Не надо, дядя Андрей! (СИ) - Зверева Марта (список книг .txt) 📗
Это было еще не все. Холодный стыд, когда вытрахавший меня дядя заставил выгнуться перед ним и раскрыть свои интимные места сменился горячим зудом, когда пробка скользнула внутрь, вызвав краткую вспышку боли.
Но что мне боль после всего произошедшего? Куда хуже было то, что сначала показалось мне отголоском траха в зад. Жжет и жжет. Но потом начинает жечь совсем иначе. Так, что невозможно оставаться на месте. Сидеть. Стоять. Не вертеться. Хочется выдрать эту чертову пробку из себя и… загнать толстый член, который один мог бы утихомирить этот зуд, стереть его честной болью.
А когжа Андрей, глядя на меня своими медовыми глазами и улыбаясь мерзкой предвкушающей улыбкой, пошевелил пробку внутри, я взвыла и чуть не грохнулась на колени, умоляя меня трахнуть еще раз. Тем более, что его член был прямо у меня перед глазами.
Но он лишь сказал идти в свою комнату и ни в коем случае не вынимать пробку. Только если захочу в туалет, но тогда спросить у него.
Сперма переливалась внутри, смазка жгла, пробка елозила в заднице, а я была… счастлива, потому что услышала, как Андрей отменяет заказ на полночь.
Ура! Я останусь с ним! Здесь!
Он не будет больше пытать меня тем, что имеет кого-то другого.
Всю ночь я не могла уснуть и только дотрагивалась до колечка у себя в попке, и внутри сладко ныло и зудело.
На следующий день Андрей позвал меня с утра перед работой. Заставил встать на четвереньки на кровати. Он уже был одет, как всегда безупречно, в белые джинсы и футболку, туго обтягивающую его мышцы. Он подошел ко мне сзади, и я раздвинула бедра. Действие смазки кончилось, но внутри еще всасыалась сперма и у меня зудело.
Он потянул за колечко и пробка с громким чпоком вышла из меня. Я ахнула и содрогнулась от горячего спазма. Острого и сладкого. И сразу внутри, в попе, все зачесалось.
Андрей тщательно рассмотрел мою задницу под спущенными пижамными штанами и покачал головой:
— Маловата все-таки. Надо будет взять побольше. Но пока…
Он вручил мне теплую от моего тела пробку и скомандовал:
— Тщательно вымойся со всех сторон, будь добра. От тебя воняет.
И ушел на работу.
Горячая волна стыда и унижения прокатилась по моему телу. Я не… я…
Я терла себя в душе не меньше часа. Всеми гелями и шампунями. Я полоскала волосы, растирала ноги и главное — я забиралась пальцами в свою задницу, стараясь как можно тщательнее промыть все там. И чем больше я это делала, тем сильнее мне хотелось, чтобы туда входили не мои два тонких пальца, а…
Это было страшно и странно. Может быть, дядя Андрей прав и я реально прирожденная шлюха?
Пробка лежала на полочке в ванной, таинственно мерцая.
А что теперь делать? Вставить ее обратно? Он же хотел именно для этого, чтобы не мучиться, стараясь всунуть в меня свой огромный член.
Я взяла ее, изогнулась, стараясь посмотреть на себя сзади, наклонилась и постаралась засунуть пробку обратно в попу.
Но у меня не получалось. Она была гладкой, но стоило кончику попасть в дырочку, как дальше становилось слишком больно и я не могла ее засунуть.
Странно, что у Андрея член гораздо толще этой пробки, а проникает в меня, хоть и больно. Но не настолько больно!
Я постаралась надавить силой, чтобы она проскользнула внутрь, но она, наоборот, застопорилась и больно стало совсем неприятно.
Закусив губу, я рассматривала металлическую штуку и не понимала, как она во мне помещалась раньше. Может быть, когда я возбуждаюсь, там тоже все расширяется?
Почти незаметно проскочило это «возбуждаюсь».
Я уцепилась за самый его краешек и подумала: а что, если я потереблю свой клитор, это поможет?
Но сколько я ни мучила себя пальчиками, мне было только неприятно. Может быть, я что-то неправильно делала? Тогда, когда я думала об Андрее, все получалось само собой. Пальцы скользили, ноги раздвигались, кололо острыми иголочками соски. Что же сейчас не так?
И страшно было не выполнить приказ, и невозможно выполнить.
Я оставила пробку в ванной, а пока пошла посидеть в интернете, подождать вечера.
Легла в кровать, поставила ноутбук на живот и открыла свои любимые сайты. Но даже короткие ролики на ютубе меня не могли отвлечь от ощущений в анусе. Я постоянно вертелась и мне хотелось туда что-нибудь засунуть.
Все-таки попробовать пробку?
Но я так и не решилась.
Шаги Андрея я заслышала буквально сразу же, как стукнуло семь вечера. Обычно он задерживался в клинике, иногда допоздна. Но не сегодня. Он даже не успел дойти до своей комнаты, голос послышался с лестницы:
— Лиза! Сюда.
С бьющимся сердцем я метнулась в ванную, зажала пробку в кулачке и выскочила к нему, как была: в футболке и трусиках. Так и не оделась за целый день. Мама часто ругала меня за то, что я могу не выходить из дома по несколько дней и даже не одеваться. Так и бродила по квартире в спальной футболке и трусах прямо перед отчимом. Теперь-то я понимала, чем это мне грозило, будь у него хоть немного того безумия, что было у его брата.
Андрей стоял в дверях своей спальни все еще в своем идеально белом халате, под которым были потертые голубые джинсы и футболка. На его широких плечах халат смотрелся совсем иначе, чем на участковом враче в моей муниципальной поликлинике. Я вдруг поняла, откуда берутся девушки, с придыханием говорящие о медиках.
Но сейчас у меня только сильно билось сердце и пересыхало во рту от его приказов. Это был страх, волнение и что-то еще… очень странное, будто чувство опасности. Что-то сильнее страха.
— Сюда.
Андрей пропустил меня в свою спальню, повернулся и запер дверь. Как будто я могла куда-то сбежать! Я уже пробовала, мне не понравилось.
Воспоминания о жизни «на воле» отдавали тухлятиной и безнадегой. Рядом с Андреем было больно, страшно, унизительно, но не настолько кошмарно, как в реальной жизни.
Права была мама, когда говорила, что я инфантильная и глупая и никогда не смогу жить нормально, как все. Говорила, что у меня еще в жопе детство играет, несмотря на совершеннолетие.
Про жопу она не догадывалась даже, насколько была права…
Воспоминание о маме кольнуло меня острой болью в сердце. За то время, что прошло с ее смерти, едва ли месяц, со мной случилось столько страшных и нереальных вещей, что прежняя жизнь, завтраки всей семьей на кухне, какие-то экзамены, споры из-за цвета юбки и прочая ерунда казались сном. Это точно было не со мной. Я как будто сама умерла тогда.
И новая Лиза… во мне, кажется, не осталось ничего от прежней.
— Повернись. Наклонись.
Я сделала, как он сказал.
Холодный жесткий голос драл кожу наждаком.
Андрей сделал ко мне шаг, его рука легла на промежность, пальцы нащупали испуганно сжавшуюся дырочку. Он как будто не поверил своим глазам.
— Где пробка?! — в голосе было бешенство.
Я выпрямилась и протянула на открытой ладони нагревшуюся в кулачке стальную каплю.
Он аккуратно взял ее с моей ладони и рассматривал так долго, что по позвоночнику поползли ледяные капли пота. Выражение лица Андрея не сулило ничего хорошего.
— Почему не в тебе? — тихо, яростно спросил он.
— Не влезла… — я опустила глаза.
— Сейчас кое-что другое влезет.
Андрей шагнул к комоду, отпер его и уложил пробку на место. Но ящик задвигать не стал. Вместо этого он расстегнул халат, снял его. Стянул с себя футболку, носки, оставшись в одних джинсах, и звериным шагом, скольжением большого хищника на охоте, вернулся ко мне.
Щелчок.
Спальню вновь залил беспощадный хирургический свет, не оставляющий теней.
Я сжалась под взглядом светло-карих глаз. Черные татуировки на его теле, казалось, хищно задвигались. Но это всего лишь перекатывались мускулы под смуглой кожей.
— Андрей?.. — я отступила на шаг. — Что ты…
— Ты. Будешь. Наказана.
Предвкушающая улыбка у него на лице заставила меня задрожать и срочно пересмотреть свои приоритеты. Вернуться к девчонкам? Торчать в жару в костюме зебры? Запросто!
