Ты не знаешь меня (ЛП) - Ле Карр Джорджия (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Конечно, — любезно отвечаю я.
— Может, вы хотели бы выпить, пока я сообщу боссу, что вы хотите встретиться с ним.
— Благодарю вас, нет, — говорю я.
Пока я следую за невыразительным лицом, слышу как грубый хвастун задает вопрос: «Кто, черт возьми, такой Никита Эванофф?»
Я не слышу его ответа.
— Пожалуйста, подождите здесь, — говорит вышибала и исчезает в темной двери.
Я оглядываюсь вокруг. Раньше я никогда не была в стрип-клубе. Есть что-то грустное, отчаявшееся в отношении между женщинами и мужчинами здесь. Они как бы двигаются навстречу друг другу, как магниты, но во главе всего стоят деньги. Я наблюдаю за женщиной на шесте.
— Пройдите сюда, пожалуйста, — говорит вышибала мне над ухом.
Я следую за ним, и мы идем в тишине по темному коридору, звуки наших шагов отдаются по деревянному полу, создавая жуткое впечатление. Я чувствую, как от страха у меня перехватывает дыхание. В конце коридора мы поднимаемся по лестнице. Дверь открывается в большую комнату, которая по своему убранству напоминает французский дворец. Поразительное различие с самим клубом.
— Извиняюсь, но мне придется вас обыскать, — вежливо говорит он.
Я поднимаю вверх руки, а он проходится вниз по моему телу, по груди и по талии, двигаясь вниз к моим бедрам. Он останавливается на коленях. Он отнесся к своему заданию очень профессионально, но я чувствую себя словно замороженной, как лед.
— Все в порядке, — говорит он, открывая двойные двери, и мы входим в большую, богатую комнату.
Дмитрий Семенов сидит на длинном диване с двумя блондинками топлесс в стрингах. Они выглядят испуганными. Я думаю, что они из Украины или России. Он небрежно ласкает грудь одной из них, наблюдая за мной своими маленькими, любопытными глазками.
— Заходи, садись, Таша, — радушно приглашает он.
Затем совершенно жестко приказывает вышибале, который привел меня сюда, убираться.
У меня от удивления приподнимаются брови, он улыбается в ответ. Хитрой, ужасной улыбкой. Дрожь проходит по позвоночнику от его улыбки. Я слышала об этом человеке, что он совершенно безжалостный монстр. Но я в курсе, что кроме меня, никто так сильно ненавидит моего отца, как он, и я пришла встретиться с ним, потому что право самое древнее изречение:
«Враг моего врага — мой друг».
— Что я могу сделать для любимой и единственной дочери Никиты? — спрашивает он словно чавкая. Он с трудом скрывает свою радость, что я пришла за каким-то делом, чтобы встретиться с ним. Он отдает себе отчет, зачем может прийти дочь его врага.
— Я не хочу с тобой говорить в присутствии посторонних, — тихо отвечаю я.
Он хлопает по груди блондинку, которую только что ласкал.
— Ты слышала, что она сказала. Чего ты ждешь? — Обе женщины вскакивают и буквально выбегают из комнаты.
Он поднимает стакан с янтарной жидкостью и делает глоток.
— Итак, теперь только ты и я. Говори.
— Мне нужно нанять на день двух сильных мужчин, способных держать язык за зубами.
Он прищуривается, внимательно разглядывая меня.
— Все мои парни умеют держать язык за зубами. — Затем, чтобы быть уверенным, что он правильно все понял, он интересуется:
— Твой отец знает, что ты пришла ко мне?
Я отрицательно качаю головой.
Он медленно улыбается.
— Какими... навыками они должны обладать?
— Поднимать тяжести. Поднять, транспортировать и полностью избавиться от тяжелого груза.
Его улыбка становится еще шире.
— Знаешь ли, у меня есть свиноферма? Эти жадные твари едят все, что угодно. В России мы привыкли кормить их опилками. Естественно, они будут наслаждаться изменением в своем рационе, также, как и другие. — В его глазах отображается жестокость.
— Во сколько мне это обойдется? — спрашиваю я.
— Для дочери Никиты Эванофф... нисколько, — торжественно заявляет он, и опять начинает радостно смеяться, понимаю, что смотрит в лицо краха своего врага.
33.
Таша Эванофф
https://www.youtube.com/watch?v=W_rZ9rHFwGY
Ты разрушил меня
Баба предлагает моему отцу поужинать вместе с нами, не я. Возможно бы, если бы приглашение исходило от меня, он мог бы что-нибудь заподозрить, но так как оно шло от ба, Баба, которая родила его и любила с тех самых пор, которая ради него готова была пройти по горящим углям, у него и мысли не возникло, что она может пригласить его на «тайную вечерю». Он, видно, предполагал, что она пытается заключить мир между нами.
Чтобы как-то укрепить его желание поужинать с нами, ба сообщает ему, что шеф-повар готовит его любимый shashlik из свинины, маринованный в гранатовом соке.
Он появляется в столовой улыбающийся, уверенный... счастливый. Совершенно не вспоминает о безобидной, невинной собаке, которую приказал зарезать. Для меня это не просто была собака, он был для меня моим ребенком. Он даже не мог себе предположить, насколько сильно я обожала и любила свою собаку. Я с изумлением посматриваю на него. Это мой отец. Невероятно, как ему удалось в свое время полностью промыть мне мозги и заставить принять то, что он сотворил с моей мамой.
Это было также, как любовь, которую он умышленно утаивал от меня, словно наложив на меня заклинание, чтобы единственное, чего я хотела в этой жизни, подчиняться и угождать ему. Или может мое подсознание ассимилировало, и та сцена с моей мамой выглядит лучше, чем я ее тогда поняла. Перейти черту и вышвырнуть из дома мою мать навсегда. А я осталась птицей в золоченой клетке. Я радовалась красочному миру, в котором жила, оставаясь серой изнутри.
Если бы я не набралась смелости и не пришла в офис Ноя той ночью, я все еще находилась бы под его заклинанием. Но я попробовала то, что было за пределами этой клетки. Он пересек черту, убив моего Сергея. Я никогда не прощу его за это.
Отец улыбаясь смотрит на меня.
— Ты хорошо выглядишь, Solnyshko.
— Спасибо, папа, — отвечаю я, опустив глаза.
Он просит нашего официанта принести две бутылки Tsimlansky Black. Баба с одобрением кивает. Сухое красное с приятным ароматом, пахнущее немного лесом, отлично подойдет к слегка поджаренному мясу, пахнущее дымком.
Вино откупорено и налито, дыхание замирает. Отец поднимает бокал и произносит тост:
— За процветание этой семьи.
Я делаю один глоток.
Он смотрит мне в глаза.
— Однажды, ты поймешь меня.
Мы смотрим друг на друга, запертые нашими взглядами. Только мы в этом вихре эмоций и не высказанных слов. Крепкие узы любви, ненависти, страха, верности, долга, обмана удерживают нас вместе, неумолимо закручиваясь вокруг нас словно вихрь. Конечно, он понимает, что я его ребенок, отвернулась от своего отца. Невозможно, чтобы он не догадался, что его кроткая дочь и любящая мать, хотели совершить поцелуй Иуды. Я даже не могу вздохнуть под его взглядом. У меня такое чувство, словно мои легкие сейчас лопнут от нехватки воздуха.
Он отворачивается от меня и тянется за куском черного хлеба. Я медленно выдыхаю, пытаясь держать себя в руках. Я еще раз бросаю взгляд на его раскрасневшееся лицо, нет, он ни о чем не догадывается. Мы для него всего лишь шахматные фигуры на доске. Его самомнение не позволяет ему поверить, что мы в состоянии подхватить свои собственные юбки и двигаться самостоятельно или передвинуть другие фигуры.
Разливают вино и вносят еду. Не только shashlik, но kulebyaka [6] , блины, оладьи, студень с мясом, паштет из утки с огурцом, два типа ukhas [7] . Каждое блюдо сделано с особой тщательностью и красиво украшено.
Как мне удается, не знаю, но я ем. Баба тоже ест. Потом отец отрывается от еды, чтобы принять телефонный звонок, я тут же бросаю взгляд на ба, и у меня сердце замирает. В это мгновение она выглядит так, будто передумала и не может заставить себя выполнить наш план, но потом она заставляет себя улыбнуться. Я с таким облегчением выдыхаю, понимая, что видя сейчас отца за столом таким очаровательным, она не передумала.
