Открытый брак (СИ) - Джокер Ольга (е книги .TXT, .FB2) 📗
— Не обольщайся — это не ради тебя.
— Постараюсь. Пойдем, потанцуем?
Я оглядываюсь и с любопытством рассматриваю красивые заострённые скулы, расплывшиеся в улыбке губы и глубокие умоляющие глаза. И пусть Журавлёв ранее получил моё «да», он явно понимает, что я так же быстро смогу забрать его и обратно.
Согласившись, направляюсь в центр гостиной. Стараюсь не думать ни о чем и продолжая утешать себя тем, что у нас с Наилем есть стоп-слово. Оно дарит уверенность и надежду. Это не окончательный поворот. Скорее, тренировка терпимости и нервов.
Вино я не отставляю — с ним проще. Делаю глоток, чувствую чужие ладони на пояснице. Острое навязчивое желание бьёт током.
Меня хотят.
Прижимаюсь к широкой груди, обнимаю одной рукой за шею. Ноздри щекочет запах чистой кожи и терпкой туалетной воды.
Наиль садится в кресло и затягивается кальяном. Запрокинув голову, выдыхает в потолок густой сладкий дым. Чёрные зрачки сливаются с радужкой, особенно в те короткие секунды, когда наши взгляды встречаются.
Я бегло облизываю губы, перебирая ногами. Ясно даю понять, что в любой удобный или не очень момент он может прекратить. Если только попросит.
— Я сейчас тебя поцелую, ладно?
Голос Саши подрагивает, пальцы сминают в гармошку ткань платья.
Сердечный ритм срывается и сбоит, то замедляясь, то достигая запредельной отметки. В голове набатом звучит одна-единственная мысль — начинается.
Глава 32
В своей обычной жизни я всегда была примерной женой. Верной, любящей и понимающей. Никогда не думающей о том, что в скором будущем ситуация столь резко поменяется.
Галина Сергеевна сошла бы с ума, если бы узнала, в какую авантюру мы впутались. Но она не узнает. Никто не узнает, к счастью.
Я танцую с другим мужчиной. Привлекательным, харизматичным. Сильно меня волнующим. Признаюсь себе в этом мысленно. Вслух, конечно же, не озвучиваю.
Пью вино, флиртую в привычной манере. Позволяю горячим ладоням хаотично блуждать по телу. Сдаюсь в добровольный плен и откликаюсь томительным трепетом на предложение о поцелуе под наблюдением мужа.
Увидеть тебя в новой обстановке и новом образе было огромным эмоциональным потрясением.
Затаиваю дыхание. Медлю с ответом, чуточку дразню. Чувствую силу. Представляю, что это игра — азартная, будоражащая. С несложными и даже примитивными правилами. Так легче.
На один лишь вечер мы примеряем другие роли и маски, но уже после финальных титров закончим и покинем территорию дома. И ничего больше не будет. Ни новизны, ни запретности, ни дистанции. Жизнь обязательно вернётся на круги своя.
Расплескав вино, тянусь губами к бокалу. Планирую, что получится грациозно, но стекло звонко цокает по зубам, выдавая тревожность.
Руки дрожат, пульс неистово колотится. Мысли, до единой, превращаются в желе, а накал, повисший в воздухе, собирается над нами тёмной беспросветной тучей, готовой разразиться в любой переломный момент.
Я ведь не дура. Провинциалка — да, но точно не дура. Понимаю, что Саша мечтал поцеловать меня ещё в лесу во время квеста. Один лишь знак с моей стороны, и он бы сделал это незамедлительно. Я устояла, а сейчас границы снова размыты. По-честному — можно.
— Ну, целуй, — как можно храбрее произношу.
Пробирающий взгляд Наиля жжёт лопатки и спину. Я готова с точностью предсказать, что плещется в его глазах — жажда и вязкая одуряющая похоть, которая прямо-таки подстёгивает к действиям.
Журавлёв ведёт рукой по позвоночнику и мягко фиксирует мою шею. Невесомо гладит пальцами кожу. Смотрит так, будто я — как минимум центр его вселенной. Окутывает вниманием и заботой.
— Ты специально предупреждаешь, чтобы я не расцарапала тебе лицо?
Шепчу прямо в губы, задыхаясь от обескураживающих эмоций. Зазор между нами малюсенький — не больше двух миллиметров.
Саша то ли не слышит шутку, то ли не совсем понимает. Он непривычно серьёзен, глубоко дышит. Подавшись ближе, задевает кончиком носа мой нос и с огромным трудом сдерживается от резкого порыва.
Я кожей чувствую его запредельное желание, которое переходит почти что в потребность. Дикую, одержимую. Вибрацией передающуюся и мне.
— Не хочу спугнуть.
Возможно, это было условием. Не знаю. Путаюсь. Мурашки врассыпную ползут по телу. Музыка звучит будто в вакууме, а пол кажется абсолютно неустойчивым. Когда твёрдые губы прижимаются к моим — он и вовсе уходит из-под ног.
Приоткрыв рот, позволяю большее. Ощущаю стремительные движения, влажные касания. В ушах гул. Чужой приятный вкус перемешивается с моим — хмельным и ягодным. Я привыкла к другому.
Несдержанно ахаю. Голова идёт кругом, когда язык толкается между зубов и проходится по нёбу. В лёгких упрямо не хватает кислорода. Я не пьяна, но чувствую, будто да.
Глажу каменные плечи, пытаясь расслабить и сбавить напор. Мягче, затем — одобрительнее. Поощряя.
Журавлёв целует дерзко, умело и адски горячо. Так, будто давно и сильно хотел. Каждая клетка вспыхивает, зажигается, воспламеняется и восстаёт из пепла.
Я позволяю многое. Всё. Тянусь навстречу, облизываю жесткие губы. Теряюсь, потому что многого не умею. С ним — нет.
Мужские ладони плавно едут вниз, накрывают ягодицы. Не встретив сопротивления, сминают. До покалывания, до вспышек. Расстояние становится предельно опасным и критическим. Отделяет два слоя одежды. И согласие — моё и Наиля.
Зажмурившись, взволнованно отвечаю на поцелуй. Пытаюсь поймать одинаковый ритм, сплетаясь в мучительных и запредельных ласках. Судя по приглушённому тихому стону — делаю это хорошо.
— Хватит… — почти шепчу, отведя голову.
Первой разрываю поцелуй, получив возможность сделать желанный и такой необходимый вдох. Собираю мысли в кучу, жду ответа. Соски, прикрытые тканью платья, ощутимо твердеют и болезненно ноют. Приличные жёны наверняка себя так не ведут, но на мне маска — можно расслабиться и притвориться. Главное, потом не запутаться — кто есть кто.
Ищу глазами мужа, оборачиваюсь. Губы пылают и пульсируют, а сердце резко ухает в пятки, когда я вижу, что уже вся компания в сборе.
В соседнем от Наиля кресле сидит Настя. Закинув ногу на ногу, потягивает вино. Волнуется, но, тем не менее, что-то оживлённо и громко рассказывает.
Выглядит, как и всегда, потрясающе. Влажные после душа волосы рассыпаны по плечам. Платье короткое и открытое. Без проблем можно заглянуть в глубокий вырез декольте и не только.
Саркиев не выглядит ни смущенным, ни злым. Собранным и задумчивым — да. Брови сведены к переносице, дыхание частое. Сердце, готова поспорить, выпрыгивает из груди. При зрительном контакте между нами вспыхивают молнии. Он слушает Настю предельно внимательно, согласно кивает. Отрешенно усмехается, но по-прежнему неотрывно смотрит на меня.
— И давно у вас?..
Я запинаюсь, возобновляя движения в танце. Жмусь теснее, облизываю губы. Робею, будто впервые иду на близость с мужчиной. Туфли намертво прилипают к полу, и каждое движение — пытка.
Саша гладит мою поясницу, успокаивая и пытаясь привести мой сошедший с ума пульс в норму.
— Что, Полин?
Понимаю, что не договорила, но мне непременно нужно искать мужа. Видеть его эмоции, интерес. Получать подпитку. Осознавать, что не зря. Чувствовать, что всё идёт так, как надо. В те короткие секунды, когда перед глазами стены, подсвечивающееся светодиодным светильником, камин или окно — я внутреннее терзаюсь. Маска давит.
— Давно у вас открытые отношения?
Теплые губы нежно мажут по виску. Намеренно, конечно же. Я испытываю при этом необычный щемящий трепет.
— Наверное, всегда. Я довольно свободолюбивый человек. В мифы о вечной романтической любви не верю.
— Почему?
— Потому что с точки зрения доказательной науки человек по определению не создан для моногамных отношений на всю жизнь. Между партнёрами должно быть свободное пространство. В другом формате я себя не представляю.
