Дневник деловой женщины - Бродски Даниэлла (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
– А-а... э-э... Прости, я просто посмотрела на часы.
– Торопишься на встречу с другим парнем?
– Естественно. Через полчаса он будет встречать меня около дома.
(Парень – как приятно звучит это слово, я в восторге.)
– Тогда пойдем скорее, я провожу тебя домой, – предлагает Лайам. – Мне не терпится отправить его куда подальше.
Я знаю, что мы ведем себя, как увлеченные игрой дети, но до чего хороша идея: мужчина ревнует тебя к якобы существующему сопернику, который будто бы оказывает тебе знаки внимания. И, несмотря на то, что грубые слова не будут сказаны, само по себе стремление Лайама убрать с дороги соперника – прекрасный повод для глубоких размышлений. Погрузившись в них, а также в бесконечные телефонные обсуждения на ближайшие несколько недель, я в итоге смогу понять, означает ли эта фраза его желание быть только со мной. Джоан придется очень быстро перейти ко второму этапу нашего общения, когда она просто перестает вникать в то, что я ей говорю.
Лайам идет провожать меня до дома, и я немного расслабляюсь, потому что у меня появилось еще двадцать дополнительных минут на фантазии.
Уверена, сейчас вам очень интересно, что же произойдет дальше. И вы думаете, окажется ли она стопроцентной «дивой», готовой к испытанию? Сможет ли после смеси разноцветных коктейлей устоять перед искушением? Ведь от этого англичанина просто дух захватывает – он только что фактически занимался с ней сексом с помощью шоколада; с первого раза понимает плохие шутки в стиле шоу знакомств; отдает предпочтение фактически несовместимым вещам – ванна с медными лапами вместо ножек и готовому завтраку из хлопьев «Какао пебблс» (вот это здорово!). Еще у него очень быстрые и ловкие руки, достойные хирурга, что выяснилось во время его манипуляций с джунглями во фруктовом коктейле. И ринется ли она, учитывая все вышесказанное, в тот омут, о котором мечтала весь вечер, ведь в любом случае перед ней стоит задача найти себе мистера Прямо Сейчас?
Или она поступит как неисправимая мечтательница, абсолютно безнадежная романтическая натура, и решит остаться загадкой для Лайама до следующего свидания, хотя прекрасно знает, что появление рядом с ней такого человека еще больше усложнит ее и так непростую жизнь?
И вот только теперь, когда я голышом удобно устроилась в кровати, закутавшись в одеяло, и мне тепло и приятно, а на лице сияет блаженная улыбка, я расскажу о том, что вам так не терпится узнать.
Самым лучшим в нашей прогулке было молчание. Он держал меня за руку и нежно водил пальцем по моему запястью, и все дома, мимо которых я ходила миллион раз, не замечая их, в этот вечер казались мне новыми и прекрасными, будто светящимися изнутри. (Когда же успели посадить эти саженцы? А это кафе с плетеными креслами – самое очаровательное, разве не так?) Каждое здание казалось мне по-королевски величественным, а свет в окнах согревал душу.
Мимо проезжали машины, но я их не замечала. А может быть, даже мы шли по пустынным улицам и каждый фонарный столб, линия на тротуаре, навес и табличка «Не парковаться!» были предназначены только нам. Обычно я считаю, что долго молчать нельзя, и глупо пытаюсь заполнить паузы болтовней на любые пришедшие на ум темы. (Вот, например, одна из них: почему не делают хлеб, который не крошится, ведь он был бы просто превосходен для сандвичей?)
Но в тот момент молчать было бесконечно приятно. Если бы нас снимала камера, она наверняка опустилась бы прежде всего вниз – ведь мы шли в ногу, – затем задержалась на руках, теплых и словно излучающих мерцающее зеленоватое сияние – проявление наших чувств, а в конце крупным планом показала наши спины, чтобы продемонстрировать, как постепенно уменьшается расстояние между нами.
У Юнион-сквер нашу прогулку прервал красный сигнал светофора, и мы медленно повернулись друг к другу. Лайам смотрел на меня улыбаясь, потом его веки опустились, и густые ресницы скрыли красивые глаза моего спутника. Меня бросило сначала в жар, потом в холод, сердце сжалось в груди, и волна чувств охватила все мое тело – эмоции, свойственные скорее шестнадцатилетним. А Лайам склонился ко мне, и я ощутила мягкие изгибы и влажное тепло его губ еще до того, как они соприкоснулись с моими. Я слышала его дыхание – потрясающе интимный звук – и понимала, что вся дрожу в предвкушении. Наконец с нежностью перышка, опускающегося на землю, мы коснулись друг друга – и ощутили колоссальный взрыв чувств (его силу можно сравнить разве только с размерами «Волшебного королевства Диснея»). Никогда не чувствовала ничего подобного за двадцать семь лет своей жизни!
Я думала, что не смогу устоять на ногах и упаду прямо там, на углу, но в этот момент мы слились в ненасытном французском поцелуе, исследуя глубины друг друга. Лайам нежно обхватил меня за шею и ласково гладил мои струящиеся по спине волосы.
Не знаю, возможно, многочисленные женщины Лайама с Парк-авеню всегда церемонятся, и Лайам не был готов к моему раскованному поведению. Но я не могла удержаться – должна была почувствовать, пусть даже через брюки, его потрясающий зад, о котором грезила сегодня целый день, машинально изображая его на любом попадавшемся мне клочке бумаги. («Зачем они тебе в таком количестве?» – недоумевал Джон, когда я пришла к нему за третьим блокнотом.) Зад Лайама был для меня все это время как шоколад «Годива», манящий с соседнего блюда, который просто необходимо заполучить. Дотронувшись до него, я почувствовала, как Лайам улыбнулся, не прерывая поцелуя, и поняла, что он не возражает.
Сигнал светофора менялся на зеленый, потом снова на красный раз десять, а может быть, и двадцать.
Красный, зеленый – стойте, идите.
Мы не обращали внимания.
Гудок автомобиля.
Нам нет до него никакого дела.
Когда мы наконец оторвались друг от друга и наши губы и языки с неохотой расстались, Лайам еще мгновение стоял, не открывая глаз, словно не мог прийти в себя.
Я – опасная роковая женщина! Вот это да! В моем левом мизинце заключена сила, способная превратить любого мужчину в соляной столб. А это уже серьезно!
И когда Лайам все-таки открыл сияющие голубые глаза, он прошептал:
– Боже мой, Лейн, ты сногсшибательная. Я готов вечно стоять здесь и целовать тебя. У меня просто дух захватывает.
А я и не мечтала, что все так прекрасно сложится.
Впервые я не сожалела о том, что у моего подъезда нет швейцара. Ведь то, что мы творили, стоя прямо напротив дома 555 на Западной Тринадцатой улице, несомненно, могло бы стать веским поводом для моего выселения.
Кто знает, как долго мы бы там простояли, но вернулась миссис Крамер с третьего этажа, выгуливавшая собачку чихуа-хуа. Ей пришлось громко кашлянуть, чтобы мы освободили дорогу.
Да уж, могу представить, я член организации девушек-скаутов. Если у них выдается особая нашивка за самообладание – я бы с гордостью пришила заслуженную мной сегодня большой безопасной пластмассовой иглой. Признаюсь честно, расставаться у двери моей квартиры настолько разгоряченными равносильно настоящему подвигу. Но я не скаут, и мне нельзя сильно увлекаться Лайамом – лежать сейчас в кровати с улыбкой до ушей, представляя себе обнаженного мужчину, который не работает в моей компании и просто не может стать моим Эм-энд-Эмс, – поэтому я все же чувствую легкое сожаление. Нельзя было упускать такую шикарную возможность, на моем месте этого не сделала бы ни одна девушка в здравом уме. Ведь меня ожидало нечто особенное! После чего я могла бы расчистить себе дорогу к реальным целям.
Но с другой стороны, вспоминаю чудесное ощущение от коктейлей и потрясающие мгновения нашего общения, о которых буду думать вновь и вновь. Да уж, правильно говорят, что у меня напрочь отсутствует здравый смысл.
На следующей неделе я полностью освоила обязанности секретаря, разобралась во всех деталях и узнала все ходы и выходы. Выяснилось, что Сет хорошо умеет вычислять курс валют, и несмотря на то что я перенесла наше свидание на следующую неделю, мне удалось перепоручить ему это задание. И всего через час он вернул мне бумаги в условном месте – комнате с ксероксом, – и я даже разволновалась. Мне так здорово все удается!
