Невинность на продажу (СИ) - Блэк Тати (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
- Сделаем тебе срочную за три дня. Оставаться здесь я не могу – рано или поздно меня узнают и найдут приспешники мэра и тогда… - он развел руками. – Мне конец. А я не для того спалил свой «Рай», чтобы бесславно погибнуть, едва успев тебя получить.
Он подошёл ближе и Марина вскинула на него глаза, в которых мелькнуло какое-то неясное сомнение, которое она, впрочем, тут же высказала вслух:
- Так это действительно ты сжёг дом?
- Ты догадалась?
- Не я. Эля.
- Всегда знал, что она умнее, чем желает казаться.
- И это ты… вынес меня из пожара?
- Да.
Она шагнула к нему, сокращая дистанцию между ними и он, не в состоянии более сдерживаться, привлек Марину к себе и жадно вдохнул в себя ее неповторимый запах.
- Я поеду с тобой куда захочешь, - сказала она и он инстинктивно сжал ее в объятиях сильнее.
- А твоя мама? – все же спросил он, боясь до конца поверить в то, что Марина действительно желает быть с ним.
- Она всё равно хотела, чтобы я уехала, - ответила она и Паоло, отогнав остатки сомнений, сказал:
- Есть кое-что, о чем ты должна знать, прежде, чем последовать за мной. Но хочу тебя предупредить – даже если после этого ты передумаешь, я тебя уже не отпущу.
- И слава Богу, - улыбнулась она, поднимая к нему лицо и Паоло, прерывисто выдохнув, впился в ее губы поцелуем, ощущая, как последние тревоги отступают и рушатся окончательно баррикады, что нагромождал внутри себя годами, чтобы не позволить никому проникнуть так глубоко, что это причинит боль. Но перед Мариной он всегда был слишком уязвим, и она одна была тем единственным ключом, что срывал с его души все замки.
Он потянул ее к кровати и, усадив прямо перед собой, обнял. А затем начал говорить:
- Я ни в коем случае не пытаюсь себя оправдать. Просто хочу, чтобы ты знала все.
И размеренным тоном, с перерывами, он рассказал ей о том, что было до нее – о матери, о подвале, о насилии, которое пережил, и о последующем переезде в Россию. Он говорил и говорил, ощущая, как с каждым произнесённым словом спадает часть тяжести, которую держал на душе так долго, запертую и скрытую, как самый грязный секрет. И лишь перед Мариной был способен обнажить себя до такой глубины и боли, словно заживо сдирал с себя кожу, чтобы наконец обрасти новой.
- Я бесконечно грязен, Марина, - подытожил он, закончив рассказывать. – И только ты заставляешь меня чувствовать себя совсем иным. Лучше, чем я есть.
Вместо ответа она повернулась к нему лицом и просто обняла. А он закусил до боли губу, чтобы сдержать рвавшиеся наружу сумасшедшие эмоции, нахлынувшие от этого простого жеста, значившего для него так много.
Она принимала его – со всеми его грехами, болью и ошибками. И это было самым главным подарком, что он получал в своей жизни. Сердце замерло, а затем пустилось в бешеный пляс, когда он, сделав глубокий вдох, прошептал:
- Люблю… тебя.
Люди говорят друг другу эти слова десятки раз в день, а он произносил впервые в жизни, только сейчас сознавая, что это вообще такое – кого-то любить.
- Паоло… - выдохнула Марина в ответ, - я хочу…
- Чего?
- Не чего. Кого… Тебя.
Она сказала это – и все стало неважным. Все, кроме женщины, прижимавшей его к себе так, словно хотела забрать всю боль, что ему довелось испытать. И пусть он ни черта не заслужил этого, но готов был до конца жизни доказывать, что она осталась с ним не зря.
Часть 28
В этот раз между ними все было совсем иначе. Он не пытался расчётливо выжимать из нее эмоции, он не желал сделать ей больно или дойти до предела сам. Их близость была простой, но открытой и искренней, и все, чего он хотел – чтобы ей было с ним хорошо.
Опрокинув Марину на спину, он медленно стянул с нее платье, целуя постепенно обнажающуюся кожу – его язык и губы прошлись лаской от нежной шеи к возбуждённо вздымающейся груди, а потом – к животу, и лишь достигнув трусиков, замерли. Паоло окончательно избавил Марину от платья, после чего прижался ртом к ее промежности, начиная ласкать прямо через тонкое белье. Его язык давил на чувствительные места, заставляя увлажнившуюся от его действий и возбуждения Марины ткань дразняще врезаться в лоно.
Марина прерывисто выдохнула, когда он зубами сдвинул тонкую полоску трусиков, чтобы коснуться ее плоти языком. От того, какая она была горячая и влажная, желание оказаться внутри стало зашкаливать, и кровь резко ударила в виски, подрывая висящий на тонкой ниточке самоконтроль.
Он хотел ее немедленно. Хотел жадно, алчно, безумно. И сдерживаться с каждым мгновением становилось всё невыносимее, превращая терпение в пытку.
Руки словно горели, когда он стащил с Марины трусики и широко развел ее ноги, открывая для себя. Его язык проскользил по всей промежности, и замер у входа в лоно. Паоло вскинул глаза, вцепившись взглядом в лицо Марины и, когда их взоры перекрестились, толкнулся внутрь. То, что она смотрела на то, как он трахает ее языком, заводило по-особенному. До нехватки кислорода в лёгких, до вскипания крови в венах, до бешеной пульсации члена.
Большим пальцем правой руки он коснулся напряжённого клитора Марины, начиная ласкать его одновременно с движениями языка. Ее рука зарылась в его волосы, прижимая к себе плотнее, словно она боялась, что он может отстраниться. Он же готов был на все ради того, чтобы она стонала под ним от удовольствия.
Схватив ее за бедра, он стал насаживать Марину на свой язык в ускоренном темпе, находясь уже на грани собственной выдержки. Дожив до тридцати трёх лет, он даже не думал, что можно так одержимо желать какую-то женщину. До Марины они все были для него одинаковы – средство сбросить сексуальное напряжение и не более того. С ней все было иначе. Гораздо более остро, эмоционально и горячо. Даже горячечно – до иссушающего желания обладать ею.
- Я… сейчас… - выдохнула она и он, выйдя из нее, прохрипел:
- Давай... Кончай.
Резко толкнувшись языком в нее ещё раз, он ощутил, как Марина сжимает ногами его голову, и в тот момент, когда она кончила, дрожь её удовольствия передалась и его телу, окончательно снося крышу и уничтожая остатки терпения.
Глядя на то, как прерывисто Марина дышит, он рваными, нетерпеливыми движениями сорвал с себя одежду и навис над своей женщиной. Почувствовав, как ее рука сжала член, вздрогнул и предупредил:
- Осторожно… я могу не сдержаться.
- И не надо. Давай… - шепнула она хрипло и, раздвинув ноги, направила его в себя.
Он входил в нее медленно, постепенно растягивая собой, позволяя привыкнуть к новому ощущению. Достигнув девственной преграды, остановился, и, почувствовав что Марина напряглась, склонился над ней и накрыл ртом одну грудь, а вторую – рукой. Чувствительно сжал – пальцами и зубами – соски, выбивая из Марины стон. Он тянул, кусал и лизал затвердевшие горошины, пока Марина не впилась ногтями в его плечи, выдавая свое нетерпение. И вот тогда он, на мгновение выскользнув из нее, резко подался вперёд, входя на этот раз до конца, на полную длину. Марина судорожно выдохнула и он замер на несколько мгновений, а когда ощутил, что она немного расслабилась, начал двигаться. Сначала – размеренно-медленно, набирая обороты по мере того, как на лице Марины сменялись эмоции – от недолгой скованности до постепенно разгоравшегося желания. Когда ее дыхание участилось и она выгнулась ему навстречу, он послал остатки сдержанности к чертовой матери, начиная двигаться резче и быстрее, работая бедрами, словно поршень. Все мысли вылетели из головы, и мир сузился до того небольшого участка, где он одержимо двигался внутри Марины, слыша при этом лишь шум крови в ушах и звуки соприкосновения двух тел – там, где он бешено врезался в нее раз за разом.
