Наследник для чужого мужа (СИ) - Шайлина Ирина (библиотека книг .TXT) 📗
Я не подумала о элементарной безопасности, буду грешить на то, что с гормонами мозг потёк. Юрка стоял сзади, надевал мясо на шампуры. Потом повернулся, что-то сказать мне, и задел меня, я чуть в огонь и не полетела, прямо лицом, учитывая, что стояла наклонившись. Я только охнуть успела, и руки вперёд вытянуть, чтобы спасти от огня свою не разумную голову, а Юрка подхватил меня под живот, плоский ещё совсем и удержал. И… картина маслом. Я стою наклонившись, то есть оттопырив задницу, и этой самой задницей прижимаюсь к паху Юры. И обжигает, зудит буквально огнём в тот самом месте, которым я его касаюсь, и плевать, что джинсы плотные. И рука на моем животе, так и хочется, чтобы расстегнула мои брюки, или хотя бы легла на промежность прямо через грубую плотную ткань… Я понимаю, что этого не будет, но меньше хотеть не перестаю. Наверное, просто гормоны…
Глупые желания, лишние, запретные… мало тебе ребёнка, который все ещё растёт под твоим сердцем? Не будь такой жадной, Влада… В этой нелепой и крайне откровенной позе мы стояли несколько мучительно долгих мгновений. Затем Юра отдвинулся, что неудивительно. Улыбнулся, извинился, я тоже извинилась — это же мне вздумалось дым нюхать. Вроде все улажено, но вечер совершенно испорчен, и в глаза друг другу смотреть неловко, и паузы между проищнесеннфми фразами все длиньше… И я откровенно проклинаю себя за эту оплошность, так ведь все было замечательно, а у меня все, не как у людей. Обидно.
Зато на следующий день ко мне пришла Ритка. Привела её мать, которой срочно в поликлинику нужно, а непоседу оставить не с кем. Я только рада — устала немного от изоляции, хотя в первые дни упивалась ею.
— О чем будем разговаривать? — первым делом спросила Рита. — Я могу поговорить о коллекции кукол, у меня их было сто, правда половина потерялась, а одну съел твой пёс.
Посмотрела на щенка обвиняюще. Тот на неё, чуть прищурившись. Ритка не выдержала и рассмеялась, щенок понял, что девочка в настроении и с лаем принялся носиться вокруг неё. Следующие два часа были утомительными и увлекательными одновременно.
— Я с папой смотрела фильм, — вспомнила Рита. — Страшный. Мама не разрешает, мы от неё скрывались. Там про собаку, которая всех убивает.
— И? — заинтересовалась я.
— Давай назовём щенка Куджо.
— Куджо был огромный!
Я посмотрела на щенка — мелкий. Косолапый, коротконогий, морда вытянутая, бока лохматые, уши торчат и хвост кренделем. Одним словом — красавец. И явно не дорастет даже до моего колена. Ну, какой из него пёс убийца?
— Ну и что. Зато бояться все будут. Куджо, за мной!
И побежала. Пёс, естественно, за ней. Он всегда за ней бегал, учитывая, что больше ему не с кем, но Ритка уверилась, что ему понравилось имя. Расстраивать девчонку не хотелось, и мой лилипутский пёсик стал Куджо. Ритку забрали, Куджо остался. Он с удовольствием играл с другими людьми, тем более, детьми, но хозяйкой безоговорочно считал меня. И теперь по ночам возле моей постели сопел не абы кто, а целый Куджо. Юра будет в шоке. По крайней мере это точно солиднее Чопика.
На следующее утро был дождь. Я лежала в постели и не хотела подниматься — лень. В конце концов Куджо, который так и не научился залазить на постель, подцепил одеяло зубами и стянул его на пол, вынуждая меня встать и выпустить его наконец на улицу. Я покорилась собачьей воле, стояла поеживаясь на веранде и смотрела, как пёс носится по мокрой траве, пыталась выглядеть солнце в тучах. Солнца не было.
А потом… я даже не поняла сначала, что это. Потом поняла, но не поверила. Рано же! Только вот пятнадцатая неделя пошла, до обследований остались считанные дни, скоро сдавать все анализы. А тут… малыш шевелился. Я положила руку на живот, который чуть округлился в последние дни, не сильно, просто, словно я переела. Ладонью ничего не одущалось. Но, он шевелился! Я знаю, каково это, я уже была беременна… Эти лёгкие, щекочущие первые движения, будто бабочка порхает в животе, женщина, которая уже раз выносила дитя, ни с чем не перепутает. Я замерла, выжидая. Малыш пошевелился снова.
Затем словно уснул на весь день — тишина. Я то и дело к себе прислушиваюсь, даже пёс, то есть Куджо проникся, смотрит на меня так серьёзно, тоже ждёт. И вечером началось снова. Несколько минут активности, тишина, а затем снова… Чудесно. Чудесно, если не думать о том, что нас ждёт впереди.
— Я стараюсь, — сказала я животу задрав майку. — Ты там тоже не оплошай, ладно? Я так тебя родить хочу…
И да — я уподобилась Юле. Когда Юрка приехал вечером, привёз мороженое мне, игрушки и корм для собаки, я промолчала. Мне кажется, ему легче будет принять результаты обследования, какими бы они не были, если ребёнок не будет для него таким живым и реальным, как для меня сейчас. А я сильная, я смогу…
Глава 18. Юра
Я с трудом понимал, что я делаю. Понимал только одно — если уж я вляпался каким-то образом в это странное семейство, мне нужно сделать все возможное, чтобы её члены друг друга не убили, и по возможности не свели с ума.
Я крайне редко пил. Напивался и того реже, если не вспоминать тот период, когда мы С Юлей были врозь, и я пытался залить и тоску по ней, и свою вину. Запить не вышло, но не в этом сейчас дело. Я отвёз Владку на дачу, а потом тупо напился. Сильно. Так, что впору задуматься, как бы не спиться к концу этой беременности, когда бы он не наступил. Сидел, пил, курил, хотя вроде как курить нельзя. Но ночь глубокая, я в баре один из немногих клиентов, все делают вид, что не замечают, что меня полностью устраивает. Подумалось вдруг, Юля опять волноваться будет. Будет ли? Не все равно ли мне? Ответов на вопросы не было.
Домой тащился медленно и зачем-то пешком, по лестнице. И не сообразить, что я — время тяну или просто спьяну забыл, что лифт в доме имеется. Вошёл в квартиру, шумно выронила связку ключей, потом уселся на пол и принялся снимать ботинки. Прелестно же. Грохот произвёл препорядочно, Юля не вышла. Спит?
— Я не сплю, — сказала она, словно в ответ на мой вопрос, стоило мне пройти мимо комнаты. — Где ты был?
Я вошёл, включил свет, хотя наверняка ей по глазам резануло.
— Зачем ты лжешь? — устало спросил я.
Юля села в постели, одеяло сползло, обнажив хрупкие плечи, грудь, нетронутую младннческим ртом, идеальную. И ничего нигде не отозвалось… куда делось, было же?
— Я не лгу. Я просто стараюсь лучше, так, чтобы для всех.
— Давай ты просто будешь говорить правду, а я сам решу, что для меня лучше?
Глаза у Юльки полыхнули, но она взяла себя в руки. Чтобы не случилось, внутри неё все ещё оставалась та Юля, которую ещё не изуродовала гонка за ребёнком, та, что не ломалась, та, что щедро делилась своей уверенностью. Моя Юля. Только сука, так глубоко внутри, что не разглядеть, только мгновениями если… Юля промолчала. А во мне столько гнева было, столько злости, а сейчас пшик — перегорело. Бесконечная усталость только плещется, которой я до краёв полон, и приправлена она разочарованием. У разочарования вкус горечи, я чувствую его на губах, на языке…
— Я не буду вонять тебе табаком и алкоголем, — сказал я. — Ты спи, я пойду.
Взял свою подушку и пошёл в кабинет. Тут диван, не очень удобный, но мне сейчас насрать. Я просто хочу принять горизонтальное положение, у меня нет сил даже на то, чтобы снять брюки. Деградация, как она есть. Я свалился на диван, понял, что по пути потерял подушку, но плюнул и на это.
— Юра, — позвала Юлька из темноты, откуда-то из коридора. — Куда ты увёз её? Я звонила, она не отвечает мне. Ездила… сосед этот непонятный сказал, что ты увёз её с собой.
Она все говорила что-то, сначала я различал слова, потом они превратились просто в монотонный гул. Отвечать я не стал. Утром… В конце концов мой мозг сдался и вырубился, слава богу. Похмелье наутро было ужасным, что не удивительно. Притопал на кухню, там кофе, таблетка и стакан воды. Юля всегда знала, когда я проснусь, неудивительно. Все же, столько лет вместе…
