Дьявол, которого знаешь - Кауи Вера (бесплатные серии книг .txt) 📗
— Смотрите — луна красная! — воскликнула она.
— Это потому, что мы на юге. На Коста дель Соль она еще больше и кажется просто кровавой.
— Кровь — любимое слово испанцев. «Кровь и песок», «Кровавая свадьба». Даже «Сангрия» — это ведь тоже от испанского «кровь», да? А коррида — так это море крови.
Тесса чувствовала, что ее понесло, но после того взгляда она решила, что лучше атаковать самой.
— А вы когда-нибудь были на корриде? — спросил он.
— Нет. — Она не хотела рассказывать про то, что туда ходил Харри. — Но я читала «Смерть в полдень».
— И что же?
— Прочитав Хемингуэя, я захотела поехать в Испанию.
Он снова поднял голову и внимательно на нее посмотрел.
— Какова бы ни была причина, я очень этому рад.
«Ого, — подумала она. — Если он хочет чего-то добиться, то идет прямо к цели». В его поведении было что-то, что лишало ее уверенности в себе. Стараясь держаться как можно естественней, она оперлась на еще хранивший тепло солнца мрамор балюстрады и стала любоваться луной, чье отражение тускло мерцало на замершей глади моря.
«Конечно, он привозит женщин именно сюда, — подумала она. — Это место действует так возбуждающе».
Он подошел к ней с коктейлями и, протягивая ей стакан, коснулся пальцами ее руки. Нет, этот мужчина не станет действовать напролом. Краешек стакана был в ободке из соли.
— Это «Маргарита»? — определила она. — Но то, что я пила раньше, было совсем другим.
Он вопросительно взглянул на нее.
— Впервые я попробовала «Маргариту» в Сан-Диего несколько лет назад. Коктейль подавали в огромном бокале с соломинкой, и он был таким холодным, что у меня голова заболела.
— Это была «Маргарита» со льдом. Я делаю классический вариант, которому меня научил один бармен из Куэрнаваки. Решите, какой вам нравится больше. Могу сделать, как вы скажете.
Он поднял свой стакан и сказал:
— Salud у pesetas!
«Здоровья и богатства», — перевела про себя Тесса. «Почему он пропустил слово „amor“, любовь?» — подумала она разочарованно. Да, в играх между мужчинами и женщинами этот человек — чемпион мира. Не глядя на него, она сделала глоток, а потом — еще один.
— Мм-мм-м… Нектар!
— Нектар, но очень крепкий. Перед ужином я разрешу вам только один коктейль. Выпив два, вы можете оказаться не за столом, а под.
Тесса рассмеялась.
Итак, волшебство начинает действовать, заметил Николас удовлетворенно. Сверхромантичная ситуация — климат, природа, роскошь и изобилие — все это действовало безотказно не на одну гостью. Когда Тесса вышла на террасу, он сразу заметил, что она стряхнула с себя все печали и предстала перед ним в полном великолепии. Он смотрел, как она пьет «Маргариту», и думал, что не ошибся — эта женщина знает толк в удовольствиях. А этого ему и надо. Осталось только пробудить в ней и другие аппетиты.
Обед подали не за большим столом, а за круглым столиком у стены, рядом с которой росло великолепное фиговое дерево, усыпанное созревающими плодами. Николас и Тесса сидели друг напротив друга, а в центре стола стояла чаша темно-зеленого стекла, в которой плавали только что срезанные камелии. В стеклянных колпаках горели высокие свечи, на столе — льняная вышитая скатерть и такие же салфетки, тончайшие, почти неразличимые хрустальные бокалы, тяжелое и массивное столовое серебро. На всем был герб — фамильный герб семейства его матери, объяснил Николас.
— «Virtus sola nobilitai», — прочитала Тесса. — Добродетель и благородство, да? — И объяснила: — Мой отец изучал древние языки в Оксфорде. И читает, вернее, читал, и по-латыни, и по-гречески.
— Да, конечно… Епископ Паджет — известный ученый. На самом деле это значит «Только добродетель облагораживает». — И добавил сухо: — Правда, мой предок верил не только в это, поэтому, когда Филипп II предложил ему титул маркиза, принял его незамедлительно.
— Ваши родители живут в Испании или в Англии?
— Отец умер несколько лет назад. Мама живет то в Мадриде, это ее родной город, то в Лондоне.
— А вы?
— Я живу и работаю в Лондоне, но свободное время стараюсь проводить здесь.
— Наверное, вам приходится много работать?
— Да, пожалуй, побольше, чем с девяти до пяти, — подтвердил он.
Она вдруг почему-то решила рассказать ему то, о чем не говорила даже мужу.
— У меня лежат в вашем банке деньги на депозите.
Он удивленно взглянул на нее.
— Мне оставил их брат.
— Оставил?
— Его убили двенадцать лет назад.
Она увидела в его глазах искру понимания и сочувствия.
— Да, — добавила она. — Именно поэтому я и пошла работать в полицию.
Подали первое блюдо. Рафаэль стал его раскладывать по тарелкам, а Николас пояснил:
— Мы с вами в Каталонии, которая славится своей рыбой, и, памятуя о том, что вы любите моллюсков, я попросил приготовить veneras, по-английски — гребешки, по-галицийски — их подают с сухарями, петрушкой, луком и перцем прямо в раковинах.
Тесса попробовала — и зажмурилась от удовольствия. Это оказалось удивительным дополнением к только что выпитой «Маргарите». «Харри просто воротило бы от этого», — подумала она. Из рыбы Харри признавал только треску и лососину, лучше всего — в кляре, обожал заливных угрей, а моллюсков считал непригодными в пищу. «Не буду думать о Харри, — решила она. — Он-то наверняка обо мне сейчас не думает».
С гребешками они пили сухое испанское вино — манзаниллу, замечательно освежавшую рот.
Когда Рафаэль отошел, Николас спросил:
— А на каком вкладе лежат ваши деньги в нашем банке?
Тесса ответила.
— И вы с ними ничего с тех пор не делали? — ужаснулся он:
— Тогда я была просто не в силах о них думать, а потом — потом занималась совсем другими делами.
Он сказал, нахмурившись:
— Наш банк гордится тем, что старается распоряжаться деньгами клиентов с наибольшей для них выгодой, но, поскольку вы не обсуждали с нами всех возможностей, боюсь, прибыль ваша не столь велика, как могла быть. Неужели вам об этом не писали? Мы не дергаем клиентов, но стараемся работать с так называемыми «мертвыми счетами».
— Да, мне все это говорили. Я сказала, что хочу оставить все как есть.
— Деньги нужно заставлять работать на себя, — строго сказал он. — Иначе они обесцениваются. Не хотите ли вы, чтобы я разобрался с вашим вкладом? Я могу посоветовать вам, как лучше распорядиться им в будущем.
— Правда? — обрадовалась Тесса. Если она решит уйти от Харри, ей понадобится много денег — хотя бы на то, чтобы оплатить услуги адвоката. Кроме того, возможно, ей придется что-то ему компенсировать. Если Харри решит, что ему за оскорбленную гордость что-то полагается, он из нее это выцарапает. Да и она теперь не та наивная девочка, которой была, когда ей эти деньги достались. С тех давних пор она видала вещи и пострашнее, чем то, что она наблюдала в квартире Руперта. Она использует его наследство, и с благодарностью.
Николас следил за тем, как она обдумывает его слова, и заметил, что взгляд ее потемнел. Видимо, деньги брата напоминают ей о чем-то неприятном, что неудивительно, если вспомнить обстоятельства его смерти и скандал, который разразился. Но то, что у нее счет в его банке, весьма кстати. Значит, у них есть повод для дальнейших встреч.
Вторым блюдом была баранина, зажаренная с румяной корочкой. Ее подали с картофельным пюре с грудинкой и грибами и с артишоками и зеленым горошком. Пили они вино урожая 1970 года из погребов маркиза де Муррьета. Вино было густым и темным, оно словно стремительно вливалось прямо в кровь, и Тесса пила второй бокал не спеша, чтобы потом насладиться еще и десертным вином, поданным к сладкому — к грушам в красном вине.
Она спросила, что это за вино, а Николас принялся объяснять, что его делают в одной деревушке близ Гранады, и посоветовал с кофе попробовать местный ликер. Назывался он «Аромас де Монсеррат», и изготавливали его в монастыре Монсеррат неподалеку от Барселоны.
— Я там никогда не была, — сказала Тесса.
