Не молчи... (ЛП) - Рот Т. А. (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗

— Что это было? Ты меня сильно напугала.

— Извини, ничего. Все нормально. Давай спать.

Знаю, он не отстанет. Бен обхватывает мое лицо ладонями.

— Нет, это не ничего. Ты плакала и умоляла кого-то остановиться.

Черт.

Я не поняла, что разговаривала во сне. Обычно я одна. Я смотрю вниз, и стыд заполняет меня. Я никогда никому ничего не рассказывала, а Бен бросит меня после этого. Слезы тихо струятся по моим щекам, и он притягивает меня в свои объятия, успокаивая.

— Ш-ш-ш... Ш-ш-ш... Знаешь, ты можешь мне все рассказать. Это ничего не изменит. Ари... Пожалуйста, не плачь.

Я рыдаю. Искренность его слов разрывает меня. Я никогда так не хотела все кому-нибудь рассказать, как хочу рассказать Бену. Но я не уверена, это потому что он здесь после одного из моих кошмаров или из-за того, что с ним я чувствую себя в безопасности.

— Ари... Скажи хоть что-то. Пожалуйста, детка. Ты меня пугаешь.

— Прости, — шепчу я.

Я тяжело вздыхаю, пытаясь успокоиться и собраться с духом. Я должна это сделать. Бен вытирает мои слезы и обнимает еще крепче. Я сворачиваюсь у него на груди, надеясь, что будет легче рассказывать, если не буду смотреть ему в глаза.

— Это был не кошмар. Это было воспоминание. Фотография, где я с короткими волосами. Мне было семь. — Делаю еще один глубокий вдох и чувствую, как Бен кивает, призывая продолжать. — Я отрезала свои волосы. Взяла мамины ножницы и отрезала. И сделала это настолько криво-косо, что у родителей не было выбора, кроме как подстричь меня под мальчика. До конца учебного года все звали меня Питер Пен.

— Зачем ты это сделала? — спрашивает Бен.

Я на секунду замолкаю для того, чтобы набраться смелости.

— Когда я была маленькая, я играла на фортепиано. Мне всегда нравилась музыка, и я умоляла маму и папу взять для меня уроки. Они арендовали пианино и пригласили кое-кого на дом обучать меня.

Меня начинает потряхивать. Бен нежно гладит меня по руке, и это слегка успокаивает.

— Все хорошо. Ты можешь мне все рассказать.

— Мне так нравилось заниматься, и у меня хорошо получалось. Я схватывала все на лету. Я каждый день тренировалась, — Я замолкаю и глубоко вздыхаю. — Мой учитель... Он...

Бен напрягается.

— Он что, Ари?

Пожалуйста, пусть это будет не то, о чем я думаю. Я пытаюсь сохранить спокойствие. Нужно, чтобы она все мне рассказала.

— Поначалу он был милый. Он показал мне, как играть на клавишах и научил меня читать музыку. Я его впечатляла. Он наклеивал стикер с картинкой всякий раз, когда я разучивала новую мелодию. Мне нравилось получать эти наклейки. Я тренировалась часами.

Я продолжаю кивать, чтобы она знала, что я внимательно слушаю ее.

— Учитель приходил раз в неделю. Мама обычно присутствовала в комнате в течение урока. Она укладывала сестер спать, когда начиналось занятие. Альбе было два года, и она часто просыпалась. Маме приходилось оставлять нас, чтобы укачать сестру. Сначала...

Ари закрывает глаза и начинает нервно заламывать руки.

— Все нормально, — говорю я.

— Сначала, он просто гладил меня по спине, когда у меня что-то не получалось. Гладил легонько, и я не обращала внимания. Затем это стало случаться чаще. Его прикосновения стали более продолжительными. Когда я ничего никому не сказала, он начал класть руку мне на колено. Было лето. Я надевала либо шорты, либо платье. Чем больше кожи я оголяла, тем больше он ко мне прикасался.

— Ты пожаловалась родителям?

Она смотрит на меня и качает головой.

— Нет... никто не знает. Ты должен пообещать, Бен, пожалуйста, пожалуйста, — в ее голосе слышится паника.

— Ш-ш... ш-ш. Я обещаю. Я не понимаю, детка. Объясни мне.

— Мои сестры были маленькими. Папа только что устроился на работу и целыми днями пропадал в офисе. Родители постоянно находились в стрессе. Я не могла сказать им, потому что думала, что это была моя вина. Я начала надевать свитера и брюки. Мне казалось, если я не буду показывать так много голой кожи, он перестанет. Но он не остановился. Стало только хуже. Он стал класть мою руку себе на колено. Спустя неделю после моей стрижки, маме нужно было срочно уйти в магазин. Я запаниковала и наделась, что она увидит тревогу в моих глазах, но она была слишком занята. Мы жили в дуплексе тогда, и вторую часть дома занимала семья тети. Мама оставила ее за главную. Через десять минут после того, как мама ушла, тете пришлось уехать за дядей. Через дверь она не видела моего лица, и подумала, что все будет в порядке. Не было причин для беспокойства: учитель занимался со мной в течение нескольких месяцев, родители доверяли ему, а я обо всем молчала. Он положил руку на мое колено. Он думал, что успокаивает меня, но это только еще больше нервировало, и я совершала все больше ошибок. Он провел рукой по моей спине и стал медленно гладить. — Слезы текут рекой по ее лицу, и я сжимаю кулаки. — Я больше не могла играть. Я начала плакать. Он запустил руку мне под свитер и начал гладить мою голую спину. Наклонился и начал шептать, какая я красивая, и чтобы я перестала плакать, и что я его принцесса. Затем положил мою руку себе на колено и накрыл сверху мою ладонь своей рукой. Он погладил себя моей рукой и начал стонать мне в ухо. Я не могла пошевелиться. Я была парализована. Я лишь продолжала молча плакать. Он начал целовать мою шею и двигаться быстрее. Он тихо простонал мне в ухо, когда кончил. И заставил меня пообещать не говорить маме и папе. Он сказал, что они будут злиться на меня. Через несколько минут мама вернулась. Я не стала ждать, что он еще скажет, встала и побежала в ванную, и меня вырвало.

Я просто в ярости. Ари может увидеть это по моему лицу.

— Прости, Бен. Мне не следовало рассказывать. Извини.

Она пытается подняться, но я притягиваю ее к себе и обнимаю крепче.

— Прости, детка. Мне очень жаль, что этот больной ублюдок воспользовался тобой. Ты была ребенком, Ари. Ты понимаешь, что это не зависело от того, что ты надевала или как ты играла на пианино? Скажи мне, ты понимаешь?

Ари кивает.

— Я просто хотела, чтобы он оставил меня в покое. Я не знала, что мне сделать, чтобы при этом никто не узнал о случившемся. Поэтому я подстриглась. Я подумала, если изуродую себя, он перестанет меня трогать. Я хотела отсидеть следующий урок с ним, но от волнения мне стало плохо за час до его прихода. После того дня, я сказала родителям, что больше не хочу брать уроки игры на пианино. Было не трудно убедить их — с деньгами было туго.

— Ты когда-нибудь видела его снова?

— Мне казалось, что я видела его несколько раз возле школы, но не уверена.

— Ты помнишь его имя?

Ари качает головой.

— Мне было семь. Я называла его «учитель». Слишком поздно, чтобы что-то делать. Мы оба знаем, что уже год как истек срок давности этого преступления. Кроме того, это будет лишь мое слово против его? Я не хочу, чтобы кто-то узнал. Обещай, что все останется между нами.

Мысль о бездействии и о безнаказанности этого мудака ужасно бесит меня.

— Это было давно, Бен. Я бы ничего не рассказала тебе, если бы ты не был здесь и не увидел, что со мной происходит.

Я смотрю на нее и вижу унижение и боль в ее глазах.

— Я рад, что оказался здесь. Даже не верится, что ты жила с этим так долго.

Ари крепко обнимает меня и слезает с моих коленей.

— Я очень устала. Прости, что разбудила тебя. Поговорим обо всем позже?

Не думаю, что этот разговор окончен, но пока мы прервем его.

— Ладно. — Я притягиваю ее ближе к себе и пытаюсь уснуть.

Я лежу, свернувшись у Бена на груди. Мне легче от того, что я все ему рассказала. Ненавижу, что он оказался рядом и стал свидетелем одного из моих кошмаров. Я знаю, что он расстроен из-за меня, но это случилось очень давно. Бен гладит меня по волосам, медленно усыпляя.