Дорога домой - Джоансен Айрис (книги без сокращений .TXT) 📗
– Как это мило с ее стороны, – тревожная складка легла меж бровей Элизабет. Ей не хотелось возвращаться к мысли о том, что Джон предоставил ей право решать, как быть. Ей отвели пять часов на раздумья. И за это время она никак не могла прийти к какому-то решению. У нее совсем не было времени спокойно и серьезно все обдумать.
– Вопрос не в том, какое место в Седикане захочет выбрать Элизабет для строительства дома, – спокойно сказал Джон. – Вопрос в том, поедет ли она вообще. Может статься, что она решит вернуться домой.
Гунер посмотрел на них округлившимися глазами.
– Но ты же сам говорил, что это вызовет… – Встретив взгляд Джона, он замолчал. – Ну да. Понимаю. Тогда мне надо связаться с Донахью и предупредить его, что возможен и такой вариант. – Он повернулся к выходу. – Я отправляюсь прямиком в аэропорт, и мы встретимся там, если Элизабет надумает ехать.
– Подожди, – Джон подхватил куртку, висевшую на спинке стула. – Я пройдусь с тобой до дороги. Мне нужно позвонить из машины Адамсу и заодно обсудить с тобой кое-какие мелочи. – Он ободряюще улыбнулся Элизабет. – Я скоро вернусь, любовь моя.
– Не спеши. Мне все равно надо еще перепеленать Эндрю.
– Детская присыпка лежит в пакете с пеленками. Я купил ее вчера в аптеке. Она лучше, чем обычный тальк, – сказал Гунер, открывая дверь. – А в…
– Она найдет все, что нужно, сама, – нетерпеливо перебил его Джон. – О преимуществах детской присыпки перед тальком поговорим потом. Мне необходимо связаться с Адамсом как можно скорее.
– Откуда Джону знать всю важность наших проблем… – Гунер подмигнул Элизабет. – Вот увидишь, присыпка тебе понравится больше… – успел он выговорить до того, как Джон вытолкал его и захлопнул дверь.
Элизабет не нравилась ни присыпка, ни пудра, ни тальк. Когда она заворачивала Эндрю в чистые пеленки, от него исходил такой чудесный запах. Так мог пахнуть только младенец, ее ребенок, ее сын.
До чего же он хорошенький! И неужели он улыбается ей? Младенцы в его возрасте еще не умеют улыбаться, но она готова была поклясться, что его губы раздвинулись в улыбке. Да что могут знать авторы книг о детях? – засомневалась она. Эндрю здоровый, нормальный ребенок. И он вполне мог узнать свою мать и обрадоваться ей. Она осторожно дотронулась до его крошечного ротика. Улыбка малыша стала еще шире, и Элизабет вспыхнула от радости.
Дверь за ее спиной отворилась, и она, не оборачиваясь, сказала:
– Джон, мне показалось, что он улыбнулся мне. Другие дети в таком возрасте еще не умеют улыбаться.
– Может быть, он такой же выродок, как и его отец?
Сердце Элизабет ухнуло вниз от ужаса. Нет, это был не Джон. В комнату вошел Бардо! Медленно выпрямившись, Элизабет обернулась.
Инспектор стоял в дверях и с удовлетворенной улыбкой смотрел на нее. Держа в руках ключ, он шагнул в комнату.
– Вскоре мы выясним, так это или нет. У меня есть отличные врачи, и им потребуется всего лишь несколько часов на то, чтобы выяснить, урод он или нет.
Элизабет глубоко вздохнула и попыталась придать своему голосу твердость:
– Я уже предупреждала вас, чтобы вы не смели говорить о моем сыне в таком тоне. Он не урод. И я не позволю вам забирать его.
– А у вас нет выбора. Думаете, друзья помогут вам? Для обладателей сверхсознания они совершают непростительные глупости. – Бардо неприязненно скривился. – Неужели вы считаете, что я позволю вам во второй раз улизнуть из моих рук? Однажды это случилось, но лишь потому, что мне тоже хотелось, чтобы вы разродились. И я знал, что вы приведете меня к нему. Я установил радиопередатчик на машине вашей подружки. И мы установили наблюдение за мотелем.
«Ничего странного в том, что мы не видели за собой слежки», – подумала Элизабет потерянно. Бардо имел возможность на расстоянии следить за каждым их шагом. Мрачное лицо инспектора рассекла улыбка.
– Мы видели, как два ваших дружка вышли из мотеля. Мои подчиненные отправились за ними следом. Шестерых, думаю, хватит, чтобы справиться с двумя? – Вытащив пистолет, он направил его в сторону кровати, где лежал младенец. – Надеюсь, на этот раз обойдется без волнений и хлопот?
– Это ведь просто маленький ребенок, – прошептала Элизабет. От ужаса дурнота подкатила к горлу. – Никто не смеет причинить вред младенцу.
– Да ну? Можете испытать меня, – прорезь рта стала еще шире. – Но вы ведь и не станете пробовать?
– Нет, – она повернулась к Эндрю и принялась заворачивать его в одеяльце. – Думаю, что ты, дрянь, слишком слабодушен, чтобы пойти на это.
– Слабодушен? – Он произнес слово так, словно пытался распробовать каждую букву на вкус. – Ты привыкла иметь дело со своими сумасшедшими дружками. Все еще надеешься, что они помогут тебе?
– Нет.
– Если Сэндел и Нильсен такие умные, как считают наши ученые, то почему они позволили, чтобы их облапошили? Собирались увезти тебя куда-нибудь подальше? Оставить нас с носом? И сами остались ни с чем…
– Хватит, Бардо!
– Что за чертовщина? – инспектор повернулся к двум мужчинам, что стояли прямо за его спиной. Его рука сжала пистолет. – Я не ждал вас здесь. А где мои подчиненные?
– С ними все в порядке, – Джон говорил спокойно, почти вежливым тоном. – Во всяком случае, они ждут тебя в машине.
– Ждут? Ты лжешь, – смешался Бардо. – Впрочем, это не имеет никакого значения. Пойдем и посмотрим. – Он повел дулом пистолета. – Шагай вперед.
– Не собираюсь. Боюсь, что мое терпение лопнуло.
– Ты считаешь, что мне следует подержать его? – в тихом голосе Гунера прозвучала угроза. – С наслаждением. Ненавижу негодяев, которые грозятся убить младенца.
– Нет, – в глазах Джона что-то сверкнуло. – Он мой.
Бардо вдруг резко повернулся и направил пистолет в сторону Элизабет и Эндрю.
– Психи! Пока что пистолет есть только у меня одного. Думаете, я не посмею пустить его в ход?
Элизабет шагнула вперед, загораживая сына.
– Осторожно, Джон. Он же ненормальный. Он и в самом деле может выстрелить в малыша.
Отрывистый смех Бардо был похож на лай.
– Это я-то ненормальный? Нет, это вы все выродки.
– Ты имел в виду другое, – поправил его спокойно Джон. – Говоря, что мы выродки, ты утверждаешь, что мы – монстры. Отдай мне пистолет.
– Черта с два! – Дуло пистолета по-прежнему было направлено на Элизабет. – Иди сюда, – приказал он. – Твои дружки будут вести себя менее нахально, когда дуло упрется тебе в спину.
– Брось пистолет, – Джон смотрел прямо на инспектора. – Мне не хочется причинять тебе вред. Если у тебя осталась хоть капля здравого смысла, давай попробуем договориться.
– Стой, где стоишь, – Бардо нервно облизнул пересохшие губы. – Не подходи ко мне.
– И с места не сдвинусь, – Джон поймал его взгляд и не отрываясь смотрел в глаза. – Отдай пистолет.
– Нет! – Бардо грязно выругался.
Джон медленно покачал головой и что-то негромко произнес, но Элизабет не расслышала, что именно.
– И-и-и-и! – Бардо, выронив пистолет, закрыл лицо руками. Потом он снова завыл тонким голосом, от которого у Элизабет холодок пробежал по спине. – Нет! Прочь! Убирайся! – повторял инспектор, медленно оседая на колени.
Элизабет с ужасом смотрела на него.
– Что это с ним?
Бардо скрючился в уголке перед дверью, по-прежнему закрывая глаза, как перепуганный ребенок. Он всхлипывал, причитал и ругался одновременно:
– Убирайтесь!
– Бери ребенка, Гунер, – распорядился Джон и, взяв пальто, накинул его на плечи Элизабет. После чего подхватил в руки сумку. – Нам надо уходить, любовь моя.
Элизабет стояла, как пригвожденная к месту, глядя на скулящего инспектора.
– Что ты с ним сделал?
Обняв ее за плечи, Джон мягко подтолкнул ее к выходу:
– Не волнуйся за него. Я сказал его людям, чтобы они выждали пятнадцать минут, а затем пришли за ним. – Закрыв дверь, он повел ее по коридору. – Теперь очень долго он не будет представлять для нас никакой опасности.
– Что ты сказал ему? Я не расслышала, но мне показалось, что ты…
