывалась она.
Это было ужасно. Сына оставлять было решительно не с кем… Отдавать его в сад мне было жалко — я сама работала воспитательницей и хорошо понимала, как нелегко домашнему ребенку жить в коллективе. Опять же воспоминания об интернате приводили меня в содрогание. Но няни за сто долларов я больше найти не могла, поэтому пришлось пройти и эту пытку — посетить с маленьким ребенком всех врачей, отстоять все очереди (особенно к хирургу!), сделать прививки и умудриться за все это время не заболеть, с тем чтобы, все собрав, прийти и увидеть надпись на дверях: «Карантин».
В нашем саду была ветрянка. Я поняла, что это катастрофа. На работе начальство поставило условие, что с завтрашнего дня я должна выйти. Конец декабря был самой горячей порой для нашего магазина. И каждый продавец ценился на вес золота. Кроме того, платили нам в это время почти в два раза больше, правда, и уходили мы с работы после девяти вечера. Но делать было нечего, и я поползла к Виктории.
— Бабушка! Выручай! — взмолилась я. — Могу работу потерять.
— А мне что за дело? — Виктория, как всегда, была не в духе. — Я с твоим сорванцом сидеть не в силах. Он у меня дома как Мамай. А в твоей квартире у меня болит голова…
— Ну что же мне делать? — застонала я. — Ну ведь совсем не к кому обратиться…
— Ладно! — смилостивилась Виктория. — Возьму его, но только на два дня!
Я вздохнула: два дня, а надо — две недели. Но эту краткую передышку надо использовать, чтобы обзвонить всех подруг. Я звонила всем подряд без разбора, и наконец удача улыбнулась мне. Тамара, с которой я вместе лежала в роддоме, с радостью согласилась за сто долларов взять Витьку к себе на время карантина.
— Конечно, Светочка! Где один, там и двое, да и старшие девочки помогут — привози без разговоров! — обрадовала она меня, и я с облегчением вздохнула: «Слава богу!»
Тамара стала для меня просто незаменимой няней. Теперь у меня не было необходимости мчаться домой после работы, и я вдруг открыла для себя массу удовольствий — просто посидеть спокойно в кафе или сходить в кино с той же Мариной. Но приближался Новый год, и я вдруг поняла, что встречать его мне решительно не с кем. Марина уехала с мамой в пансионат. Роману позвонить я не решалась, а больше никого и не было…
Неожиданно на глаза мне попалось объявление в газете «Из рук в руки»: «Московский клуб «Общение» организует новогоднюю вечеринку для одиноких сердец! В программе: разнообразное меню, танцы, розыгрыши и романтическое знакомство!» Последняя фраза меня зацепила, и я позвонила.
— Это клуб «Общение»?
— Да, — ответил низкий женский голос.
— Я хочу посетить новогоднюю вечеринку!
— А вы член клуба? — поинтересовался голос.
— Нет. А как стать членом клуба? — Я решила идти до конца.
— Очень просто. Для членов клуба скидки, а если вы первый раз — платите полную стоимость — сто долларов!
Я ахнула — ничего себе цены! Это полмесяца моей работы в обычные дни! Но тут же вспомнила, что за новогодний марафон — работу в две смены — мы получили премию, и решилась:
— Запишите меня!
— Хорошо! Меня зовут Рената Васильевна. Я президент клуба. Ваш номер семьдесят девятый! Жду вас завтра в кафе «Аленький цветочек». Приносите деньги — и получите пригласительный билет.
— Скажите, а романтическое знакомство — это что?
— Половина приглашенных — мужчины, — коротко объяснила Рената Васильевна и добавила: — Холостые!
— О! — обрадовалась я. — Это хорошо. — И записала адрес.
На следующий день после работы я сразу помчалась в кафе. У входа стояла невысокая, плотная женщина с бегающими глазками и черными волосами, уложенными в сложную прическу.
— Здравствуйте, я Света Залесская!
— Ну что же вы, милочка, опаздываете? Целый час вас жду! — недовольно сказала она.
— Работа! — оправдывалась я, протягивая деньги.
Рената Васильевна мгновенно подобрела, и вдруг стало понятно, что она еще не пожилая женщина, где-то под пятьдесят, и в чем-то даже симпатичная.
— Ну вот вам билетик, Светланочка! Ждем вас на нашем вечере. И постарайтесь не опаздывать. Начало в десять часов, — предупредила она.
— Хорошо!
У меня было прекрасное настроение. Компания нашлась. Витька будет встречать Новый год с Тамарой, плохо было только одно: совершенно не в чем было пойти. Поэтому я галопом пробежалась по магазинам и приобрела лоскут ткани — черный шифон, расшитый стеклярусом. А дома сразу начала мастерить себе новогодний наряд. Разложив ткань по косой, сделала по бокам два шва, оставив свободными концы, и пришила к верху две бретельки из стекляруса — получилась такая «Летучая мышь». В своем магазине взяла накладные ресницы и ногти. Надев все это и посмотревшись в зеркало, я поняла, что произведу на вечеринке фурор. Грудь слегка просвечивала сквозь платье. Низ был неровным и спадал красивыми складками. А на новогодней распродаже в магазине «Ле Монти» нашлись роскошные босоножки на шпильке со стразами на ремешке. В общем, к выходу в свет я была готова…
Ровно в десять часов я входила в кафе «Аленький цветочек», сжимая в руке билет с номером семьдесят девять и пакет с босоножками. Я ужасно волновалась, но тут вдруг заметила, что основной контингент приглашенных гостей составляют женщины. Дамы были разодеты в пух и прах и, собравшись кучками по интересам, что-то увлеченно обсуждали, потягивая вино из бокалов. Я подошла к Ренате Васильевне:
— А где же мужчины?
— К двенадцати будут! Целых девять человек! — гордо сказала она.
— Девять?! — я обалдела. — Ничего себе выбор. Вы же сказали половина…
— Ну а что же мне делать, милая, если всем на свете развлечениям мужчины предпочитают валяться на диване и смотреть телевизор?! — вскипела Рената Васильевна. — Знали бы вы, каких трудов мне стоило этих-то уломать! Это ведь с каждым час психотерапевтической беседы: ты самый красивый, самый талантливый, самый сексуальный, от тебя все женщины стонут. Мужчины как дети. Постоянно нуждаются в похвале…
Я отошла от свахи оглушенная. Интересно, раз она их так уговаривает — это что же за мужчины?!
Наконец к двенадцати подтянулось какое-то количество народа, всего набралось около ста человек. Рената Васильевна не обманула — мужчины были, ровно девять. По одному на десяток расфуфыренных женщин. Но что это были за мужчины! Неопрятные, взъерошенные, какие-то помятые, с дурацкими улыбками на лицах. Пара сушеных старичков сверкали в темноте золотыми зубами. Я всерьез опасалась, что они могут случайно уронить зубной протез в бокал с вином. Несколько мужчин выглядели нагло. Они сидели и оценивающе, как на рынке, осматривали «товар». А женщины ходили туда-сюда с бокалами вина и пытались танцевать, вульгарно виляя бедрами.
