Мать моя — колдунья или шлюха - Успенская Татьяна (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Ни слова не говоря, я обнял её, немолодую, уже начинающую полнеть женщину, героически жертвовавшую ради меня собой и своим чувством к Чудаку, из-за которого, похоже, она и разошлась со своим мужем. И она поняла меня, услышала не сказанные «спасибо», «прости».
— Сонюшка, это Саша наконец?
— Саша.
— Накорми-ка нас поскорее! Думаю, он, как обычно, после целого рабочего дня в волка превратился! — Чудак вышел в переднюю. Приспущенные штаны, рубашка расстёгнута на голом животе.
— Совсем плохо? — спросил он. Заговорить я смог тогда, когда поел.
Я не судья своей матери. Но я — сын своего отца, и сожжена его жизнь.
И в этот раз я вернулся к матери — чтобы выполнить свой долг в знак благодарности за моё рождение и спать потом всю жизнь спокойно. Но теперь мать была для меня лишь телом, которое я должен кормить, мыть и — проводить в последний путь.
Она прожила ещё около месяца.
Я начал свою жизнь. Не как сын отца (гибель работ закрыла его путь для меня), я начал жить сам, по своему разумению.
Вот тогда, после похорон и поминок, с которыми мне помогли Чудак и Сонюшка, оставшись один в своей большой квартире, я решил победить все обстоятельства, вериги на теле и душе, обрести свободу от них, взорвать быт. Так родились уровни.
Больше всего в тот миг я хотел бы летать. Но не как лётчик, в цивилизованной кабине, с точной и тонкой аппаратурой, а как летит птица, полагаясь лишь на себя. Я решил построить такой прибор, который дал бы мне возможности птицы.
Отец ставил перед собой задачи, я называю их уровнями.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
1
— Значит, для тебя высший уровень — полететь? — голос матери.
А я ещё Саша. Ещё кормлю мать с ложечки, несу её поделки на рынок, стою долгий холодный день, зазывая покупателей, отчитываюсь перед матерью вечером — что удалось продать. Я вытираю пыль, готовлю обеды. Я хороню мать. И дарю Сонюшке самый красивый жилет в подарок. Но голос моей матери возвращает меня в моё тщедушное тело, припавшее к щели:
— Каждый человек наполовину женщина и наполовину мужчина. В Китае это называют гармонией — «инь» и «ян».
Не каждый. Только избранные.
— Ты бросил вызов Богу! — говорит мать.
— При чём тут Бог? Никому я вызова не бросал. Я даже не думал об этом. Просто делаю свою жизнь сам.
— Нет. Это Бог вложил в тебя и мужчину и женщину, ты только угадал Его замысел.
— Тогда при чём тут «бросил вызов Богу»? У тебя дурно с логикой. «Услышал Его замысел», «выполнил Его волю» или «бросил вызов»?
Как должен вести себя человек: быть послушным чужой воле или бунтовать? С точки зрения Сашиной матери, её клана поведение Саши — бунт и предательство.
Но у Сашиной матери лишь кружева, блузки, у моей — высший смысл.
Нет. У Сашиной матери ещё и ненависть. И у моей — ненависть: она ненавидит меня.
— Уйди, Саша, пожалуйста. Я очень устала. Ни слова не говоря, Саша идёт к двери.
Но ведь это материно поражение? Она не смогла возразить Саше.
Моя Птица летит к окну.
А что на улице?
Тюрьма.
Моя жизнь — тюрьма? Сашина жизнь — тюрьма?
Или моя Птица так выражает свой протест? Против чего? Против материных слов? Моих мыслей? Сашиного поступка?
Мать идёт в ванную. И снова падает ливнем вода.
Что это она заладила: чуть что — под душ?
Если смотреть сверху… Не из пыли дорога, из Света!
Другое измерение, другой отсчёт жизни.
Какая связь между изменением пола и тем, как мать поднимается из тела вверх, в Свет, а потом возвращается обратно в тело? Какая связь между Светом и тем, что Саша хочет лететь птицей? Может, птица — наш высший дух? Смотрю в небо и не вижу Света. Какие ответы могут удовлетворить Его, если это Он задаёт вопросы? Какие законы для жизни определил Он, если именно Он законы определяет?
Я уже лежу в кровати. И Птица пристраивается на моей груди.
Где таится душа? Что она такое? Это то, что гонит меня к матери?
Поменять пол — значит бунтовать, вырваться из стада людей? Значит себе присвоить ту силу, что есть лишь у Света?
Но я сам себе выбрал мать. Пришёл к ней на Землю, в её земную жизнь. Почему же тогда я так похож на неё, земную? Учительница биологии говорила нам о генетике. Какая связь между тем, что я выбрал себе мать, и генетикой, передающей похожесть плоти через гены от одного поколения к другому?
— Никакая логика не нарушена, нет. Конечно, ты бросил вызов Богу. Тебя Бог испытывал — дав женское тело. Ты выбрал более лёгкий путь. Чем он отличается от колеи твоей матери? Она зашорена. И тебе нужна колея. Ты называешь это бунтом.
С кем говорит мать? Саша давно ушёл.
В секунду оказываюсь у двери.
Мать стоит посреди комнаты, с волос на одежду и на пол стекает вода, и блузку её хоть отжимай, но она не замечает этого.
— Не у меня дурно с логикой, у тебя. Ты не только сын отца, но и сын матери, ты сунулся в колею!
При чём тут «колея»? У Саши нет колеи!
— Ты отказался решить задачу, предложенную Богом, — настойчивый голос матери. — Зачем-то Он дал тебе два пола. Это похлеще твоих уровней.
Мать идёт к входной двери и прижимается к ней.
— Правда, тогда мы не встретились бы с тобой, — едва слышный голос матери, — если бы ты принялся решать свою задачу как положено. Колея — один пол. Два — весь мир! Ты этого хочешь, этого?
Вернись, Саша! Скорее вернись, Саша! — молю я.
Звенит звонок.
2
Кажется, и мать решила, что это вернулся Саша. Обеими руками она пытается открыть замок, никак не может справиться. Но вот наконец раздаётся щелчок, и дверь распахивается.
Я не вижу, кто пришёл, я вижу лишь мать, тающую на глазах. Не струна натянутая, обмякшая плоть.
— Простите. Я не могу сегодня. Я знаю, приглашала. Простите, я больна.
И — щелчок двери, обозначающий начало новой матери для меня: она признаёт себя побеждённой, она обнаружила себя и, какими бы фиговыми листами теперь ни прикрывалась, больше от меня не спрячется.
— Ты не спросил меня, правильно ли ты поступил? Ты не выказал передо мной ни тени сомнения. Ты не несёшь на себе никакой вины. Ты не пришёл ко мне за помощью, как приходят все. Ты пришёл взорвать меня. Ты переступил барьер. Никто не переступает. Ты хочешь лететь. Что ты вкладываешь в эти слова?
Если можно изменить пол, можно изменить цвет, размер глаз, черты лица? А рост? Что можно изменить в замысле Света, что — нет?
Человек красит волосы, чтобы выглядеть моложе. Наша учительница биологии, Вета Павловна, красит волосы. Она, как и Саша, — очень высокая. Похожа на мужчину. Но делает себе причёску. Она хочет нравиться. Кому? У неё нет мужа. Она тоже и мужчина и женщина? Она выбрала себе трудный путь? О её пути говорит мать?
Почему же нельзя поменять пол, если это очень нужно? Сейчас всё чаще меняют пол — официально во всех странах! Разве мать не знает этого? И также существуют институты красоты! Вета Павловна рассказывала нам о них и о том, как там улучшают внешность: меняют форму носа, губ…
Если бы люди не приукрашивали себя, многие из них не вышли бы замуж и не женились бы…
А Вета Павловна отказалась бы от операции, если бы Чудак предложил ей сделать такую, какую сделал Саше?
— Бог пытался объяснить тебе, ты не слышишь. Бог учит тебя. Поэтому отнял у тебя работы отца.
Не Бог. Сожгла женщина, не понимая, что делает, — возражаю я матери. Не я — Саша возражает матери.
— Тебя ждёт ещё много испытаний, Бог хочет, чтобы ты понял.
Замолчи! — кричу я во весь голос. Несусь к матери, обеими руками закрываю ей рот. — Не смей! Не смей! — кричу я, видя перед собой то, что она проделала с Виленом, хотя параллель сама по себе не правомерна. — Не смей ничего плохого сделать Саше!
Не бегу. Не кричу. Прижимаюсь к своей двери и без сил, опустошённый, так стою.
