Сердце в залоге (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Марина попыталась подняться, как-то вылезти из пространства между сиденьями, которое почему-то стало гораздо меньше, чем было недавно. Ничего не вышло – нога застряла под передним сиденьем.
На ее оклик также никто из родителей не отозвался. Только отец, кажется, хрипло застонал. Марина их не видела. Не могла повернуться, а сиденья как-то вывернулись. Только левую руку матери, которая висела под каким-то странным и совсем неестественным углом.
- Мам? – в этот раз оклик вышел, наоборот, тонким и ломким.
Испуганным. Марине показалось, что маме должно быть очень больно, точно - перелом. Отца она вообще рассмотреть не могла, головная боль не позволяла больше извернуться. И ей снова никто не ответил.
Страх нарастал, будто подпитываемый болью. Пульс в ушах уже заглушал все остальное. И глаз никак не открывался. Марину охватила паника. Ужас такой силы, что она даже не сразу сообразила – руки у нее свободны и она вполне может ими управлять. А когда это осознала, попыталась ощупать голову, понять, что с этим проклятым глазом? Пальцы нащупали огромную шишку, отозвавшуюся острой болью на это прикосновение. Как раз над правой бровью.
Вскрикнув, Марина тяжело припала на руки. Что-то мешало. Прямо под ладонью. С трудом моргнув, пытаясь сфокусировать взгляд, «поплывший» от боли, она сумела понять, что нащупала свой же мобильный. Экран треснул, кажется. Но засветился от ее давления на кнопки. Работал. Не до конца отдавая себе отчет в том, что делает, Марина дважды нажала на кнопку вызова, автоматически вызывая последний набранный номер. Миша. Она ему днем звонила…
- Да, солнышко? Вы добрались? – Миша ответил быстро, на второй гудок.
Его голос звучал так весело. Легко. А Марина почти не соображала, теряя ощущение реальности.
Ей пришлось наклониться и прижаться пульсирующей головой к самой трубке. Руки не слушались нормально, она никак не могла поднять телефон.
И ответить не выходило. Только всхлипывать, глотая воздух.
- Мариш? Все нормально? Алло?
Кажется, он насторожился. А может, услышал ее хрип.
- Миша… - Она буквально просипела это в трубку, не совсем уверенная, слышит ли он ее. – Миша, мы разбились. Машина…
Силы кончились, и Марина практически легла на трубку. Головная боль усилилась. Она начала плакать, даже не понимая этого.
Михаилу понадобилась лишь мгновение, чтобы осмыслить ее путанное бормотание.
- Марина! Солнце, где? Где вы? – уже совсем иным тоном, напряженно прокричал он в трубку.
Она понятия не имела. И боль сильнее стала от крика.
- Миша… - попыталась отозваться она. – Больно.
Марина не хотела жаловаться. Оно само вырвалось.
- … !- Миша ругнулся, а у нее даже сил не хватило удивиться. Она раньше не слышала, чтобы он такое говорил. – Марина, солнышко мое, где вы? Хоть примерно?! Я уже еду. Мы едем. Скажи, хоть приблизительно?!
Его тон вновь поменялся, напомнив Марине тот, которым Миша иногда говорил с сотрудниками. Когда требовал беспрекословного выполнения распоряжений. И она почувствовала необходимость как-то отозваться, несмотря на боль.
- Не знаю, - всхлипнула Марина снова. – Не вижу. Не могу подняться. Родители не отвечают. Миша!
Это ее паника и страх прорвались восклицанием. Ужас, продолжающий давить грудь, заставляющий судорожно дергаться на полу, в попытках освободить ногу.
- Солнце! Успокойся! – это прозвучало твердо. Хлестко. Приказом.
У Марины даже немного в голове прояснилось.
- Что ты помнишь, Мариша? Где вы ехали? Что проезжали?
На том конце связи, на заднем фоне что-то шумело, хлопало, кто-то быстро говорил. Но Марина ясно слышала только голос Миши.
- Дамба, - хрипло выдохнула она, после нескольких мгновений мучительных размышлений. – Мы только-только проехали дамбу, кажется.
Голова начала болеть сильнее от попыток сосредоточиться, вспомнить. И паника сковывала, заставляя тело неметь. Хотелось закрыть глаза и отдохнуть. Расслабиться хоть на секундочку. И маму дозваться.
- Я еду, слышишь, солнце?! – словно поняв это, Миша давил на нее своим голосом, тоном. Заставлял слушать. – Я сейчас буду. Не отключайся. Я еду, солнышко. Марина?
Она слышала его. Просто сил отозваться не было. Скукожившись, Марина вновь попыталась вытянуть ногу, которую уже сводило судорогой от неудобного положения. Опять не сумела. Всхлипнула.
- Солнышко? Ты как? – Миша продолжал оставаться на связи, постоянно с ней говоря.
- Не знаю. Нога застряла, - с болезненным выдохом выговорила она.
- Держись, еще немного. Мы спасателей и «скорую» вызвали. Может, они раньше приедут. Держись, солнце.
Она пыталась. Цеплялась мыслями за его голос, за уверенность, что сейчас Миша приедет - и все станет хорошо. Сейчас все наладится. Все будет нормально. Только паника никуда не делась. Боль мешала сосредоточиться. И страх.
- Мам, папа?! – из последних сил приподняв голову, опять попробовала позвать Марина. – Мамочка?!
Но кроме Миши ей никто не отвечал.
Они с отцом приехали первыми. Не намного опередив скорую и спасателей, но все-таки первыми.
Так, как в тот вечер, Михаил еще не ездил никогда в жизни. Словно наперегонки со временем, которое отмеряли сиплые, тяжелые вдохи Марины в телефонной трубке, прижатой к его уху; ее жалобные попытки докричаться до родителей; холодные капли пота, стекающие по его спине от напряжения, с которым Михаил всматривался в обочины дороги. Наверное, первые седые волосы появились у него именно в эти минуты, от леденящего ужаса, который гнал кровь по сосудам с бешеной скоростью; от незнания, что с Мариной, каково ее состояние на самом деле; от понимания, что с ее родителями все далеко не в порядке, если она не может добиться от них никакой реакции. Самой ужасающей мыслью, которая беспрестанно крутилась у него в голове во время той поездки, было опасение, что он вот-вот может услышать ее последний вздох – и окажется совершенно беспомощным. Не успеет. Слышит ее, а найти не сумеет.
Откровенно говоря, если бы не отец на соседнем сиденье, который и слышать не пожелал о том, чтобы остаться дома, Михаил не знал, как бы держал себя в руках. Несколько раз, снова и снова не видя автомобиля, слетевшего с дороги, он был близок к тому, чтобы завыть от бессилия. Но продолжал ехать дальше, всматриваясь в темноту.
Машину они увидели, уже слыша вдалеке вой сирен спасательных служб, очевидно, едущих сюда же по их вызову. Михаил резко затормозил, буквально посреди проезжей части, отбросил телефон и выскочил из своего автомобиля, оставив отца встречать спасателей. Он не мог стоять, не мог ждать, хоть и признавал, что в призыве отца подождать профессионалов – есть рациональное зерно. Но в этот момент Михаил был за гранью логики.
Ему хватило одного взгляда вблизи, чтобы понять – тете Миле не помогла подушка безопасности, да и ни он сам, ни спасатели уже ничем помочь не смогут. Крестного Михаил не видел – сработавшая подушка безопасности и дерево, в которое боком въехала машина, закрывали обзор. Машина была деформирована достаточно сильно. Возможно, из-за столкновения.
- Марина?! Солнышко?
Этот крик был отчаянным, неконтролируемым, вырвавшимся от чувства беспомощности из-за представшей ему картины.
- Миша…
Он не был уверен, действительно ли услышал ее голос или просто очень этого хотел. Так или иначе, он рванул на себя доступную пассажирскую дверь. И тут же увидел ее: Марина лежала на полу, лицом вниз, зажатая сдвинувшимся передним сиденьем. За его спиной все громче гудели сирены. Какие-то машины уже остановились и, судя по звукам, кто-то приближался сюда.
- Марина…
Миша не знал, что сказать. Он присел, протянув к ней руки, хотел коснуться, осмотреть, понять – насколько она пострадала. Но Марина уже и сама подняла голову – он увидел мобильный телефон, контуры от которого отпечатались на ее щеке, похоже, Марина лежала на аппарате. Над правой бровью у нее расплылся огромный синяк, а чуть выше, из-под волос, виднелись запекшиеся следы крови. Губа была прокушена.
