Ритм Карецкого (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна (список книг txt) 📗
— И как ты себе это представляешь, любовь моя? — хмыкнул Руслан, отключив капельницу, в которой полностью закончилось лекарство. Аккуратно приклеил пластырь и согнул ее руку. — Бросить больницу без руководства на три дня? Ради чего? Ради Бога, Лера! Тебе сейчас меньше всего про всякие конференции думать надо! А больше отдыхать, — повелительно резюмировал он в своем излюбленном тоне, сев около нее на кровати.
Она закатила глаза.
— Я же там не физически работать буду, да и не в стрессовой ситуации. Это обучение, Рус. Трехразовое питание, кофе-брейки, общение с коллегами. Развитие. Из него выпадать нельзя. Ты же и сам следишь за всеми новинками в хирургии, разве не так? И в конференциях таких участие принимаешь. Почему я поехать не могу?
— Потому что тебе там сейчас делать нечего! — Рус глянул раздраженно.
Лера прямо вспомнила, как они повздорили из-за ее намека, что пора выбирать, чему он время посвящает. Но сейчас-то что? Ее удивляло и даже уже злило это бескомпромиссное упрямство и нежелание слышать ее доводы.
— Руслан, любимый, поехали вдвоем, — вновь попыталась уговорить его Лера. — Больница не рухнет. Есть начмед, есть заведующие отделениями. У меня заместитель есть. Ведь не случается катастрофа, когда ты в отпуск уходишь?
Руслан в ответ глянул на нее с таким выражением на лице, что Лера поняла — глупость сморозила.
— И сколько лет ты в отпуск не уходил? — возможно, немного ехидно уточнила она.
— Какая сейчас разница, Лера? Мы разве об этом говорим?! — Руслан раздраженно передернул плечами. — О чем мы вообще спорим? Тебе нельзя туда ехать и все! Это и невропатолог скажет, — словно этим планируя закончить разговор, он наклонился и коротко поцеловал ее в губы.
Она ответила на ласку. Только у Леры почему-то впервые на губах остался «привкус» недоумения и неприятной горечи из-за этого спора.
— Я не понимаю, почему мне нельзя, — не согласилась с ним она, не собираясь просто «заминать» вопрос. — Руслан, это моя работа, в конце концов. Ты и другие совладельцы наняли меня потому, что хотели получить для больницы лучшего менеджера. А я такая только благодаря постоянному повышению квалификации и новым знаниям, самым эффективным методам управления и продвижения медицинских услуг…
— Лера! — в который раз за их разговор, резко прервал Руслан ее. — Ты не просто менеджер этой больницы! Ты женщина, которую я люблю и которая важна для меня! И твое здоровье тоже! Плевать мне на новые тенденции и прочую белиберду!
— Рус! Ты говоришь так, словно я при смерти! — возмутилась Лера, поднимаясь с подушек. Положенные после капельницы десять минут она уже отлежала. — А между прочим, именно моя работа в свое время и не позволила мне раскиснуть или опустить руки! И я же сейчас хорошо себя чувствую! И предлагаю тебе поехать со мной, а не пытаюсь одна куда-то умотать! — не выдержав, сорвалась и она на повышенный тон.
Задело очень.
Лера его попрекала трудоголизмом, да. Но и сама трепетно относилась к своей работе. Хотя для Леры больше имело значение то, чтобы доказать — несмотря на болезнь и какие-то препоны — она может и в состоянии выполнять свои функции наилучшим образом. Она полноценна!
— Я же не сомневаюсь в этом! Ты меня не слушаешь! — фыркнул Руслан, тем не менее, помогая ей подняться.
— Да и ты меня — не особо слышишь, — невесело улыбнулась Лера. — Пошли, спросим у твоего Михалыча, можно мне ехать или нет, — старалась призвать себя к разуму, но все равно — некоторый вызов в голосе звучал.
Не оставило равнодушной его нежелание понять ее мотивы, найти компромисс. Категорично заявил «нет», и все.
Рус на ее предложение только хмыкнул, скривив недовольную гримасу.
А заведующий неврологией оказался не против. Видимо, сразу просто не смог расшифровать недовольную мимику начальника. Даже с удивлением посмотрел на них, проверяя состояние Леры:
— Я не вижу сейчас никаких противопоказаний. Особенно если будут приниматься и дальше таблетки. Тем более, под твоим наблюдением, Альбертович. Наоборот, в Карпатах прохладней, много лесов, климат точно будет ей на пользу. Да и воздух чище. Передохнуть от города и этой душной жары — не помешает.
Тут он поднял голову и встретился взглядом с Русланом, буквально излучающим раздражение. Очевидно, понял, что разговор зашел не в то русло, в каком его видел Карецкий. κнигοлюб./нет/
— Я — против, — скупо и хмуро отрезал Рус, заставив Леру громко фыркнуть.
— Главное сейчас — не перетруждаться, — быстро завершил невропатолог свои размышления. — Иначе, конечно, лучше не ехать. Если работы там много…
— Да какая там работа! Это же конференция! — не позволила им передергивать факты Лера, целиком и полностью довольная таким врачебным заключением.
Руслан выразительно глянул на нее, всем видом показывая, что не намерен развивать эту тему здесь. С такой постановкой Лера спорить не собиралась. Поблагодарив врача, они оба вышли в коридор. Рус смотрел только вперед, пока не отвечая на ее попытки поймать его взгляд.
— Руслан, — взяв его за руку, мягко позвала Лера, допуская, что они оба перегнули палку в своем споре.
Он глянул на нее через плечо. Руку не забирал. Более того, переплел их пальцы, крепко завладев ладонью Леры.
— Я не шутил, Лера, я — против, — резко и тяжело повторил он.
— Но почему?! — Она искренне не понимала. — Руслан, любимый, я не вижу логики в твоем упорстве, — с растерянностью выдохнула. — Даже твой невропатолог признал, что у меня нет противопоказаний!
Рус вновь одарил ее хмурым взглядом и пошел по коридору в сторону лестницы, таща и Леру за собой. Нет, она и не противилась особо, но на ее вопрос он все еще не ответил.
Сотрудники, уже успевшие за эти дни более-менее привыкнуть к «новости», что они — вместе, относительно спокойно кивали и здоровались, пока Руслан тащил Леру к кабинету. Своему, разумеется. Зашли, он прикрыл двери. Подошел к столу и достал из ящика пачку с сигаретами. Прикурил, открыв окно.
Лера вздохнула: выразительно, шумно, чтобы он слышал, и демонстративно уселась в кресло. Вообще-то Рус говорил, что будет теперь курить меньше. Что «осознал и понял», хотя Лера старалась ему лишний раз в этом вопросе по мозгам не ездить. Сам взрослый. И умный… аж чересчур местами! Но все же каждая выкуренная им сигарета — ей как серпом по сердцу почему-то шла. Не оттого, что он не прислушивался к ее словам. Просто волновалась за него. Очень.
Рус бросил в ее сторону хмурый взгляд, уловив это все, но продолжая курить. Он даже дым выдыхал как-то сердито. Хоть Лера до сих пор не разобралась, в чем именно причина такой реакции.
— Хорошо, — докурив сигарету до половины, Рус медленно и раздраженно затушил остаток в пепельнице. — Поезжай на эту конференцию, — таким тоном, словно ему иглы под ногти при этом загоняли, согласился Рус.
Глянул исподлобья. Махнул рукой — то ли дым разгоняя, то ли символизируя этим свое «согласие».
Разрешил. Своего добилась?
А вот удовлетворения или облегчения нет. Как и радости от того, что признал ее точку зрения. Тяжело и обоим в горле давит. Она чувствовала, что и ему неприятна сложившаяся ситуация. Еще раз вздохнув, теперь иначе — скорее грустно, Лера поднялась и подошла к нему. Обняла за пояс, опустив голову на плечо Русу. Он прямо-таки бурлил внутри — это ощущалось по напряженному, словно доска, телу, сжатым зубам, которые выдавали складки на щеках, все тем же насупленным бровям. Дышал резко и тоже как-то сердито. А может, обиженно даже.
— Рус, любимый, — Лера прижалась губами к его шее, поцеловала. Чмокнула в щеку. — Поехали со мной. Не рухнет твоя больница за три дня. Мы в воскресенье утром уже вернемся…
По правде сказать, она уже успела влюбиться в эту идею — провести с ним несколько дней в Карпатах! Вместе… Ведь по вечерам свободного времени море будет, да и утром прогуляться можно. И в наполненности конференции не сомневалась, знала — не будет ей стыдно, что его вытащила.
