Месть моя сладка - Манби Крис (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗

Я просияла от гордости, словно это мне говорили комплименты.

— Не будь я уверена в вашей любви, — продолжила Аманда, плотоядно ухмыляясь, — я бы его у вас увела.

Джереми, который наконец обрел прежний облик, приблизился к ней и церемонно поцеловал руку.

— Спасибо вам за все, Аманда, — учтиво сказал он. — Вы столько для нас сделали!

— Ах, красавец мой! — воскликнула Аманда, театрально воздевая руки и закатывая глаза. — Эли, уведите его, пока я в обморок не упала. Нет, подождите, я вам кое-что дам. — Она вынула из кармана визитную карточку и протянула Джереми: — Вот, возьмите, Дэвид. Если вам надоест ваша страховая компания и вы захотите попробовать себя на поприще модели, то я смогу подобрать вам теплое местечко.

— Страховая компания? — переспросил Джереми. На мгновение он, похоже, совершенно позабыл свою роль.

Я поспешно схватила Джереми за рукав и потащила прочь, пока он не ляпнул чего-нибудь лишнего.

— Что она имела в виду? — спросил Джереми, когда мы выскочили на улицу. — Какую еще страховую компанию?

— Ты разве забыл, чем занимается Дэвид? — набросилась на него я. — Он ведь страховой агент, и я тебе об этом все уши прожужжала. Пойдем куда-нибудь, выпьем по рюмочке. У меня руки дрожат.

— Нужно было на месте еще раз напомнить, — сварливо возразил Джереми.

— Я пыталась. Но ты так старательно изображал Тома Круза, что не обращал на меня никакого внимания. — Я великодушно махнула рукой. — Впрочем, теперь все это уже не имеет значения! Главное, что нам удалось их провести…

— Эй, постойте-ка! — послышался голос Аманды. — Неужели вы надеялись так просто улизнуть?

Кровь застыла в моих жилах. Что случилось? Вдруг нас все-таки разоблачили? Может, Джереми обронил свои визитные карточки? Или она подслушивала наш разговор, пока мы спускались по лестнице?

Аманда догнала нас, и с души моей будто камень свалился: она улыбалась во весь рот.

— Вы так быстро сбежали, — заговорила она, чуть запыхавшись, — что я не успела у вас интервью взять. Не думаете же вы, что мы поместим фотографии ваших очаровательных мордашек без подходящих подписей? — Она вытащила из сумочки диктофон и сунула под нос Джереми. — Сначала вы, Дэвид! Опишите в двух словах, в чем секрет союза ваших любящих сердец?

Джереми посмотрел на меня, слегка нахмурившись, но в следующее мгновение его осенило.

— Секрет в том, — сказал он медоточивым голосом, — что мне посчастливилось влюбиться в самую лучшую девушку на всем белом свете.

Аманда выключила диктофон и вздохнула.

— Боже, Дэвид, как это чудесно. — Покосившись на меня, она добавила: — Как я завидую вашей невесте!

Мы промолчали.

— Что ж, — сказала она, обращаясь ко мне. — Теперь ваша очередь, Эли. В чем, на ваш взгляд, секрет вашего союза?

— О, никакого секрета здесь нет, — с улыбкой ответила я. — Как может быть иначе, когда ты каждое утро просыпаешься в объятиях самого прекрасного мужчины на свете?

Глаза Джереми потеплели. Я едва не разрыдалась от умиления и счастья.

— Изумительно! — воскликнула Аманда. — Спасибо вам, дети мои. Остальное я доделаю сама. Счастливо вам!

Мы распрощались. Причем Джереми Аманда чмокнула дважды, а меня лишь один раз.

Глава 21

Таким образом, вопрос о том, кто будет сопровождать меня в райский уголок земного шара, наконец отпал, да и злополучные фотографии были сделаны. Но я до сих пор не знала, каким образом отпроситься с работы на целых две недели, не лишившись своего места, и как обо всем рассказать маме. С первой задачей мне удалось справиться довольно быстро. Прижав к губам носовой платок, я позвонила Джулии.

— Мне совсем плохо, — простонала я. — Боюсь, заражение крови начинается. Днем иду к врачу.

— Ни о чем не беспокойся, Эли, — заботливо сказала Джулия. (Я прекрасно понимала, что, едва закончив разговаривать со мной, она тут же раззвонит о моих бедах всем своим подружкам.) — Оставайся дома, пока не придешь в себя.

Я рассыпалась в благодарностях.

— И непременно позвони мне, как только вернешься от врача, — сказала Джулия, когда я уже мысленно поздравляла себя с успехом. — Мне хочется узнать, какой диагноз тебе поставят.

Я понимала, что от мамы так легко не отделаюсь. Она ведь до сих пор даже не подозревала о моей победе в конкурсе, ибо после расставания с Дэвидом мне совершенно не улыбалось по сто раз на дню выслушивать восклицания вроде «говорила же я тебе!». Однако теперь выбора не оставалось. Надо же было как-то объяснить ей, почему четырнадцатого февраля меня не будет в Англии.

Четырнадцатого февраля? В День святого Валентина? Ну и что из того? — спросите вы. А дело в том, что четырнадцатого февраля день рождения нашей бабушки, и до сих пор ни одному члену нашего семейства не удавалось отвертеться от наказания праздничным чаепитием по этому поводу. По крайней мере на моей памяти таких случаев не было. Более того, в последние два года присутствие на этом торжестве стало строго обязательным. Стоило бабусе чихнуть, нюхнув перца, как она тут же возвещала, что это начало ее конца, а коли так, то тем из наследников, кто рассчитывал получить свою часть огромной коллекции античных статуэток, надлежало быть к ней еще внимательнее, чем прежде. (Только Саддам Хусейн, похоже, требовал от своих близких более строгого подчинения.)

— Достаточно только одной из вас пренебречь этим мероприятием, и нас всех вычеркнут из завещания, — строго сказала мама в прошлом году, обращаясь к Джо, когда моя непутевая сестрица пыталась уклониться от празднества под смехотворным предлогом участия в школьном спектакле. (Между прочим, там ей отводилась главная роль.)

Школьные спектакли ставятся каждый год, так заявила мама. Но ведь и бабушкины дни рождения отмечаются с такой же периодичностью, возразили мы. Более того, я была свято уверена, что мы будем собираться по этому поводу, даже когда Джо собственными детишками обзаведется.

Когда я один-единственный раз попыталась отвертеться от участия в этом празднике (Дэвид пригласил меня провести с ним романтический вечер), я встретила отпор, по жесткости сравнимый разве что с американскими бомбардировками Ирака, санкционированными ООН.

Одним словом, я пришла к маме и принялась помогать ей убирать на кухне, надеясь на то, что если меня и вычеркнут из завещания, то хотя бы не сразу. В конце зимы у мамы всякий раз появлялся уборочный зуд. В этом году он осложнился тем, что, насмотревшись телепередач про фэн-шуй, она твердо вознамерилась расставить все жестянки и банки этикеткой к востоку. Видели бы вы, сколько пылищи скопилось на маминых полках! На одной из них набралась целая коллекция пакетиков с бланманже [8]. Представляете? По-моему, никто в возрасте до двадцати трех лет вообще не представляет, что это такое и с чем его едят.

— Что это ты сегодня помогаешь мне так усердно? — осведомилась мама, уставившись на меня с подозрением.

— Так просто, — ответила я небрежным тоном. Я решила придерживаться этой линии поведения, пока твердо не решу исповедаться.

— Врешь, Элисон Харрис! — заявила мама, прищурившись. — Меня не проведешь. Я за милю чую: ты что-то задумала. Ну-ка выкладывай, что у тебя на уме!

— По правде говоря, мама… — начала я, но замялась в нерешительности.

— Говори, — потребовала мама. — Надеюсь, ты не беременна? — Не дождавшись моего ответа, она драматически всплеснула руками. — Господи, что только соседи скажут? Я в сорок три года уже бабушка!

И так далее. Она, похоже, забыла, что совсем недавно отпраздновала тридцатилетие свадьбы. Неужели всерьез надеялась убедить меня, что выскочила замуж в тринадцать?

— Нет, мамочка, — сказала я. — По счастью, я не беременна.

— И на том спасибо, — обрадовалась она. — Тогда, значит, тебе деньги нужны?

— Нет.

— Папину машину поцарапала?

— Нет.

— В кришнаиты податься собралась?