Мы вместе «До», а как жить «После»? (СИ) - Блэр Лия (лучшие книги без регистрации TXT, FB2) 📗

— Мария, надо бороться, милая, — мама поставила передо мной чашку чая.

— С кем, мам? — горько усмехнулась.

— За свое будущее, родная.

— Я пока не могу… — осеклась и шумно сглотнула подступившие слезы. — … без него не могу.

— А он?

Вскинула на маму глаза и не понимала, что она хочет услышать. Я не знала, что с ним и как он живет. Ничего не знала о нем! Перерыла все страницы в соцсетях, пыталась через Киру узнать хоть что-то, но везде натыкалась на стену. А сам Леша не пытался найти меня, позвонить, сделать хоть что-то…

— Не знаю, — ответила честно.

— Хватит себя жалеть, Мария. Иначе все вокруг будут делать то же самое. Представь себе, кто-то когда-то скажет Алексею о тебе. Как думаешь, какие это будут слова?

И я задумалась, роняя слезы на заледеневшие ладони. Подняла глаза на маму в немом вопросе.

— Вряд ли ты захочешь, чтобы рассказ о тебе вызвал чувство жалости, родная, — улыбнулась родительница. — Но ты можешь сделать все возможное, чтобы твоя история вызывала уважение и грусть от потери.

— Как? — сдавленно прохрипела я.

— Возьми любовь и боль, помести в красивую коробочку и спрячь в самое тайное место своей прекрасной души, моя девочка. Оставь упорство и стремление. Добейся в жизни того, чего не смогли мы с папой.

Я кивнула. И нет, не прониклась ее словами. Они звучали как что-то нереальное. Если бы могла сделать все, что мама говорила, то давно бы так и поступила. И все же мысли отпечатались в голове. Каждый день я прокручивала их как аффирмации.

До экзаменов оставалась неделя. А я все еще сидела в мрачном чулане, окутанная воспоминаниями и тусклым светом старой запыленной лампы. Три месяца позади, а я все никак не могла прийти в себя. Мечты о любви теперь не находили отклика в моем сердце. Некогда красивые сказки стали для меня терновыми кустами, что впивались в тело острыми шипами, стоило лишь подумать.

Я ждала Киру на ступенях лицея, глядя пустыми глазами перед собой. В голове память привычно восстанавливала слайды наших с Лешей дней, где он встречал меня, забирал из дома, читал вслух книги, заставлял делать селфи, кормил с рук, гулял со мной по городу… Заезженный сериал без хэппи-энда.

— Сафронова, дурнеешь с каждым днем, — насмешливый и глумливый голос Соболевой прорвался сквозь мою стену отчуждения, заставив вздрогнуть.

Глава 40

Отвечать не хотелось. Смерила ее равнодушным взглядом и отвернулась. Какая мне разница, что она думает?

— Эх, Маша — три рубля и наша, — не унималась красотка. — Хотела бы я передать тебе привет от Антипова, но облом. За всю неделю, что мы с ним тусили в Англии, он о тебе ни разу не вспомнил.

— Что? — я чувствовала, как напряжение сковывает меня от макушки до кончиков пальцев на ногах. Легкая дрожь прошла по телу, а ком в горле стал ощутимым и болезненным.

— Я тебя предупреждала, что тебе ничего с Лешей не светит, идиотка. Но ты же у нас самая умная, да, Маша?

— Вы… вместе? — не знаю, зачем спросила, унижаясь еще больше, но… мне необходимо было знать ответ.

— А ты сомневалась? — ухмыльнулась Соболева.

Не успела я и рта раскрыть, как мне под нос сунули фото на мобильном, где вполне довольный жизнью Антипов развлекался в баре. Все такой же красивый, любимый и безвозвратно потерянный. В груди резануло тупым клинком, оставляя ржавые разводы по краям раны, и я прикрыла глаза, запрещая себе плакать.

— Пошла вон, — глубокий бархатный голос раздался за спиной, и я резко развернулась.

Позади стоял Роман Звягинцев и зло смотрел на Марину. От неожиданности я потеряла дар речи. С близнецами мы общались мало. Честно сказать, с момента отъезда Леши я вообще не смотрела в сторону его друзей, да и они меня не замечали.

— Ой, да ладно тебе, Ром? Было бы из-за кого… — вскинула бровь однокашница.

— Я дважды не повторяю, — легким движением головы парень указал направление, заставляя Соболеву уйти.

— Спасибо, — прошептала я и опустила глаза.

— Обращайся, — Роман подтолкнул меня к входу. — У нас экзамен по истории скоро. Поможешь?

— Я?

— Мне сказали, ты лучшая в теме.

— Боюсь, что уже нет… Много времени потеряла, — слова застревали, запиналась, не зная, как объяснить, что съехала по всем предметам.

— Верю в тебя, Мария. Поможем друг другу? — Звягинцев улыбнулся, а я опешила окончательно. Его улыбку никогда не видела. Ни разу!

— Ну…

— Завтра после уроков в библиотеке. Потом отвезу домой.

— Хорошо… — пролепетала, наблюдая, как друг Леши скрывается за дверями.

Надо было видеть лицо Киры, когда я рассказала ей про странное вмешательство одного из близнецов. Она смотрела на меня с каким-то испуганным выражением лица, но в то же время потерянным. Прятала глаза, поджимала губы. Совсем не свойственные эмоции для подруги. Именно в момент разговора с ней я впервые отвлеклась от терзающих мыслей и смогла переключиться на окружающих.

Знал бы кто, как мне в этот момент стало хорошо! Хватка, что держала все время в напряжении, ослабла, даря едва ощутимое облегчение от постоянно терзающей боли. Позволила себе робко вдохнуть полной грудью и… посмотреть по сторонам. Конечно, не излечилась в одночасье, но на контрасте с тем, что чувствовала с момента отъезда Антипова, это стало теплым лучом, согревающим от холода.

Мы с Золотаревой сидели в парке, на привычном месте, где когда-то она призналась в симпатии к Ежову. Шаркая носком кроссовок по асфальту, подруга смотрела под ноги, а я, прикрыв глаза и подставив лицо солнцу, пыталась удержать неожиданную передышку.

— Кир, что происходит? — интуитивно ощущала, что упускаю что-то важное в жизни близкого человека.

— Ты о чем?

— Не о моих отношениях с Антиповым.

— У кого-то прогресс, — грустно усмехнулась Кира. — Нет истерики при упоминании мажора.

— Не уходи от темы.

— Я застала Ежова с другой, — выдохнула подруга и посмотрела на меня в упор.

— Может, просто общались или было по пути…

В депрессии я всех потеряла из вида. Только сейчас стало понятно, что не только меня жизнь била ключом по голове. Каждый в какой-то мере переживал свои страхи и драмы. Чувство вины корябнуло внутри и захотелось хоть что-то исправить. Если мне не дано быть счастливой, то пусть это будет у других. Где-то читала, если хочешь много денег — общайся с богатыми, перенимай их мышление, заряжайся; хочешь быть сильным — общайся с сильными, впитывай их установки, цели, принципы; по такому же правилу действует все остальное. Вот и получается, что если меня будут окружать счастливые, то и сама смогу когда-то стать такой же.

— Да, Маш. Как я сразу не поняла, что засунув свой член глубоко в Настю, Ежов просто до дома ее решил дотрахать.

— Аут…

— Но дело не в этом, — тяжело вздохнула Кира. — Я ничего не почувствовала, понимаешь? Обрадовалась даже.

— Ты серьезно? — с недоверием уставилась я на подругу.

Правды ради, некое охлаждение со стороны Киры к бойфренду я почувствовала давно, с Рождества, но не придала значения. На все мои внимательные взгляды, как и на вопросы, подруга отвечала неизменным: «Тебе показалось».

— Серьезно.

— Знаешь, — подумала пару секунд и скривилась в усмешке, — может, это и к лучшему. Если тебе удалось перешагнуть предательство легко, можно только порадоваться.

— Все не так просто, Маш…

— А без загадок можно?

— Дай мне время, ладно? Я пока не могу разобраться сама, что происходит. Вернее, могу, — и тут Кира закрыла лицо руками и приглушенно застонала. — Машк, мне капец как хреново…

Не раздумывая, обняла подругу за плечи и прижала к себе. По-моему, какой бы сильной Золотарева не старалась выглядеть, но измена Ежова ее ранила. В такой момент не надо спрашивать — только поддерживать, слушать, кивать. В какой-то степени мне повезло. Антипов меня просто бросил. Милосердие проявил. Стоит выписать ему благодарность.

На следующий день после занятий я пошла в библиотеку. Себе не стоило врать: хотела оказаться полезной для Звягинцева, чтобы получить хоть какую-то информацию об Антипове. Знала, что глупо, и вообще по-идиотски, но мое предательское сердце загнанно тарахтело в груди при одной мысли о Леше. Казалось бы, разве мне мало того, что уже узнала от Соболевой, но нет. Я хотела большего. Прошло девяносто четыре дня, а глупая надежда все еще теплилась в моей израненной душе.