Я беременна, мальчики! (СИ) - Черно Адалин (серия книг .TXT) 📗
Глава 33
Кирилл
Самолет неспешно кружил над землей, открывая вид на мой любимый город, облака в иллюминаторе рассеялись и маленький пацан, сидящий у окна, запищал от восторга. Я усмехнулся, хотелось бы получать удовольствия от таких мелочей.
Прикрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. Меня не было в столице два с половиной месяца и пора бы уже было наконец то взяться за ум, защитить эту чертову преддипломную практику, потом госы и диплом. И все. Попрощаться с учебой в универе насовсем. Кинуть очередную важную бумажку на стол к своему отцу и окончательно отчалить в самостоятельное плавание.
Но если честно, я был рад необходимости вернуться. Тупо устал жарить свой зад под палящим Тайским солнцем.
А еще была она.
Причина из-за которой я свалил и, кажется, из-за нее же решил и вернуться.
Самолет пошел на снижение и выпустил шасси, салон окутала мертвецкая тишина, словно каждый пассажир в этот момент впал в напряжение и разучился дышать. Я вздохнул и потер один из кожаных браслетов на запястье, тот самый, с вышитыми словами молитвы на внутренней стороне.
Нет, я не боялся и не был верующим, просто этот браслет подарила она, наивно полагая, что молитва защитит меня во время поездок на байке.
Логики ноль впрочем у Лунтика ее никогда и не было.
Небольшая встряска, шасси соприкоснулись с асфальтом и вот уже самолет едет по взлетной полосе. Пассажиры заново научились дышать и говорить, а главное двигаться, хором раздались аплодисменты, я же достал из внутреннего кармана российскую симку и с каким то затаенным садизмом начал вставлять ее в телефон.
Никто не знал, что я сегодня прилетаю, даже брат. Мы не общались, впервые за всю нашу жизнь так долго, два с половиной месяца, с тех самых пор, как…
Сдавил челюсти и приложил подушечку большого пальца к телефону, он считал отпечаток и разблокировался. В каком-то отупении я смотрел на экран смартфона и ждал непонятно чего. Хотя прекрасно понимал, что если кто-то и отправил бы мне смски или что-то подобное так давно, то оператор бы уже отменил их действие.
Но именно в этот момент засветилось сообщение с неподписанного номера, я знал его наизусть, каждая долбанная цифра впечаталась у меня на подкорке, словно я был лохом-ботаником.
“Прости за навязчивость, ты не появляешься ни в одном мессенджере или сети, но вдруг все же прочтешь здесь. Нам очень надо поговорить. Это важно, безумно важно. Я буду ждать 10.01 в 16.00 в нашей Шоколаднице”
Су-у-у-ука. Зашипел я и только тогда понял, что люди уже давно выходят с самолета, а женщина сидящая рядом со мной пялится на меня, вместе со своим сыночком и ничего не говорит, словно язык в жопу засунула.
Нет, ну правда. Мешаю так и скажи. Лицемерные твари кругом. Все.
Поднялся, достал с полки рюкзак и пошел на выход. У меня не было багажа поэтому в здании аэропорта я сразу направился на выход.
Десятое сегодня. Сук. Удалил сообщение. Как буд то сразу же забуду, что в нем было написано. Взял такси и пока ехал до своего гаража постоянно думал о том, что же еще ей от меня нужно. Если Ева определилась с тем, какого из братьев все же хочет.
Открыл гараж и дышать проще стало, когда увидел своего красавца, кинул рюкзак куда-то на пол, подошел к байку провёл по глянцевому металу и с затаенной грустью резко повернулся и снял с сигнализации машину.
Погонять можно и на тачке.
До четырех оставалось два часа и я потратил их на скорость и свободу, ощущение невесомости и власти над судьбой, над своей судьбой, именно это мне давал адреналин попадающий в кровь.
Я все же приехал на назначенную встречу. Опоздал, как обычно, но приехал. И почти не удивился, когда за одним и столиком увидел брата. Самого близкого своего человека. Близнеца.
— Кир? — его брови полезли на лоб, а я невесело усмехнулся, — ты когда прилетел?
— Сегодня, — пожал брату руку и сел рядом, — где Ева?
— Мне откуда знать, — Мирон потер подбородок, — я ее с того дня не видел.
— Какого? — насторожился, внутренности сковало, а сердце решило вовсе остановиться. Сука, рано! Я еще слишком молод для всяких сердечных болячек.
— Того самого, Кир, вечера нашего день рождения.
— Хочешь сказать вы не вместе, — произнес на выдохе, запустил палец под один из браслетов и нащупал выпуклые нитки. Захотел, что-нибудь сломать или разбить. Например идеально ровный нос брата, который в общем-то и не причем, но больно уж его нос отличался от моего. — Какого хера, тогда? А?
— Кир, да че ты? — он не понимал. Еще бы.
— Привет, — донеслось тихое приветствие и я весь покрылся мурашками, даже волосы на ногах и те дыбом встали.
Я повернулся, напрочь позабыв о брате.
Ева.
Она изменилась, за это время. Похорошела и, кажется, чуть-чуть поправилась. Да, определенно. Щечки, грудь… Да, что за нафиг? Даже губы, казалось, стали еще полнее. Словно девушка целый час до этого с кем то сосалась.
Сжал кулаки. Потому что сдерживаться становилось все тяжелее.
Аппетитные, манящие, чуть приоткрытые.
Блять, как же я любил ее губы, особенно нижнюю. Именно после моих укусов она становилась точно такой же: отекшей, нежно розовой и такой манящей.
Ева опустилась на стул напротив, бросила на меня мимолетный взгляд и тут же уставилась на моего брата.
Ненавижу.
Она схватила тонкими бледными пальчиками ремешок своей сумки, и притянула это нечто, больше похожее на кошелек, ближе к груди.
А потом… Потом она разрушила мой мир окончательно.
— Я беременна, — Ева облизала нижнюю губу и продолжила, — срок четырнадцать недель.
Твою ж…
— Вот как, — произнес Мирон, тогда, как я часто задышал через нос, пытаясь поймать связь с этой реальностью, — значит уже можно сделать тест на отцовство, если это мой ребенок я возьму за него ответственность, — он как всегда мыслил трезво и четко, в любых моментах оставаясь примером порядочности и рассудительности. — Только причем здесь Кирилл, ты думала без него я начну откручиваться от обязательств?
— Нет не так Мирон, — Ева набрала воздуха в свою пополневшую грудь и, по-прежнему не глядя на меня, пока я тут сдыхал на этом чертов стуле, произнесла, — Я не знаю кто из вас отец.
— Да ну нафиг, — натужно рассмеялся Мирон и у меня потемнело в глазах, — Ты все таки затащил ее в койку, — повернулся он ко мне, — пять балл…
Брат не договорил, я просто врезал ему по морде. От неожиданности Мир не удержал равновесие и повалился вместе со стулом на пол. Мне не полегчало, от слова совсем, я поднялся и тут же подал брату руку, помогая встать с пола и лишь потом поймал взгляд Евы, направленный на меня. Наконец-то она смотрела на меня, а не на брата. Наконец-то она видела меня, а не предмет своего слепого поклонения.
Я нагло ухмыльнулся, и развел руки в сторону.
— Уж прости, Евочка, что повредил морду твоему любимому. Ничего, — стукнул брата по плечу, — до свадьбы заживет. Так ведь? — сильно сжал ладонь и брат заторможено кивнул. — Ну и ладненько, — достал из заднего кармана ключи от машины, со старым брелком от байка и, подкинув их на ладони, ехидно улыбнулся, затем подмигнул ошарашенной Еве, — удачи вам, дети мои. Мир и покой, тьфу, — поморщился от подступившей горечи, — совет да любовь.
Обошел стол и направился к выходу, с каждым шагом чувствуя, как внутри все умирает, как еще чуть-чуть и произойдет затмение, крышу сорвет и не останется вокруг совсем ничего живого.
Ноги подрагивали, руки тряслись. Эгоистичный ублюдок внутри меня твердил, ребенок может быть моим, моим, моим, И мы сука никогда в жизни не сможем узнать так ли это. Здравая часть меня, убеждала валить отсюда подальше, пока цел, пока жив.
— Кир, — тихий полушепот полустон послышался за моей спиной.
И планку сорвало, я разорвался на миллион мелких частиц, переставая существовать. Я перестал быть прежним Киром.
