Одинокие сердца - Мадарьяга Итсасо Лосано (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
Виолетта решила, что, возвратившись домой, позвонит сестре и пригласит ее провести несколько дней в «Винди-Коттедже». Последний раз они виделись еще на похоронах Сэмюеля. Просто удивительно, как люди умудряются не находить времени для того, что для них, в общем-то, важно. Виолетта не могла ответить самой себе, что же ей так долго мешало встретиться со старшей сестрой.
Шарлотта всегда отличалась большой самостоятельностью и стремлением к независимости. Она ушла из дому, чтобы — против воли своих родителей — выйти замуж за портного-ирландца. Впрочем, родители ее вскоре простили и их отношения наладились. Шон О’Брейди приехал в Англию из Ирландии с твердым намерением сколотить состояние, однако дожить до осуществления своей мечты ему не удалось. Когда он женился на Шарлотте, у него уже имелось недавно открытое ателье. Принимать заказы он усадил в передней свою новоиспеченную — и горячо любимую — супругу, а сам разместился в подсобном помещении, которое он называл «мастерской» и в котором с утра до вечера шил костюмы и рубашки. Это были тяжелые времена, потому что Шону приходилось очень много работать, чтобы заплатить за аренду помещения, да еще и что-нибудь заработать для своей семьи. Жили супруги на втором этаже того же домика — в одной-единственной комнате, служившей им одновременно и спальней, и гостиной, и кухней. Там же лежали рулоны тканей, для которых не хватило места в мастерской, и стоял то один, то другой манекен без головы и ног, на который Шон примерял очередной изготавливаемый им пиджак. Вот так — в неустанной работе бок о бок — прошли первые два года счастливой семейной жизни, причем Шарлотта не очень-то интересовалась тем, сколько же денег они с Шоном уже накопили. Как-то майским утром, передав очередному клиенту заказанную им партию рубашек, Шарлотта вдруг подумала о том, что у них с мужем почему-то до сих пор нет детей. Эта мысль поразила ее — как будто она никогда раньше об этом не задумывалась — и стала мучить, словно болезненный волдырь. Тогда Шарлотта без долгих раздумий позвонила врачу и записалась на следующую неделю на прием. Для нее было очевидно, что происходит что-то неладное, потому что они с Шоном никогда не предохранялись от зачатия. Медицинское обследование показало, что нет никаких оснований считать ее бесплодной, однако это известие не только не успокоило ее, но, наоборот, очень сильно встревожило. Шарлотта решила ничего не говорить мужу, который был настолько завален работой, что ему даже пришлось подыскать себе подмастерье.
Шли годы, а детей у Шарлотты и Шона все не было, и женщина в конце концов решила о них больше не думать. Шон никогда не заговаривал с ней на эту тему и не выражал удивления. Он, по-видимому, безропотно подчинился судьбе — «воле Божьей», — опасаясь, как бы Всевышний не счел его неблагодарным и как бы от гнева Господнего не пострадал его бизнес. Несмотря на то что ателье за пять лет своего существования принесло немало прибыли, Шон работал так же много, как и в те времена, когда они с супругой едва сводили концы с концами.
Как-то раз Шон уехал утром в Лондон, чтобы взглянуть на новые образцы тканей, предлагаемые ему поставщиком, и так и не вернулся. Ближе к вечеру Шарлотте сообщили, что, когда ее муж покупал новую партию тканей, с ним случился сердечный приступ и он умер. На тот момент оставалось несколько дней до шестой годовщины их свадьбы.
После смерти мужа Шарлотта узнала, что здание, в котором размещалось ателье, еще два года назад перешло в собственность Шона и что ей от мужа осталось небольшое состояние. По совету знакомого юриста она сдала ателье в аренду работавшему у Шона подмастерью, который к тому моменту уже очень хорошо освоил искусство шитья, и стала получать стабильный доход, позволяющий ей жить не бедствуя. Она купила себе домик на окраине города, назвала его «Роуз-Гарден» — «Розовый сад» — и занялась выращиванием роз и вообще работой в саду. Постепенно Шарлотта достигла такого мастерства, что стала писать статьи в местный журнал, посвященный садоводству, а некоторые из ее статей даже публиковали в журналах «Деревенская жизнь» и «Хорошее хозяйство». Шарлотта усиленно работала над выведением новых сортов роз, занося сведения о результатах своих усилий в специальный дневник, и затем ее заметки были изданы в виде отдельной книги, посвященной разведению роз. Еще Шарлотта построила рядом с домом оранжерею, в которой выращивала розовые кусты, продавая часть из них в большие муниципальные или же мелкие частные оранжереи. В общем, благодаря публикации статей в журналах, разведению и продаже роз, изданию книг и получению арендной платы за ателье она сумела обеспечить себе вполне достаточный для нее уровень жизни и финансовой независимости, причем занимаясь только тем, чем ей нравилось заниматься. В городе Шарлотта пользовалась репутацией чудачки, потому что жила одна и почти не поддерживала ни с кем регулярных отношений, хотя все в округе ее знали и она вела себя очень любезно с каждым, кто с ней здоровался, покупал у нее розовые кусты или же просто просил совета. Она также иногда приходила взглянуть на сады других людей и высказывала свое мнение по поводу того, что могло быть причиной плохого роста розовых кустов, объясняла, как эти кусты лучше пересаживать, и показывала, какое место в саду будет для них наиболее подходящим.
Виолетте ее сестра казалась кладезем мудрости, образцом независимости и мужества и — это Виолетта осознала лишь с годами — живым примером того, что женщина вполне может разобраться в себе и выбрать свой способ общения с окружающим миром, позволяющий ей быть для этого мира полезной.
Виолетта никогда не спрашивала себя, а какую цену ее сестре пришлось заплатить за образ жизни, который она вела, и сознательно ли она выбрала для себя именно этот путь. Шарлотте не исполнилось еще и тридцати лет, когда она стала вдовой. Жить на белом свете ей предстояло еще очень долго, но только вот разделить эту жизнь было не с кем. Перед самой свадьбой Шарлотта сказала Виолетте, что выйдет замуж только один раз. Пока что Шарлотта держала свое слово, и поскольку ей уже исполнилось шестьдесят восемь лет, Виолетта была уверена, что она его не нарушит. Что Виолетту в последнее время удивляло — так это то, что ее сестра проявила в данном вопросе такую стойкость, зная при этом, что может иметь детей. Как бы там ни было, Шарлотта приняла решение: в ее жизни будет только один мужчина (со всеми плюсами и минусами, которые из этого вытекали), и если судьбе захотелось так быстро лишить ее возлюбленного, то для этого должна быть веская причина. Шарлотта говорила, что до сих пор разговаривает С Шоном — хотя со дня его смерти прошло уже очень много времени — и во всем с ним советуется. Она не сошла с ума, нет, просто, как она говорила, это был ее способ разговаривать с собой, благодаря которому она чувствовала себя гораздо комфортнее, потому что в воображении видела перед собой лицо любимого супруга и слышала его голос. Шарлотта не раз говорила, что это помогает ей вести себя благоразумно, потому что ей невольно приходится поступать именно так, как поступил бы на ее месте отличавшийся рассудительностью Шон. Когда Виолетта узнала о разговорах Шарлотты с покойным мужем, она, подумав, решила, что ничего плохого в этом нет, что ее сестра знает, что делает, и поскольку все люди очень часто мысленно разговаривают сами с собой, то нет ничего зазорного или странного в том, чтобы поговорить точно таким же образом и с кем-нибудь другим, в том числе и с уже умершим. Многими годами позже, когда умер Сэмюель, Виолетта и сама испытала на себе успокаивающее воздействие подобных мысленных разговоров с тем, кого уже нет на этом свете.
Монахи приготовились к пению еще одного псалма. Виолетта закрыла глаза как раз в тот момент, когда по знаку монаха-руководителя все монахи-певцы набрали в легкие воздуха, чтобы пропеть первую фразу. Виолетта тоже сделала глубокий вдох и, выдыхая, почувствовала, как пение монахов уносит ее куда-то далеко-далеко.
