Аристотель и Данте открывают тайны вселенной (ЛП) - Саэнс Бенджамин Алир (первая книга TXT) 📗
ТРИ
Мы с Легс подобрали Данте около восьми часов. Солнце все еще светило, но оно быстро садилось и было жарко. Я посигналил и Данте тут же оказался возле двери.
— Это твой грузовик! Невероятно! Он превосходный, Ари.
Да, я это знал. Должно быть, на моем лице появилась глупая ухмылка. Парень, который обожает свой грузовик, нуждается в том, чтобы другие люди одобряли его машину. Да. Вот в чем правда. Не знаю почему, но все парни с грузовиками такие.
— Мам! Пап! Посмотрите на грузовик Ари! — крикнул он в сторону дома. Он спрыгнул со ступенек прям как маленький ребенок. Всегда такой открытый. Мы с Легс вылезли из грузовика, и наблюдали, как Данте ходит вокруг него и одобрительно кивает.
— Ни царапинки, — сказал он.
— Это потому, что я не езжу на нем в школу.
— И желтая краска, — улыбнулся Данте. — Ты настоящий мексиканец.
Я рассмеялся.
— Так же, как и ты, придурок.
— Неа, я никогда не буду настоящим мексиканцем.
Почему для него это было так важно? Но для меня это тоже было важно. Он собирался что-то сказать, но заметил родителей, выходящих из дома.
— Отличный грузовик, Ари! Классика.
Мистер Кинтана отреагировал прямо как Данте, с неподдельным энтузиазмом.
Миссис Кинтана просто улыбнулась. Они обошли вокруг грузовика, внимательно осматривая, и улыбаясь ему, будто встретили старого друга.
— Прекрасный грузовик, Ари.
Я не ожидал услышать это из уст миссис Кинтана. Данте уже переключил свое внимание на Легс, которая облизывала его лицо. Не знаю, чем я руководствовался, но я протянул ключи мистеру Кинтана.
— Если хотите, вы можете прокатить свою девушку, — сказал я.
В его улыбке не было никакого колебания. А миссис Кинтана со всех сил старалась удержать девочку, которая все еще жила в ней. Но даже без улыбки ее мужа, то, что она держала в себе, казалось мне очень глубоким. У меня появилось такое чувство, что я понимаю маму Данте. И это много значило. Мне стало интересно почему.
Мне нравилось наблюдать за ними. За всеми троими. Я хотел, чтобы время остановилось, потому что все казалось таким простым: Данте и Легс влюбляются друг в друга, родители Данте вспоминают что-то из своей молодости, осматривая мой грузовик, а я являюсь гордым хозяином. Мне было чем дорожить, даже если это был всего лишь грузовик, который пробуждал в людях ностальгию. Мои глаза будто бы были камерой, и я фотографировал моменты, зная, что сохраню эти фотографии на всю жизнь.
Мы с Данте сели на ступеньки и наблюдали за его родителями.
— Купи ей молочный коктейль! — крикнул Данте. — Девушкам нравится, когда им что-то покупают!
Когда они отъезжали, мы увидели, что они смеются.
— Твои родители, — сказал я. — Иногда они ведут себя прям как дети.
— Они счастливы, — ответил он. — А твои родители? Они счастливы?
— Мои родители не похожи на твоих. Но моя мама обожает папу. Я это знаю. И думаю, что мой папа тоже обожает маму. Просто он не любит демонстрировать свои чувства.
— Демонстрировать. Это совсем не твое слово.
— Не смейся. Я расширяю свой словарный запас, — я легонько толкнул его. — Я готовлюсь к колледжу.
— Как много новых слов в день?
— Знаешь, несколько. Старые слова мне нравится больше. Они как старые друзья.
Данте толкнул меня в ответ.
— Демонстрирует. Будет ли это слово старым другом?
— Скорее всего нет.
— Ты прям как твой отец, не так ли?
— Да, думаю, так и есть.
— Знаешь, моя мама тоже с этим борется. Она не любит показывать свои чувства. Вот почему она вышла замуж за отца. Я так думаю. Он вытягивает наружу все ее чувства.
— Тогда, они подходят друг другу.
— Да. Но самое смешное в том, что иногда мне кажется, что мама любит папу больше, чем он ее. В этом есть какой-то смысл?
— Да, думаю есть. Возможно, их любовь соперничает?
— И что это значит?
— Может все любят по-разному. Может, именно в этом дело.
— Ты понимаешь, что ты говоришь? Я имею в виду, ты действительно говоришь.
— Я говорю, Данте. Не будь придурком.
— Иногда ты говоришь. А иногда ты просто, я не знаю, ты просто избегаешь всего.
— Я справляюсь так, как могу.
— Я знаю. Будут ли у нас новые правила, Ари?
— Правила?
— Ты знаешь, о чем я.
— Да, думаю я знаю.
— Итак, какие правила?
— Я не целуюсь с парнями.
— Ладно, значит первое правило: Никаких попыток поцеловать Ари.
— Да, именно так.
— А у меня есть правило для тебя.
— Хорошо, это справедливо.
— Не убегать от Данте.
— И что это значит?
— Думаю, ты сам это понимаешь. Однажды, кто-то подойдет к тебе, и скажет: «Почему ты проводишь время с этим чудаком?» И если не сможешь назвать меня своим другом… Если ты не сделаешь этого, то это просто… Это убьет меня. Ты же это знаешь…
— Это вопрос верности.
— Да.
— Ну, мне приходится следовать более сложным правилам, — рассмеялся я.
Данте тоже рассмеялся.
Он дотронулся до моего плеча, и улыбнулся.
— Бред, Ари. Тебе приходится следовать более сложным правилам? Полный бред. Бред. Все, что тебе нужно, так это быть верным самому замечательному парню, которого ты когда-либо встречал. Это просто. Прям как ходить босиком по парку. А мне придется воздержаться от поцелуев с самым лучшим парнем во Вселенной. А это можно сравнить с ходьбой босиком по раскаленным углям.
— Вижу, ты все еще помешан на ходьбе босиком.
— Я никогда не полюблю обувь.
— Нам надо сыграть в игру, — сказал я. — В игру, которую ты придумал, чтобы избавиться от кроссовок.
— Было весело, не так ли?
То, как он сказал это. Будто он знал, что мы больше никогда не сыграем в это игру. Теперь мы были слишком взрослыми. Мы что-то потеряли, и оба это понимаем.
Очень долго мы не проронили ни слова.
Мы просто сидели на ступеньках. Ждали. Я поднял голову, и увидел, что Легс легла возле Данте.
ЧЕТЫРЕ
Этой ночью я, Данте и Легс поехали в пустыню. В мое любимое место. На улице только начинало темнеть, и звезды появлялись оттуда, где бы они ни прятались на протяжении дня.
— В следующий раз, возьмем мой телескоп.
— Хорошая идея, — сказал я.
Мы улеглись в моем грузовике и начали смотреть на небо. Легс побежала исследовать пустыню, так что мне пришлось позвать ее назад. Она запрыгнула в грузовик, и улеглась между мной и Данте.
— Я люблю Легс, — сказал Данте.
— Она тоже тебя любит.
— Видишь Большую Медведицу? — Данте указал на небо.
— Нет.
— Она прямо тут.
Я начал изучать небо.
— Да. Да, теперь я ее вижу.
— Это невероятно.
— Да, так и есть.
Мы молчали, и просто лежали, рассматривая небо.
— Ари?
— Да?
— Знаешь, что?
— Что?
— Моя мама беременна.
— Что?
— У моей мамы будет ребенок. Ты можешь в это поверить?
— Ни за что.
— В Чикаго было холодно, и мои родители нашли способ согреться.
От этой фразы я рассмеялся.
— Как думаешь, родители когда-нибудь перерастут секс?
— Не знаю. Не думаю, что это вообще можно перерасти. Единственное, что я знаю, так это то, что хочу дорасти до этого.
— И я,
Мы снова затихли.
— Вау, Данте, — прошептал я. — Ты будешь старшим братом.
— Ага, — он посмотрел на меня. — Это пробуждает в тебе воспоминания о… Как зовут твоего брата?
— Бернардо.
— Это пробуждает в тебе воспоминания о Бернардо?
— Все на свете пробуждает во мне воспоминания о нем. Иногда, когда я еду в пикапе, я думаю о нем и о том, нравятся ли ему пикапы. Я гадаю о том, какой он. Я хочу знать его. Я даже не знаю, почему это так важно, ведь я ни разу не встречал его.
— Если это важно, значит это важно.
Я ничего не сказал.
— Ты закатываешь глаза?