Её телохранитель (ЛП) - Пейдж Сабрина (версия книг txt) 📗

Александра смеётся.

— Мне хочется покататься верхом, — заявляет она. — Ты хорошо ездишь верхом, Джеймс?

Она спрашивает это небрежно, но это пронизано инсинуациями, и это сразу же заставляет меня думать о том, как сильно я хочу ездить на ней, грубо и жёстко.

— Я отлично езжу верхом, принцесса, — отвечаю ей. — Но не тогда, когда дело касается лошадей.

Розовый румянец, который поднимается к щекам Александры, только заставляет меня думать о том, как она будет выглядеть, раскрасневшаяся и влажная, когда она окажется подо мной.

— Что ж, очень жаль. Может быть, я смогу научить тебя кое-чему для разнообразия.

— Для разнообразия? Кроме вождения, чему ещё я научил тебя?

Её лицо краснеет.

— Просто, — шепчет она.

— Это не похоже на «просто».

Она откашливается и меняет тему.

— Так ты пойдёшь со мной в конюшню, или я сама поведу машину?

— Ну, это зависит от обстоятельств. Стены конюшни сделаны из камня?

Она игриво пихает меня, проходя мимо. Я позволил ей идти впереди, в основном потому, что, идя позади, я отлично вижу её задницу. Как можно так хорошо выглядеть в этих штанах? Девушка идёт небрежно, как жокей, в сапогах для верховой езды, её чёрный бархатный шлем болтается на ремешке в одной руке.

Думаю, что у меня внезапно может появиться небольшой фетиш по поводу жокея.

Она оглядывается через плечо.

— Ты идёшь?

— Пока нет, — шепчу я, следуя за ней. — Но я уже близко. (прим. перев. — «Come» переводится, как «идти», а также как «кончить»).

Я позволил принцессе доехать до конюшни, и мы добрались туда — даже припарковались — без каких-либо серьёзных происшествий.

— Поздравляю, — говорю я ей.

— С чем?

— С тем, что в первый раз, находясь за рулём, ты не врезалась в здание.

Она показывает мне язык, прежде чем выйти из машины, и я клянусь, что она добавляет дополнительное количество качаний бёдрами, чтобы поддразнить меня, пока мы направляемся к конюшне. Королевская конюшня не похожа ни на одну из конюшен, которые я когда-либо видел, хотя этого, вероятно, следовало ожидать. Это строение в деревенском стиле, но в том смысле, что бревенчатые домики стоимостью в миллион долларов спроектированы так, чтобы выглядеть деревенскими, когда они действительно стоят целое состояние.

Внутри один из конюхов приветствует нас поклоном.

— Ваше Высочество, мне никто не говорил, что вы приедете сюда.

— Рудольф! — Александра притягивает мужчину для объятий. — Я тебя целую вечность не видела. Как Эмили?

— С моей дочерью всё в порядке, — говорит он, вытаскивая бумажник и показывая ей фотографии. — Благодаря вам она прошла курс лечения в Швейцарии и уже полгода находится в ремиссии.

— Я так рада. — Александра сияет. — Она красивая. Как Аполлон?

— Ваш конь всё такой же злой, — говорит Рудольф, качая головой. — Это вы всегда умели с ним обращаться.

— Я не ездила верхом так часто, как хотелось бы, — комментирует принцесса.

— Не волнуйтесь. Он всё ещё помнит вас. — Рудольф останавливается и осматривает меня. — Твоя охрана идёт с тобой в конюшню? Всё в порядке?

Александра смеётся.

— Ты имеешь в виду, что кто-нибудь попытается убить меня? — она делает паузу. — Мои охранники могут хотеть убить меня большую часть времени, но никто, кроме него. Рудольф, это мой телохранитель. — Я замолкаю, ожидая, что она произнесёт моё настоящее имя, но она лишь озорно улыбается и заканчивает. — Джеймс.

Рудольф протягивает руку.

— Приятно познакомиться.

— Макс Доннелли, — говорю я мужчине. — Джеймс — это просто ласкательное имя принцессы для меня. Потому что я её любимый телохранитель.

Рудольф смотрит на меня с безразличным выражением лица, потом снова на принцессу.

— Мне нравится этот, — говорит он, указывая на меня.

Принцесса Александра делает вид, что оценивает меня, поджав губы.

— Он довольно раздражителен.

Рудольф хмыкает.

— Кстати о раздражительности, давай посадим тебя на Аполлона.

Лицо Александры проясняется.

— Джеймс, хочешь прокатиться?

Я воздерживаюсь от грязных комментариев.

— Думаю, я просто постою здесь и посмотрю.

— Я же говорила, что научу тебя, — настаивает она. — Это, как водить машину.

— Я совершенно уверен, что ездить верхом — это не то же самое, что водить машину.

— Как хочешь, — говорит Александра, визжа, когда Рудольф приводит её коня. Она воркует и утыкается носом в его морду. Я не знаю, почему конюх описал лошадь как злую, потому что это животное похоже на пластилин в руках девушки.

Я стою у манежа и смотрю, как принцесса скачет. Через некоторое время рядом со мной появляется Рудольф и, молча, наблюдает, как она совершает несколько прыжков.

— Она всегда была неравнодушна к трудностям.

— С ней самой нелегко.

— Король купил Аполлона для принцессы после смерти королевы, упокой Господь её душу. — Он смотрит вверх и осеняет себя крестным знамением. — Боже, эта лошадь была дикой, как и принцесса. Но она и это животное, они были чем-то другим. У них было понимание с самого начала. Думаю, он чувствовал, что нужен ей.

Я бурчу в ответ.

Рудольф молчит ещё несколько минут, а я смотрю, как принцесса скачет на коне. Она элегантна и легка, как пёрышко, сидит в седле, и пара двигается как одно целое, когда Алекс ведёт его в прыжки, заставляя выглядеть всё это лёгким.

— Так иногда бывает с людьми, — говорит Рудольф. — Забавно, что жизнь даёт именно то, что тебе нужно.

Я ничего не говорю, потому что не знаю, что на это ответить. Рудольф не такой уж деликатный. Но он тоже не ждёт ответа. Он бредёт обратно в конюшню, насвистывая про себя, прежде чем я успеваю что-нибудь сказать.

Я снова стою, положив руки на край забора, и смотрю, как Александра едет. Я никогда не увлекался верховой ездой — владение лошадьми — не совсем дешёвое занятие, и у моей семьи определённо нет денег на лошадей, но, наблюдая за девушкой, я вижу в этом привлекательность. Когда она заканчивает, принцесса спешивается и гладит лошадь по голове, воркуя с ним мягким, успокаивающим голосом, который сильно отличается от её обычной саркастической персоны. Она уводит его с манежа, и я иду с ней и лошадью обратно в конюшню.

— Как давно ты ездишь верхом? — спрашиваю её я.

— О Боже, с тех пор, как я научилась ходить, — отвечает она. — Сколько себя помню. Моя мама выросла на лошадях. Она научила меня ездить. Рудольф тоже учил меня ездить верхом — он здесь уже целую вечность. Но это было то, что мы с мамой делали вместе, когда я была ребёнком. После её смерти я некоторое время не приходила сюда.

— Рудольф сказал, что после этого твой отец купил тебе Аполлона.

Она обнимает коня за шею.

— Да, он снова посадил меня в седло.

Рудольф идёт к нам через конюшню, но Александра отмахивается.

— Я его почищу, — говорит она. — Я давно его не видела. Кроме того, уверена, что у тебя есть дела поважнее.

Рудольф переводит взгляд с меня на неё.

— Да, Ваше Высочество. Я с радостью исчезну.

— Думаю, Рудольф думает, что между нами что-то происходит, — говорю я ей после его ухода.

Принцесса Александра кивает, румянец заливает её щеки. Она снимает шлем и вешает его на крючок на стене. Убрав волосы с лица, она смотрит на меня.

— О? — пробормотала она, прежде чем нырнуть в стойло и снять с лошади седло. Она вешает его и начинает чистить Аполлона, который, кажется, более чем доволен, тем, что стоит рядом с ней.

Но принцесса не отвечает на вопрос.

Закончив, она моет руки в раковине рядом со стойлом.

— Он ошибается, принцесса? — повторяю я вопрос.

Алекс смотрит на меня, стоя рядом.

— Очевидно, вчера в бассейне что-то произошло.

— Да, что-то, определённо, произошло.

Её лицо раскраснелось от верховой езды, а румянец на щеках становится неотразимо сексуальным.

— Это не значит, что между нами что-то происходит, — настаивает она.