Поверишь в любовь? (СИ) - Романова Наталия (бесплатные версии книг txt) 📗
— Никого! Это моё частное дело.
— Частное дело? Сначала ты привозишь Вилену в этот дом, теперь собираешься притащить Эллочку, и это не моё дело? Ты повесил на Вилену двенадцатилетнюю девчонку, свалив на неё все мои болячки, проблемы в школе, со сверстниками, а теперь, когда она пережила все мои подростковые заходы…
— Не было у тебя никаких заходов.
— Конечно, не было, потому что ты о них не знал! А теперь, когда она вырастила тебе дочь, решил сменить на Эллочку! И это не моё дело?!
— Я не собираюсь менять её ни на Эллу, ни на кого другого. Ты ещё маленькая и не понимаешь!
— Чего я не понимаю?
— В отношения мужчины и женщины приходит пресность, мужчине требуется разнообразие, острота чувств, но это не значит, что он готов постоянно менять тихую гавань на ураган эмоций. Жена — это жена, семья — это святое, а бабы — это всего лишь бабы. Ты поймёшь это, когда вырастешь.
— Не пойму! — Настя хлопнула дверью перед носом отца и упала поперёк кровати.
— Настя, — позвал из-за двери отец. — Настя, не говори Вилене, я прошу тебя. Не хочу её расстраивать, у неё неприятности на работе, со Стёпочкой, проблемы со здоровьем, она нервная, дёрганная, не добавляй ей проблем.
— Может, это ты ей не будешь добавлять проблем?!
— Я и не добавляю, это не имеет отношения к Вилене.
— Вели своей девке, чтобы не писала сообщения! Ты совсем дебил, что ли? — Настя не верила, что говорит это своему отцу. — Не видишь, что она подставляет тебя? Девять вечера, твоя жена должна быть дома, а она пишет: «Спасибо за лучший оргазм».
— Да-да, велю, — лепетал отец из-за двери, не рискуя открыть.
— И с тебя последний айфон за молчание, — Настя открыла дверь и уставилась на отца.
— Ну, ты… в кого только такая?
— В тебя, папочка! — «папочка» Настя прошипела. — Папочка — это папочка, а айфон — это айфон, — Настя переиначила слова отца и снова закрыла с грохотом дверь. — И перестань одеваться, как подросток, — крикнула со злости Настя. — Молодые девчонки прутся от костюмов Бриони, дорогой обуви и наручных часов, а не от слипонов и джинсовки на старпёре!
Противно! Как же противно! Существует ли на свете мужчина, который не врёт, не изменяет, не унижает своим отношением? Наверное, так и становятся лесбиянками, оголтелыми феминистками, мужененавистницами.
Ник обманывал всё время, несмотря на то, что Настя ни о чём его не просила. Он мог обойтись и без слов любви, признаний и предложения. Настя ничего не ждала от взрослого мужчины, понимала — она лишь эпизод в его жизни, но он почему-то врал о любви, как будто ген обмана встроен в мужское ДНК. Отец сначала изменял маме Насти с Виленой и один бог знает с кем ещё, а теперь наставляет рога самой Вилене с Эллочкой и наверняка ещё с кем-то. Даже Влад, безупречный, целеустремлённый Влад Веселов, додумался упрекнуть Надю в опыте. Нашёл причину не делать предложение женщине, потратившей на него десять лет жизни. Десять! Приелась пресность, захотелось разнообразия, а баба — это всего лишь баба.
Два дня Настя почти не выходила из комнаты, к вечеру второго дня пришлось изображать довольство на семейном ужине, делиться впечатлениями от поездки, показывать фотографии. Настя надеялась, что вела себя достаточно непринуждённо рядом с Виленой, хотя по её хмурым взглядам этого было не сказать.
— Покажи-ка мне выписку из больницы, — попросила Вилена к ночи, когда Александр удалился в комнату, довольно улыбаясь, убедившись, что дочь его не выдаст.
— Зачем? — Настя нахмурилась.
— Ты неважно выглядишь.
— У меня была ангина, естественно, я неважно выгляжу.
— Прошло достаточно времени, ты отдыхала на природе… просто покажи, и я успокоюсь.
— Ладно, — Настя протянула свёрнутую в несколько раз выписку.
— Так, так, так, всё в норме… Лечение адекватное… Анализы терпимые. У тебя ничего не случилось?
— Нет, — Настя пожала плечами, пряча взгляд. — Просто мне не очень понравился Алтай, — Настя не знала, что ещё сказать, переживания Вилены смущали, заставляли чувствовать вину за отца и собственное молчание. — Палатки, дожди, змеи…
— Позже ты хорошо отдохнула, виды красивые, дом с удобствами, — Вилена присела на краешек кровати. — Тебя кто-то обидел?
— Всё хорошо, — Настя посмотрела на пол, не зная, что ответить, боясь поднять взгляд.
— Хорошо, — Вилена вздохнула. — Если что, я рядом, — она тихо вышла, девушка выдохнула с облегчением.
Утром, к счастью Насти, позвонила Лена — школьная подруга. Она поступила в медицинский институт в Нижнем Новгороде, ездила с родителями смотреть город, снимать жильё, знакомиться с институтом, а сейчас спешила поделиться впечатлениями с подружкой.
Через час они встретились в привычном кафе, куда часто заскакивали после школы, игнорируя школьные обеды ради возможности посидеть после уроков с чашечкой кофе, представляя себе будущие безоблачные годы, взрослую жизнь, достижения и свершения.
Лена влетела в помещение взбудораженная, полная впечатлений и историй, будто не месяц прошёл после её отъезда, а год. Она трещала без умолку, показывала фотографии, ссылки, сыпала планами, один грандиознее другого, крутилась на месте как юла, излучала позитив такой силы, что Настя тоже начала улыбаться, а потом и смеяться в голос.
— А ты что решила? — спросила Лена, когда вывалила все новости и планы на подругу. — Куда пойдёшь?
— У Влада буду работать, а потом поступлю на фармацевта, — соврала Настя. Мысли такие у неё были, не слишком-то оформленные, стояли в одном ряду с медицинским колледжем и планом стать косметологом.
— Клёво, москвичкой станешь, парня нормального встретишь.
— Не вижу связи, — Настя засмеялась.
— Статистически в Москве больше парней, а значит, и нормальных больше.
— И не нормальных тоже, чисто статистически.
— Это неправильная статистика! — засмеялась в голос Ленка. — Точно тебе говорю, встретишь москвича, замутите по-взрослому… Погоди, ты уже, да? Встретила?
— Нет. С чего ты взяла? — фыркнула Настя.
— Веселова, твои навыки вранья не улучшились с третьего класса. Колись! Кого ты встретила на Алтае? Или в Москве? Или здесь? Только не говори, что это Скворцов!
— Чем тебя Вадим не устраивает? — Вадим никогда не нравился Лене, она постоянно фыркала при его появлении, а после инцидента на выпускном горячо поддержала подругу, заявив, что первый мужчина должен быть мужчиной, а не Скворцовым.
— Бу-э! — Ленка сморщилась. — Скажи, что это не Скворцов!
— Не он, — Настя подумала, что скрывать от Ленки смысла нет. Не побежит же она рассказывать всему городу, что произошло на Алтае с Настей Веселовой, а если расскажет — вряд ли это кому-то будет интересно.
— Обалдеть, — шептала Лена через час и два блюда. — Счастливая ты!
— Счастье привалило, — фыркнула Настя.
— Романтично!
— Чего романтичного? Дядьке тела молодого захотелось, — повторила Настя слова брата. — А я повелась, как дура.
— Слушай поменьше своего братца, — фыркнула Ленка. — Он от зависти сказал, тоже хочет молодую, а живёт с тридцатилетней.
— Он любит Надю, — несмотря на то, что в словах Лены был резон, Насте стало обидно за Наденьку.
— Не знаю, — Ленка пожала плечами. — Всё равно я бы не особо верила Владу и вообще никому не верила. Слушать надо своё сердце! Что тебе твоё сердце говорит?
— Ничего, — Настя пожала плечами.
— Потому что ты его не слушаешь! Покажи своего красавца, а?
Настя протянула телефон с фотографиями, открыв папку «Ник. Алтай».
— Ух! — Ленка рассматривала снимки, время от времени задавая вопросы о местности или самом Нике.
— Повезло… А дальше что? Вы говорили после того, как ты уехала?
— Нет, я трубку не беру. Не знаю что сказать.
— И не переписываетесь?
— Он пишет, я не читаю.
— Одним словом, дура. Вдруг у него всё серьёзно, а ты ерундой страдаешь. А вдруг он в больнице сейчас, бывает такое, сначала кажется — небольшое сотрясение, а потом раз — отёк мозга и кома!
