Я останусь (СИ) - Черная Лана (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
- Как? – не прекращает мучить меня своим обволакивающим голосом, пробуждающим самые низменные инстинкты.
- Так, - сглотнув образовавшийся в горле ком, - так, будто хочешь меня съесть.
- Съесть – нет, не хочу, а вот облизать…
Все, сам напросился. Резко подавшись к нему, как раз вошедшего в плавный поворот, жду, пока он перестроится и немного расслабится.
Обнимаю его за шею. Он слегка вздрагивает, шумно выдыхает. Пальцы крепче сжимают руль.
- И почему ты до сих пор не делаешь то, что хочешь?
Дважды спрашивать не приходится. Игорь съезжает с дороги, по грунтовке в чисто поле. В считаные секунды на мне не остается одежды. А между бедер полыхает пожар. Пульсирует. И я поторапливаю Игоря, выгибаясь навстречу, прижимаясь, желая только одного – стать с ним единым. Ощутить его в себе, такого большого, сильного. Как он двигается: сперва медленно, словно изучая, но с каждым моим стоном ускоряется, беспощадно врываясь в мое тело. Ласкает, мнет, кусает. И я вторю каждому его движению, присваивая и клеймя, наслаждаясь, как он подставляет свою шею моим губам. Как порыкивает, ощущая мои укусы. И как приглушенно смеется, выпивая мои стоны.
И доводит меня до безумия. Я кричу, бьюсь в его руках, впечатываясь в его тело. Еще ближе. Еще. Еще. Сильнее. Мощнее. Да. Да. Вот так. Так хорошо. Оргазм накрывает, скручивая судорогой каждую мышцу. Сливается в едином наслаждении с самым великолепным мужчиной.
Уже после он благодарит меня долгим поцелуем и теплотой в глазах цвета расплавленного золота. щемящая нежность поселяется где-то в груди. И лишь когда Игорь снова садится за руль, выезжает на трассу, я тихо плачу, прислонившись виском к прохладному стеклу.
Глава 11.
11.
Июнь.
— Это кто? — спрашиваю, не сводя глаз с высокого блондина, хлопочущего над белокурой женщиной, жмущейся к нему, как единственному спасению.
Игорь прослеживает за моим взглядом, отвлекшись от вязания каких-то узлов.
— Это Димыч, братец мой, — я слышу, как он улыбается. — Хочешь, познакомлю?
— Нет, — отвечаю поспешно. Слишком, чтобы это не укрылось от Игоря. Но он лишь пожимает плечами. — А женщину с ним ты знаешь? — продолжаю свой допрос.
— А ты разве нет?
Киваю.
— Это тетя Алиса, — говорю, чувствуя, как что-то непонятное роется в душе, зудит, не дает покоя. Обида? Злость? — Но почему она с твоим братом?
Но Игорь не слышит, отвлекаясь, раздавая указания своему пилоту. Ему неинтересен наш разговор. А я понять не могу, как человек может быть настолько…двуличным? Она же всех убеждает, что отчаянно любит мужа и моего родного дядю Марка Ямпольского. А сама забавляется с другим? Ничего не понимаю.
— Марусь, я закончил. Поехали поужинаем. Я голоден как стая волков.
Фыркаю и тут же оказываюсь в кольце сильных рук. Откидываю ему на грудь, не сводя глаз с Димы и тети Алисы. Он поит ее чаем, усаживает в машину. Они уезжают.
— Димка Марка нашел, представляешь? — тихий шепот заставляет меня подпрыгнуть на месте и резко развернуться в руках Игоря.
— В смысле, нащел?
Дядя Марк пропал пять лет назад. Все считали и считают его погибшим, кроме его жены и, пожалуй, папы. А мама совсем недавно поставила памятник. Она уверена, что тетя Алиса должна отпустить его. А Игорь говорит, что его брат нашел его? Живого или…?
— Представляешь, он все это время жил у лесника рядом с поселком, где живет моя сестра с дедом. Помнишь, я тебе рассказывал?
Снова кивок. Чувствую себя китайским болванчиком, только и делаю, что головой мотаю.
— Ну вот. А сестра за ним ухаживала, выхаживала и ни словом не обмолвилась за все это время. Говорит, боялась, потому что вдруг поняла, что влюбилась в него. Удержать хотела. А потом о Марке узнал Димыч.
Выдыхаю. Вот это история. Ничего себе!
— И твой брат приехал за Алисой, чтобы отвезти ее к мужу, — догадываюсь об очевидном.
— Мой брат приехал ко мне и все рассказал. Только он не знал, что у Марка другая жена. Я был в курсе, хоть лично и не знаком ни с ним, ни с Алисой. Вот…сегодня познакомились.
— Офигеть…
— Да уж, — смеется Игорь, притягивая меня к себе. Целует. У него твердые, немного шершавые губы. Обветрились, мысленно отмечаю я, приоткрыв губы, позволяя ему похозяйничать в моем рту, вызвав немыслимую бурю эмоций.
С трудом оторвавшись от его губ, замечаю, как потяжелел его взгляд, а дыхание стало рваным от накатившего желания. Да у меня самой внутри бушует ураган.
— А может, дома поужинаем? — робко предлагаю.
Игорь не возражает и, сграбастав меня в охапку, увозит на съемную квартиру.
В небольшой курортный городок Игорь привез меня два дня назад. Свой выбор он объяснил банально: именно здесь назревал фестиваль воздухоплавания, где он должен будет выступить под эмблемой одной крупной компании, занимающейся аэроперевозками. А отпускать меня от себя в ближайшее время он не намерен – так и заявил. Впрочем, похоже, он вообще не собирался меня отпускать. И, кажется, совсем забыл, что очень скоро я выйду замуж.
Фил звонил редко, отделывался парой ничего не значащих фраз и пропадал на день-два. Я нервничала, но успокаивала себя тем, что Фил – взрослый мальчик и в состоянии справиться с возникшими проблемами. Отец тоже звонил, но гораздо чаще. Выспрашивал, как я, как мне отдыхается. Я не лукавила, отвечая, что все хорошо. Пожалуй, я была счастлива. Но каким-то странным, отдающим горечью, счастьем. Как будто оно должно скоро закончиться. И предчувствие крепло с каждым днем. Острой занозой кололо сердце, медленно кровоточащее. Не спасали морские прогулки или полеты на воздушном шаре, где я все время жалась к Игорю, боясь заглянуть страху в глаза. Хотя еще недавно я была уверена, что больше не боюсь высоты. Нет, страх больше не был всеобъемлющим, парализующим, но подружиться с высотой я так и не смогла. А Игорь, кажется, только и рад был обнимать меня, прижимать к себе, зарываясь лицом в мои волосы или целуя в висок. Не спасали жгучие поцелуи и нетерпеливые прикосновения, и наполненные нежностью и сумасшедшей страстью ночи.
И в итоге случилось то, что случилось. Говорят, мысли материальны. И мое предчувствие обрело реальность.
Приняв душ, наспех натягиваю джинсы и водолазку, счастливо улыбаясь. Привык Игорь, что я последние дни такая засоня, просыпаюсь не раньше полудня. К этому времени он успевает переделать кучу дел, приготовить вкуснейший завтрак, перетекающий в обед и выглядеть, как супер мачо с обложки глянца. Всегда поражалась этому его умению выглядеть отдохнувшим даже после бессонной ночи. Ничего, сегодня моя очередь устраивать сюрпризы. Раньше одиннадцати он не вернется с летного поля, а на часах только десять, да и гроза скоро разыграется. Хочется поглазеть на нее с балкона. Сидеть, закутавшись в плед, пить чай, наслаждаясь световым шоу и теплом любимого мужчины.
— Не говори глупости, — я застываю посреди коридора, наткнувшись на голос Игоря. Он уже дома? Да, на кухне разговаривает с кем-то по телефону. И вроде бы ничего страшного, но в его голосе столько нежности. Ею пропитано каждое слово, каждый его вздох. — Солнышко, не грусти, слышишь? — солнышко? Это ж к кому он с такими нежностями? Неужто к жене - не жене? Еще бы. К кому же еще?! Боль прорывает мягкую ткань сердца. Ненавязчиво, но ощутимо. — Ну конечно, я приеду, — теперь в его голосе непоколебимая уверенность. О да, он приедет. Сейчас он не врет, я знаю. — Я разве когда-нибудь тебя обманывал? — горечь растекается по горлу, комком перекрывает дыхание. Он ее не обманывал. А кого тогда? Меня? — Вот. И не хнычь. Отфестивалю и прилечу. И я тебя люблю, сокровище ты мое.
Нокаут. Точным ударом в самое сердце, осколками просыпавшееся в черную дыру вместо души.
Я не помню, как оказываюсь на крыше. Что-то перевернулось внутри. Треснуло, качнулось и совершило немыслимый кульбит. И теперь глухим эхом отзывается пустота. В огромной зияющей дыре, где еще недавно билось сердце, свистит ветер и так паскудно, что хочется утопиться. Или шагнуть с крыши. Подружиться, наконец, с высотой. Всего один шаг. И облака примут в свои объятия, заберут всю боль, что так нестерпимо жалит, медленно убивая. А ведь я только-только стала нормально спать: без снотворного и выворачивающих наизнанку воспоминаний. Перестала ощущать на себе его руки, губы, слышать его рваное дыхание и хриплое: «Моя». Видеть перестала блеклые, наполненные безысходностью серые глаза его жены. И слышать собственный голос, рвущийся от отчаяния и боли, когда подруги уже достали своим оптимизмом: «С кем бороться?! С инвалидкой?!»
