Зови меня Златовлаской (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
Когда мы с Адой в конце дня вышли из кабинета, моему взору предстала отвратительная картина: Полосова Даша ползала по коридору, собирая свои разбросанные повсюду вещи: пенал, тетради, книги, блокнот с ее рисунками.
После случая с украденной обувью я стала понемногу сближаться с Дашей. Она была тихая, забитая и, как оказалось, очень талантливая. Она рисовала поражающее воображение рисунки. Ее картины, изображающие иногда сцены с людьми, иногда просто предметы, а иногда и вовсе какие-то абстракции, отображали целый спектр эмоций: любовь и ненависть, боль и облегчение, страх и безмятежность. Своими рисунками Даша будто создавала параллельный мир, и казалось, что в нем ей было гораздо уютнее.
Даша выглядела очень беспомощно. Как только она протягивала руку к своей вещи, кто-то из ее одноклассников отшвыривал вещь в сторону. Все это напоминало извращенную версию игры "собачка", когда игроки перебрасывают друг другу мяч, а задача "собачки" его перехватить.
Жестоким увеселением руководил Андрей Зайцев. Я знала его, потому что моя класснуха Лариса Сергеевна не раз таскала его к директору за курение на территории школы.
На весь коридор раздавался его отвратительный смех и оскорбительные шуточки. Его закадычная подружка Лера Комарова с удовлетворением смотрела на ужасную игру и подначивала Андрея, словно верного охотничьего пса.
Не раздумывая, я бросилась помогать Даше собирать ее вещи. Ада сорвалась с места одновременно со мной. Я подскочила к блокноту рисунками и практически выдернула его из рук и одной из мерзких одноклассниц Даши.
Боковым зрением я заметила, что Ада рванула к пеналу, и на ее пути встал Зайцев. Повернув голову, я увидела бешенство на его лице. Очевидно, ему было не по вкусу, что кто-то спасает его "боксерскую грушу", которой он считал Дашу. Ада ловко нагнулась и перехватила пенал. В ответ раздался разъяренный голос Зайцева:
— Верни сюда, сучка!
Услышав оскорбление, Ада застыла на месте в паре метров от обидчика. Она прищурила глаза и, сильно замахнувшись, бросила пенал прямо Зайцеву в лицо.
— Да подавись! — со смехом прокричала она.
Судя по удару, в пенале было что-то тяжелое. Может, металлический циркуль? Он взревел, прикоснулся к лицу и направился к Аде.
Неожиданно, как будто из ниоткуда, появился Булаткин. Он встал перед Адой, воинственно глядя на Зайцева. Антон был почти на голову выше разъяренного девятиклассника и значительно крупнее его. Зайцев притормозил, сверля Булаткина взглядом.
Воспользовавшись паузой, мы с Дашей оперативно собрали все валявшиеся вещи. Никто из ее одноклассников нам больше не препятствовал.
Какое-то время Зайцев раздумывал, стоит ли ввязываться в конфликт с Антоном, и после нехитрых логических операций, проведенных в его неразвитом мозгу, решил отступить. К тому же в конце коридора послышались голоса учителей.
Мы вчетвером поспешили прочь.
— Ад, ну ты чего? — возмущенно начал Антон. — Ты же первая применила к нему физическую силу. А если б он дал сдачи?
— Да не дал бы, ты что, куча свидетелей, — беспечно ответила Ада.
— Да он тот еще отморозок. По нему же видно, — настаивал Антон.
— Антон прав, Зайцев бывает совсем неадекватным. У него даже с полицией проблемы, на учете стоит, — вмешалась Даша.
Ада отмахнулась и поторопила Антона, напомнив, что им нужно идти переписывать самостоялку по русскому.
Оставшись наедине с Дашей, я сказала:
— Даш, то, что произошло, выходит за рамки, это нельзя так оставлять. Ты говорила о происходящем кому-нибудь? Родителям? Учителям?
— Да, вначале пробовала. Говорила маме, ей было не до этого. Она тогда второй раз вышла замуж, своих проблем полно. Посоветовала просто не обращать внимания. В шестом классе жаловалась классной, когда Зайцев подставил мне подножку, а я упала и расшибла коленку. Тогда еще некоторые девочки из нашего класса помогали мне, пошли со мной к Елене Петровне, рассказали про Зайцева. А она, мол, молодцы девочки, что помогаете Даше, но задумайтесь, почему мальчики обижают именно ее? Почему не Иру или Алю? Может быть, причина в ней и ей надо подумать о своем поведении?
От ее слов я похолодела. Я знала их классную Елену Петровну. Утонченная и интеллигентная женщина. С трудом верилось, что она могла сморозить такую глупость, ведь своими словами она фактически разрешила травить Дашу, раз она была сама виновата.
— А те девочки, которые помогали тебе, где они теперь? — спросила я.
— Они по-прежнему учатся в моем классе. Просто оставили попытки мне помочь. Это бесполезно. Я разделила своих одноклассников на два типа: первый нападает, второй не вмешивается, — вздохнула Даша.
Она произносила эти ужасные слова спокойно, как будто смирилась с окружавшей ее несправедливостью. Как так случилось, что в жизни Даши даже учителя и родители закрывали глаза на то, что с ней происходило?
Мы с Полосовой вместе дошли до дома.
Оказавшись в своей комнате, я легла на кровать и предалась размышлениям о Даше и о том, как ей помочь. Я понимала, что не могу все время быть рядом и защищать ее от нападок одноклассников. Единственным выходом было положить конец этой травле. Насовсем. Раз и навсегда. Но я не знала, как это сделать.
Мои размышления прервал звонок. Это был Стас. Я взяла трубку.
— Я так привык, что ты меня динамишь, что от неожиданности даже забыл, что хотел сказать, — рассмеялся он в трубку, услышав мой голос.
— Давай забудем об этом? — смущенно попросила я.
— Уже забыл, — с легкостью согласился Стас. — Погнали на каток?
— У нас через пару дней новогоднее мероприятие в школе, а после катка неделю ноги болят.
— Отказы не принимаются. Через сорок минут встречаемся на Центральном катке. Одевайся потеплее.
Его голос прозвучал так властно, что сопротивляться я не стала. Завернувшись в десять слоев одежды, я вышла из дома. Темнело сейчас рано, и, несмотря на то что время было детское, уже смеркалось.
Стас ждал меня у входа на каток. Его яркий внешний вид в очередной раз привлекал внимание общественности.
— Утеплилась так утеплилась, — улыбнулся он, увидев меня, и потащил арендовать коньки.
Каталась я из рук вон плохо и, когда вышла на каток, сразу почувствовала себя коровой на льду. А вот Стас, напротив, чувствовал себя в своей тарелке. Он виртуозно рассекал туда и обратно, обгоняя людей, пока я ползала вдоль бортиков.
— Для девчонки, которая так классно танцует, ты слишком неповоротливая, — скептически оглядывая меня, сказал Стас.
— Тут все на таких скоростях гоняют, — напряженно ответила я. — Мне кажется, что я упаду, а кто-то проедет по моей руке и отсечет мне пальцы.
Стас рассмеялся и заверил, что вероятность отсечения пальцев очень низкая. Затем он взял меня за руку и аккуратно покатил за собой. Оказавшись в центре катка, я испытала восторг, кататься было действительно интересно. Конечно, катанием это было можно назвать с натяжкой, ведь Стас просто буксировал меня.
Затем он начал учить меня, как правильно передвигать ногами и держать стойку, чтобы не запрокидываться назад. Через час он добился того, что хоть и неуклюже, но все же самостоятельно передвигалась по катку. Оказалось, что Стас в детстве занимался хоккеем, поэтому навык катания на коньках был прочно вшит в его память.
Уставшие и румяные, мы присели на скамейки на трибунах с чашками горячего чая в руках. Со Стасом было очень интересно. Он был умный, позитивный и очень простой. Спустя полтора часа нашего общения мне казалось, что я знаю его сто лет. Стас расспрашивал меня о школе, друзьях, и неожиданно для себя я рассказала ему о ситуации с Дашей Полосовой.
— Почему ее озверевшие одноклассники прицепились именно к ней? — недоумевала я.
— А какая она из себя? Страшная, неуверенная, толстая, высокая, не русская? Есть что-нибудь из этого? — спросил Стас.
Я кивнула.
— Ну, тут все очевидно. Девчонка чем-то отличается, они зацепились за этот ее "недостаток", она проявила слабость. А они самоутверждаются за счет того, кто слабее, ведь он не может дать отпор. Когда в роли жертвы беззащитный человек, они кажутся себе сильнее. Скорей всего у каждого из ее обидчиков свои психические замесы: проблемы в семье, завышенная или заниженная самооценка, комплексы. А гнобя эту, как там ее?
