Путешествие в страну мужчин - Климова Юлия (читаем книги онлайн .txt) 📗
– Екатерина, – раздался из-за двери уже знакомый голос похитителя. – Вы как себя чувствуете, вам что-нибудь нужно?
«Чувствую я себя хорошо, а нужны мне столярные инструменты и… динамит, наверное», – подумала Катюшка, а вслух раздраженно и торопливо произнесла:
– Спасибо, все по-старому!
– Хлеб остался?
– Немного!
– Голос у вас какой-то странный…
– Нервничаю!
– В вашем положении это понятно, но вы все же постарайтесь успокоиться… хм, отвлечься…
«Да я отвлекаюсь, чурбан проклятый! – вспыхнула Катюшка, вынимая второй гвоздь. – Уйди, не мешай!»
– Я стараюсь!
– А ведро? – смущенно спросил похититель.
– Что ведро?
– Оно вас не очень беспокоит?
– Беспокоит, – процедила Катюшка. – А вас?
– Что меня?
– Совесть беспокоит?
С той стороны двери воцарилась тишина, затем раздался нервный кашель и тяжелое «ох».
– Беспокоит, – донесся робкий ответ.
Катюшка от удивления подняла голову и уставилась на стену.
– Обалдеть! – выдохнула она и с новой волной энтузиазма взялась за третий гвоздь.
– Наш мальчик уже ту-ту-у-у, – отчиталась Полина.
– Жив? – равнодушно поинтересовался Егор.
– Жив, но унесся в сторону Москвы с такой скоростью, будто ему в задницу огнедышащий дракон дул! Про Катю есть новости?
– Нет.
– Что собираешься делать?
– Они где-то здесь, я чувствую… и ищу.
– Держи нас в курсе.
– Да, конечно.
– Мы можем прочесать лес, не говори сразу «нет».
– Не сейчас, – ответил Егор. – Мне нужно еще немного времени.
Убрав мобильник обратно в кобуру, он в который раз мысленно похвалил Полину. Она держится молодцом, да и Оля, и Андрей, и Никита. Ни слез, ни истерик, ни спонтанных самовольных действий, которые в результате могут спугнуть, разозлить похитителей.
Ему нужно еще немного времени. Еще немного…
После деревни Егор отправился в дом отдыха, беседовал с отдыхающими – ненавязчиво, осторожно, заглянул в кабинет медсестры и там опять – ненавязчиво, осторожно… Разговаривали с ним охотно – и о рыбалке, и о политической обстановке в стране, и о плохом питании («Ворует здесь каждая вторая сволочь!»), и о мире во всем мире. Нет, подозрительных не замечали, но «жулья нынче развелось предостаточно!», нет, ничего не пропадало, но «присмотритесь к персоналу».
Егор надеялся, что Катюшку не увезли далеко (это похитителям было бы трудновато), да и следы указывали, что опытностью в данном случае и не пахнет. Скорее всего, работали по формуле «быстро решили – схватили – унесли – ждут».
Но на лодке могли перебраться куда угодно. Могли, могли, могли… Вариантов масса, а зацепки по-прежнему на этом берегу…
Не раздобыв никакой ценной информации, Егор после телефонного звонка Полины вернулся в деревню и отыскал дом добродушной бабульки. Целый день он провел на ногах – и под вечер навалилась сухая усталость, которая добавила злости и, как ни странно, торопила. Мозг уже кипел от вопросов, догадок и надежд, а душа ныла.
– Ну что, угостить тебя квашеной капусткой? – приветливо спросила хозяйка, вытирая руки о серый фартук.
– Если можно, – улыбнулся Егор, чувствуя подступающий голод. Целый день мотался и не думал о еде, а вот позволил себе «привал», и потянуло на хлеб-соль. Или уютная кухонька с короткими белыми занавесками, по старинке украшенная кружевными салфетками и всевозможными горшочками и кастрюльками, на него так подействовала, или действительно нужна передышка, чтобы потом с новыми силами взяться за поиски?
– А меня Анной Григорьевной зовут.
– Егор.
– А давай еще и картошечки, а?
– Давайте.
Хозяйка засуетилась с особой радостью, будто неделю ждала, когда же к ней заглянет гость. На столе мгновенно появились не только эмалированная желтая миска с капустой и глубокая тарелка с картошкой, но еще и хлеб, сало и небольшая стеклянная банка с неопознанной закуской.
– Это икра кабачковая с перцем, – объяснила Анна Григорьевна и постучала вилкой по крышке.
– Спасибо, – ответил Егор, усаживаясь поудобнее. Вся надежда на эту бабульку, вдруг что-нибудь интересное вспомнит. – А вы тех двоих: худого и толстого, когда последний раз видели?
– Не помню, – пожала Анна Григорьевна плечами, усаживаясь напротив, – то ходили, глаза мозолили, а то пропали. Да я в сторону того участка и не смотрю, неприятные они типы, как бы беду не накликали на наши Ситники. А ты ешь, ешь, голодный небось. И зачем тебе они?
– Любопытно.
Егор наколол большой кусок картошки и взял хлеб – аппетит вновь пропал, точно его и не было.
– А куда они могли перебраться?
– Да куда угодно! У нас тут простор! Сам видишь. И красота какая, не то что в ваших городах – бетон и машины! Тьфу!
– Согласен, – по-доброму усмехнулся Егор.
– А они или напились, да в доме дрыхнут, или рыбачить подались куда подальше, или до следующей деревни потопали. – Анна Григорьевна поправила прическу, удивительным образом собранную из двух тонких седых косиц, и произнесла с важностью: – Ежели дезертиры или шпионы или эти, как их, лица без определенного места жительства, то кочевать будут до зимы, а потом залягут где-нибудь, холода пережидать. А ты ешь, ешь.
– А если бы им лодка понадобилась, то к кому бы обратились?
– Шут его знает! – фыркнула хозяйка. – Лодка чуть ли не в каждом доме есть, да только либо дырявая, либо без мотора, а весла сгнили, либо жуки ее поели! Это я к тому, что в деревне нашей старики в основном живут, никто уж далеко от берега не плавает. Рыбачить – одно, а пришлых мужиков куда везти – не-е-е! – Она замотала головой, отчего короткие хвостики косиц стали подпрыгивать.
– А дом отдыха как обходится?
– А у них рыбалка с берега! Раз в неделю соревнования устраивают, кто крупнее рыбу поймает. Дураки! Плотвичкой и окунями друг перед другом бахвалятся! Место свое имеют, – она махнула рукой на окно, показывая направление, – вот там и шумят. Досками и дорожку выложили, и мост на воду, то есть не мост, а штука такая… Неважно, – она опять махнула рукой. – Два года назад у них несчастный случай приключился: напились отдыхающие и давай на моторках гонять, ну и вытаскивали их потом из воды – чудом спаслись, алкоголики чертовы! С тех пор в доме отдыха все скромно, лодки свои они под замок спрятали, а кто хочет покататься, те к Филимону обращаются.
Чутье сыщика сработало мгновенно, Егор напрягся и аккуратно положил вилку на тарелку. Вот за этой зацепкой он сюда и пришел. Ну же, Анна Григорьевна, не подведите.
– А кто такой Филимон?
– Лодочник. Бравый парень был, да только самогонка его сгубила. И жена его бросила, и любовница сбежала, ох… Младше меня на двадцать годов, а выглядит гораздо старше. Глаза мутные, волосы торчком, ноги кривые, а сам дурак!
Щеки хозяйки порозовели. Егор задумался: а не она ли и есть сбежавшая любовница бедолаги Филимона? Или, наоборот, не обратил он на нее внимание по молодости, и обида эта навеки застряла в сердце?
– Найти его хочу. Сколько ему лет, говорите?
– Ну, на десять годов меня младше, – недовольно «изменила показания» Анна Григорьевна и отломила кусочек хлеба. – А кукует он как раз на рыбацком пятачке дома отдыха… Охальник бесстыжий!
«Точно, отверг ее когда-то Филимон», – улыбнулся Егор, решив немедленно отправиться на поиски лодочника.
Глава 15
Петр Петрович то вскакивал, подходил к окну и долго смотрел на почти пустую офисную парковку (но белые полосы на асфальте не имели никакого успокаивающего действия), то возвращался за длинный стол переговоров и садился рядом с Любой. Он брал ее руку, сжимал, гладил и твердил: «Все будет хорошо, я знаю». Если раньше у него наблюдалась явная зависимость от Егора Кречетова (с ним легче решать и переживать даже незначительные проблемы), то теперь добавились еще две глубокие привязанности.
Старая Рада. Уж и не верил Петр Петрович никаким гадалкам («Развелось шарлатанов!»), и никогда ранее не посещал магических салонов («Как такое вообще может прийти в голову?»), а вот теперь зацепило. Нет, она не блефовала, не крутила-вертела общими словами, она точно имела особую связь с… Шурыгин не знал с чем, но в способности старой Рады верил. Какие фразы она произнесла тогда? «Кружат вороны» – это понятно, а потом? Почему же память упрямится и не пускает дальше?! Там было еще что-то важное… «Запечатала она свое пророчество, запечатала!» – мысленно восклицал Петр Петрович, изрядно сердясь. Да и не понял он тогда толком ничего – расплылось, развеялось, растворилось. Не ухватить. Но все действительно будет хорошо – это он почувствовал среди пыльных книг, свечей, пучков сушеной травы. И теплая уверенность осталась.
