Мой самый любимый Лось (СИ) - Фрес Константин (читаем книги онлайн .TXT) 📗
«Лось, чо ж ты глупый-то такой, а, — с тоской думала она, — я ж для тебя в огонь и в воду…»
А вот и искомые фотографии. Анькины руки даже вздрогнули, когда она увидела всего три снимка — Миша не удалил их, вероятно, потому, что там он пожимал руку какому-то важному перцу.
Анька с замиранием сердца смотрела на счастливого, светящегося от любви Лося и белым облачком взлетающую рядом с ним белую фату над синими глазами Ингрид. Анька тихо заскулила, завозилась в кресле, подбирая под себя ноги, потому что смотреть на любовь в глазах Лося к ней, к другой женщине, было выше Анькиных сил — и не смотреть было невозможно.
— Какой же ты… — шептала Анька, попискивая от восхищения и вглядываясь в абсолютно счастливое лицо мужчины, обнимающего свою прекрасную жену. — Какой красивый, юный, хороший Лосик… Ты же мой, Лосик! Ну, мой! Ты же можешь быть рядом со мной таким же вот счастливым?! Ты же хочешь таким быть! Так скажи мне, чего надо, я же все отдам тебе, лишь бы ты снова вот такой был, — Анька почувствовала, что сейчас или расплачется, или треснет по лицу Ингрид на экране. Это белобрысая стерва Лося как сглазила. Это она превратила его, улыбающегося и дерзкого, в холодную каменную скалу с ледяными внимательными глазами. Это из-за нее Лось не верит никому, осторожничает — и с Анькой в том числе.
На Ингрид было очень короткое и очень простое платье, изысканный и элегантный минимализм. Фата в ее светлых волосах была скорее вуалью, спускающейся со шляпки, туфельки на высоких каблуках, но даже в них она была на фоне Лося миниатюрной. Видела Анька платья и красивее, и богаче, но глядя на эти несколько фотографий, она вдруг совершенно четко осознала, что Лось был бы так же счастлив и горд в день своей свадьбы, если б на Ингрид было надето черное платьице в горошек. Красота и любовь в глазах смотрящего…
— Я все узнаю и все исправлю, — бормотала Анька, отирая набежавшие слезы и прикуривая вторую сигарету, чего с ней никогда не было. — Я вам всем задам…
Пуская дым в потолок, Анька решительно набрала номер Акулы, и долго ждала ответа, щуря глаза и размышляя о чем-то.
— Ты с ума сошла? — голос отозвавшегося Акулы был заспанный, недовольный. — Ты видела, который час?
— Дело есть, — хладнокровно заявила она, делая очередную затяжку. — Ты готов встретиться?
Акула в панике завозился, и Анька с усмешкой подумала о том, что в постели он явно не один.
«Снова пудрит мозги доверчивым московским дурочкам, — подумала Анька. — Ну, я отучу тебя это делать…»
— Прямо сейчас, что ли? — спросил он тревожно, и Анька чуть качнула головой, словно собеседник мог ее видеть.
— Ты видел, который сейчас час? — издевательски повторила она его слова. — Нет, конечно, не сейчас. А ты что, уже в Москве?
— Вслед за вами прилетел, — в голосе Акулы послышался знакомый Аньке ядовитый мед. — Я же обещал.
— Вот и выполни до конца свое обещание, — в тон ему произнесла Анька. — Очень уж хотелось бы узнать перед свадьбой, — она чуть помолчала, напряженно вслушиваясь в дыхание Акулы в трубке, — что это Лосик такой нервный.
— Он сделал тебе предложение? — быстро спросил Акула, и Анька ощутила себя заправским рыбаком, который поймал и мастерски подсек огромную рыбу. Акула боялся потерять доступ к кормушке, ох как боялся! И такую вещь, как женитьба брата оставить без внимания явно не мог.
— Да, — небрежно ответила она. — Но согласия я пока не дала. Хотелось бы сначала разузнать причины такого… неадекватного поведения женишка. А то больно страшно. Вдруг он садист. Или психопат. В конце концов, он твой брат, а значит, порченые гены-то у вас одинаковые…
— Я расскажу, — торопливо забормотал Акула. — Я тебе все расскажу! Всю информацию… Не спеши давать ему ответ. Нам надо встретиться… и…
Акула поперхнулся, словно говорить ему было неудобно, и Анька усмехнулась, понимая, что тот пытается флиртовать с ней, но рядом девушка, и при ней заигрывать с другой женщиной Акуле совсем неудобно.
— И пообедать? — подсказала ему Анька.
— Да, да! — оживился Акула. — Как насчет завтра? У меня? Часиков в пять? А? Как?
— Не поздновато ли для обеда-то? — легко ответила Анька, прикидывая, а что же будет в пять часиков.
А что будет, что будет… конец рабочего дня будет. Лось свернет свои бумажки в трубочку, сядет в машинку и покатится в гостиницу.
«Ты ж хочешь меня перед Лосем подставить, гадкая ж ты сволочь, — промелькнуло в ее голове. — Ах ты ж, мудила ты этакий… ты думаешь, ты тут самый умный? Да вот шиш тебе. Ты у меня попрыгаешь…»
— Адресок-то напомни, — хладнокровно попросила Анька, спешно набирая послание Клубу Бывших.
Клуб Бывших выразил полнейшую боевую готовность, и Анжелика — та самая, что обещала стриптизеров, — верещала, как брачующаяся касатка в океане, потому что как раз накануне пара парней из ее клуба сетовали на то, что нет никакой подработки.
— Для горячих мальчиков все, что угодно, — кровожадно прорычала Анька. — Назовите вашу цену, господа блюстители порядка, и да наполнятся ваши карманы! Плачу налом и сразу.
— А во сколько начинаем? — поинтересовалась Анжелика.
— В четыре, — хищно ответила Анька, недобро усмехаясь.
Да, Акула назначил обед на пять, но Анька, пораскинув мозгами, решила, что в пять ее под Акульей дверью будет поджидать Лось. И тогда уже неважно будет, изменяла она, не изменяла; Акула наверняка преподнесет Лосю так, что тот будет на грани взрыва, а Анька, появившаяся в назначенное время, сработает как искра, которой недостает для того, чтобы все взлетело на воздух.
К тому же, Лось вдруг позвонил — почти с самого утра, — и замороженным голоском поинтересовался, во сколько она освободится.
— Может, проведем время вместе? — спросил он.
— Непременно, — ответила Анька елейным голоском. — В шесть в твоем офисе — устроит тебя это? Буду как штык.
— Может, в пять? — ворковал хитрый Лось. — Я освобожусь пораньше, заеду за тобой…
— Я сама доберусь, — ответила Анька, усмехаясь. — В пять буду немного занята.
— Ты уверена, — с сомнением спросил Лось, в голосе которого уже прорезалась холодная и острая, как отточенная сталь смертоносного клинка, ревность, — что тебе не нужна моя помощь? Мы виделись мало, ты разве не хочешь побыть вдвоем?
«Лось, — с раздражением думала Анька, слушая его бесхитростные уловки, — вот что в тебе хорошо — притворяться не умеешь. Я отсюда слышу, как пылает, потрескивая, твой стул. Да, да, ну сказал бы прямо — чтоб в половине пятого была у меня, и точка! — и смотрел бы, как я буду выкручиваться. Но ты же, мазохист парнокопытный, накрыть меня хочешь. С поличным взять. Тепленькую и голенькую, под бочком у Акулы. Что ж ты не веришь-то мне так, а? Или тебе проще так — не верить? Поверишь, расслабишься — тогда удар держать сложнее, в случае чего?»
— Я приеду сама, — настырно повторила Анька. — Вели только своим мордоворотам меня пустить, — и дала отбой.
Вот теперь отомстить Акуле было просто необходимо — и ему преподать урок, и Лосю, который упрямо ждет подвоха от нее, от Аньки. Которую любит, тискает до дрожи, трахает, как будто ему крышу сорвало — и ревнует, черт его дери, к Акуле!
«На Акульей эпиллированной воском грудке, как на развалинах Рейхстага, напишу маркером послание в назидание потомкам: «Так будет с каждым, кто осмелится трахать мне мозг!». Пусть Лось ходит, боится меня и оглядывается!» — с каким-то азартом, граничащим с хорошей спортивной злостью, подумала Анька.
Нужно было все рассчитать до минуты, и игра превращалась в очень опасное развлечение, ведь ставки были очень высоки. К четырем Клуб подтянулся в гостиницу, где окопался Акула, и Анька, погрозив промерзшим на январском морозце, повизгивающим от восторга девчонкам, набрала Лосю.
— Ты точно сегодня освободишься пораньше? — пропела невинным голоском она. Лось не выдал себя ни словом, ни звуком, ни интонацией, но Анька обострившимся чутьем уловила, поняла, что он уже в автомобиле — и едет сюда, к Акуле.
