Не(полное) зачатие (СИ) - Борн Амелия (библиотека электронных книг TXT) 📗
- По-вашему, Дмитрий Анатольевич испугался и отпрянул, а Алла так и продолжала стонать и тереться об него своими прелестями? Мне нечего присовокупить к уже сказанному, но я могу повторить для вас. Коршунова обвила ногами Терлецкого, стонала и извивалась. Даже если бы половой акт имел место быть, чего я, как уже сказала выше, не видела, Коршунова, по моим наблюдениям, получала от процесса огромное удовольствие.
- Хорошо, больше вопросов у меня нет.
- Беляшкина, вы можете занять свое место в зале суда.
Я растерянно заморгала, не зная, что мне делать. Все ли сказала так, как нужно? Не натворила ли дел? Арсений кивнул мне, давая понять, что все в порядке, и я, выдохнув заняла одну из свободных скамей в зале.
Глава 44. Дмитрий
Я смотрел на то, как Оксана дает показания и испытывал целый сонм разнообразных эмоций. Какое-то время назад (кажется, целую пропасть) я считал, что для жизни и семьи достаточно женщины, которая будет рядом, словно какой-то аксессуар. Безмозглой пустышки, вроде Аллы, которая механически нарожает мне детей и с которой не стыдно выйти в люди. И от тех своих, прежних, мыслей мне теперь было невыносимо тошно.
Потому что сейчас я понимал, что куда важнее, когда рядом человек, который в тебя верит. Который поддерживает, разделяя любую беду. Оксана говорила твердо, уверенно и даже если бы мне никто, кроме нее, больше не верил - этого было бы достаточно. Ее вера была больше, чем я вообще заслуживал.
Оглядев зал после выступления Беляшкиной, судья стукнула молотком и провозгласила:
- Суду требуется время для изучения некоторых материалов дела. Слушание переносится на завтра, на двенадцать дня.
Встав из-за скамьи, я подошел к Оксане и, взяв ее за руку, крепко сжал ладонь.
- Спасибо, - это все, что удалось сейчас сказать. Хотя всего того, что обуревало меня изнутри, невозможно было выразить даже в миллионе слов.
На выходе из зала заседания меня ждал сюрприз. Моя мать собственной персоной.
- Димочка! - она вцепилась в мой рукав и я холодно посмотрел на нее с вопросом в глазах.
- Мне так стыдно! - всхлипнула мать. - Но ведь прежде ты так легко менял девушек…
- Ты пришла сюда зачем? - спросил я ледяным тоном. - Оскорблять меня?
- Нет! - она вытерла слезы с покрасневших глаз. - Я хотела извиниться, но ты не брал трубку…
- Я был недоступен для людей, которые меня обвиняют.
- Дима, - вмешалась мягко Оксана и просяще пожала мою руку.
От ее голоса и прикосновения волна обиды на мать схлынула, оставив внутри только усталость.
- Будем считать, что я тебя простил, - сказал я матери ровным тоном и направился к лестнице.
Оксана вдруг отпустила мою руку и я обнаружил, что рядом находится только мама. Все остальные отстали, оставив нас наедине друг с другом.
- Сыночек, - только и сказала она и вдруг, закрыв ладонями лицо, расплакалась. Этого я выдержать уже не мог. Прижал к себе хрупкую фигуру матери и успокаивающе погладил ее по спине.
- Все хорошо, - сказал я сдавленно. - Я больше не сержусь.
- Я когда услышала, в чем тебя обвиняют… - мать сбивчиво заговорила, прерываясь лишь на вдох. - Так сразу поняла, что врет эта Аллка! Не мог ты такого сделать!
- И не делал, - сказал я. - Мой адвокат это обязательно докажет.
- Дай бог, - пробормотала мама, отстраняясь и я стер пальцами следы слез с ее щек.
- Поехали домой, - предложил с улыбкой. - Бабушка Оксаны печет потрясающие пирожки.
- Я знаю, - улыбнулась мама и мы, переглянувшись, рассмеялись чему-то, понятному только нам двоим.
- Сегодня будет неожиданный свидетель, - шепнул мне Арсений, когда мы заняли свои места в зале суда на следующий день.
- Кто? - нахмурился я.
- Увидишь, - мимолетно улыбнулся адвокат и мы замолчали, потому что в этот момент объявили:
- Всем встать, суд идет!
Снова заняв свои места, мы с Арсением переглянулись. От понятного отчаяния, вчера адвокат Аллы уже вызывал на свидетельское место всех встречных и поперечных ее знакомых. И результат был явно не тот, которого они ожидали.
«Терлецкий против Коршунихи» - огласили СМИ это дело, где Алла подала иск против меня, а я - против нее. И заодно - против Конева. Позволить этому гаду отделаться так просто я не собирался.
И пусть у нас на него ничего особо не было, но репутацию это дело ему подпортит однозначно. Пусть контракт Рихтера не достанется ни одному из нас!
Впрочем, меня сегодня ждал сюрприз, как то и обещал адвокат. Первым на свидетельское место был вызван именно герр Рихтер!
- Расскажите, пожалуйста, о контракте, который вы хотели предложить моему подзащитному, - начал Арсений.
- Этот контракт на поставку спортивного инвентаря для сети фитнес-клубов.
- О какой сумме конкретно идет речь?
- Несколько десятков миллионов.
- Рублей?
- Евро.
- То есть сумма, за которую стоит побороться?
- Полагаю, да.
- У вас было несколько вариантов того, с кем подписать контракт?
- Да. Два.
- Это Терлецкий и?
- Конев.
- Знал ли господин Конев до все этих событий о том, что вы отдаете предпочтение его конкуренту?
- Протестую! - ржанул Конев со своего места.
- Отклоняется! - отреагировала судья. - Продолжайте.
- Знал, - сказал Рихтер. - Я звонил ему, чтобы сообщить об отказе.
Интересные дела. Я кинул взгляд на Конева, лицо которого пошло пятнами. А крепко сжатые челюсти стали и впрямь похожи на лошадиные.
- Вопросов больше нет, - сказал Арсений и вызвал на свидетельское место бывшего бухгалтера Конева, что тоже стало для меня сюрпризом.
Женщина рассказала, что уволили ее около недели тому назад. И что положение фирмы Конева было таково, что ему в ближайшее время грозило банкротство.
Я восхищенно посмотрел на Арсения. Как же чертовски мне повезло, что Оксана его нашла! И что я сам нашел когда-то Беляшкину. И что был пьян настолько, что мы сотворили нечто сумасбродное, обратившееся теперь в настоящее счастье.
Следующим пошел свидетельствовать сам Конев.
- Вы узнаете эту женщину? - поинтересовалась судья, имея в виду Аллу.
- Впервые вижу! - поспешил откреститься Конев. Со скамьи, где сидел его адвокат, донеслось нечто, похожее на «дебил, бл*дь!»
- А как вы объясните ваши совместные фото?
- П-припоминаю, виделись… - пробормотал начавший заикаться Конев.
- Виделись?! - Алла возмущенно вскочила со своего места. - Да я могу всем доказать, как близко мы виделись! На нем сегодня надеты трусы со свинкой Пеппой!
И, прежде, чем кто-то успел ее перехватить, ломанулась стаскивать с Конева штаны. Мелькнула розовая полоска ткани и я поджал губы, чтобы не заржать. Узнаю почерк Аллы! Очевидно, она всех своих мужчин помечала нелепыми трусами! Трусы в морковку, доставшиеся мне когда-то, похоже, были еще не самым плохим вариантом.
- Прекратите! - судья застучала молотком и Аллу не без труда, но все же оттащили от Конева вместе с клочком розовой ткани в ее пальцах.
- Вы очень хотели выступить, Коршунова? Займите свидетельское место, - сказала судья, когда от Конева адекватных показаний добиться не удалось. Он только и делал, что кричал, как потерпевший: «у вас на меня ничего нет!»
- Коршунова, вы признаете, что голос на записи - ваш?
По залу разнесся голос Аллы:
«Это маленькая месть, дорогой…»
- Не надо записей! - взвигнула она. - Я все расскажу сама!
Я приподнял брови. Очевидно, Алла достала даже собственного адвоката, если он посоветовал ей во всем признаться.
И она призналась. В попытке похищения, во взломе, в ложном обвинении в изнасиловании. И, не моргнув и глазом, заложила заодно и своего любовника Конева в трусах со свинкой Пеппой.
Я откинулся на спинку скамьи. Можно было расслабиться окончательно. Для Аллы и Конева все явно кончено.
