За каменной стеной (СИ) - Дрим Мила (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT, .FB2) 📗

Жадно гляжу на мужа. Впитываю в себя его образ.

Небритый, уставший и любящий.

Идеальный. Мой.

Взор опускается на кроватку. Мне так хочется посмотреть на моего сына!

Сердце начинает отбивать сладкую дробь.

– Сейчас мы покажем тебя мамочке, – Руслан поразительно нежно достает сына из кроватки и подносит ко мне.

О, мой Господь.

Спасибо Тебе за этот дар, за это счастье – быть матерью.

Я смотрю на золотистую макушку сына, на его мягкий лобик… Гляжу, как завороженная, на розовые щечки и губки, и ощущаю себя наисчастливейшим человеком во всем мире.

Сын поднимает веки и устремляет на меня взгляд.

Взгляд его пронизан невероятной любовью и мудростью.

И сейчас, глядя на своего ребенка, я не сомневаюсь. Я готова снова пережить беременность, все переживания, и операцию.

Потому что это Чудо, этот Дар Всевышнего, стоит того.

ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ

Гляжу на золотистую макушку, на нежные черты лица, и не могу поверить, что я родила это чудо, что я причастна к нему.

Как красив мой сын! Сердце захлебывается от теплой волны любви к нему. Тепло проникает в каждую клеточку тела.

Я счастлива.

Безмерно. И, кажется, навсегда.

Весь мир, все мои небольшие жизненные достижения и даже страшные переживания – все меркнет, становится незначительным.

Вот оно, настоящее счастье – в моих руках, у моей груди.

– Он похож на тебя, – ласково шепчет Руслан.

Глаза мужа блестят. Тонкие морщинки, словно лучики солнца, расползаются рядом с ними. Люблю его. Сильно. Навсегда.

– Спасибо, – улыбаюсь.

– Мне за что? – Садыков вздыхает. – Сегодня вся благодарность – Всевышнему.

Я моргаю. Чувствую, что снова хочу плакать.

Руслан замечает это и говорит:

– Поплачь, родная, поплачь. А я буду рядом.

– Руслан, – я прерывисто вздыхаю. Грудь моя поднимается, и сын начинает недовольно шевелиться.

Чувствует мое беспокойство, как тогда, в животике.

– Пора отвезти сына на кормление, – Руслан мягко улыбается мне. – Я возьму его, хорошо?

– Хорошо, – вздыхаю.

Муж забирает сына, и моей груди тотчас становится холодно.

– Утром вы увидитесь, – Руслан бережно укладывает сына обратно в люльку-коляску. Поправляет одеялко, гладит по ножкам, а потом снова смотрит на меня.

– Голодная, моя маленькая?

И так он спрашивает это – ласково, с любовью, что это становится последней каплей.

Горячие слезы вытекают из глаз и скатываются по моему лицу.

Руслан протягивает руку. Его шершавая, такая желанная, ладонь нежно гладит мои щеки.

– Все теперь якши (татар. – хорошо), Диляра.

– Да, – прикрываю глаза и прижимаюсь губами к горячей ладони Садыкова. Рука его замирает. А потом я ощущаю, как Руслан одаривает меня поцелуем. Легким и нежным, словно крылья бабочки.

– Нам нужно идти, потерпи немного, родная. Скоро мы увидимся. Потерпишь?

– Потерплю, – улыбаюсь и скромно целую его в ответ.

А хотелось бы ощутить его вкус у себя на языке. Но не сейчас и не здесь. Я понимаю.

Руслан вместе с сыном уходят. На душе сразу становится тоскливо. Пытаюсь отогнать от себя эти чувства. Еще немного, еще чуть-чуть.

В палату заходит медсестра. Улыбается:

– Давайте, Диляра Рашидовна, сделаем вам укольчик.

С трудом ложусь (ибо место шва начинает уже напоминать о себе, догадываюсь, что может быть еще больнее).

Укол получается болезненный. Нет, дело в непрофессионализме медсестры (я уверена в её мастерстве), а в самом лекарстве, от которого начинает ломить ягодицу, после того как инъекция уже сделана.

Кусаю губу, мычу от боли в подушку.

Что-то теплое и ласковое касается моего плеча.

Приподнимаю голову и встречаюсь взглядом с Русланом.

– Сын под присмотром неонатолога, а я пришел тебя успокоить.

Не успеваю что-то ответить, как мой любимый садится рядом и нежно обнимает мои плечи. Голова моя ложится на его грудь. Вздыхаю. Руслан пахнет по-другому. Лекарствами и чем-то нежно-сладким. Быстро вспоминаю, кому принадлежит этот волшебный аромат.

Сыну.

Прерывисто вздыхаю.

Руслан запускает пальцы в мои волосы и шепчет:

– Говори, Диляра, говори. Я здесь, чтобы выслушать. Чтобы прогнать твои страхи.

– Я так испугалась, – глухо говорю. По телу бежит дрожь. – Я думала, это конец.

Пальцы сильнее сжимают мои волосы. Под своим ухом слышу, как учащенно бьется сердце Руслана.

– Я думала, что потеряла и ребенка, и тебя…

Слезы заливают мое лицо и футболку мужа. Комкаю мокрую ткань дрожащими пальцами. Трясусь и все никак не могу успокоиться.

– Мы живы, любимая. Мы живы, и, даст Всевышний, будем жить долго и счастливо. Я прошу об этом у Него, и Он каждый раз отвечает мне. Я молился о тебе, Диляра, и ты стала моей женой. Я просил о том, чтобы мы понимали друг друга, и это есть. Я просил о том, чтобы я хотя бы нравился тебе, но ты полюбила меня. И там, в реанимации, я просил, что с тобой и ребенком было все хорошо. Так и случилось. А теперь я прошу – о том, что мы прожили долгую и счастливую жизнь. Верю – так и будет.

– О, Руслан, – целую его в колючий подбородок. – Ты – моя опора, мои силы. Я так люблю тебя.

ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ

Первые шаги даются мне с огромным трудом.

Боль обжигает мои внутренности, ноги какие-то непослушные. Противная слабость вынуждает меня взять паузу. Приваливаюсь плечом к гладкой стене.

Громкая пульсация в ушах накрывает меня, словно колпаком.

Не слышу ничего, кроме этого звука.

Бум-бум.

Какой же это противный звук! Он оглушает, вызывает в теле дрожь и неприятные мушки перед глазами.

В ушах стоит гул.

Во рту все пересыхает. Хотя я пила минуту назад.

Сглатываю – еще и еще. Дышу, стараясь хоть как-то помочь себе.

Сейчас я так нуждаюсь в поддержке любимого! В его добром взгляде и ласковом слове…

И одновременно, я рада, что сейчас его здесь нет.

Не хочу, чтобы он видел, как мне плохо сейчас, как слаба я.

Он и так насмотрелся.

Слава Всевышнему, заложенность в ушах, а заодно и с ней слабость, медленно сползают с меня и оставляют на коже холодные мурашки.

Шепчу молитву и, прижимаясь к стене, делаю еще шаг.

Чувствую, как из меня выливается кровь – как при обильной менструации. Помню, так и должно быть в первые дни после родов.

Снова иду. Чуть увереннее, но все равно, ноги еще дрожат. Хочется снова лечь на кровать и просто лежать.

Но ходить надо. Я знаю точно.

– Диляра Рашидовна, доброе утро! – в палату заглядывает медсестра. Широко улыбается мне. – Ой, вы уже ходите, какая умница! А я – за вами. Переводим вас в палату.

Медсестра открывает дверь пошире и кивает на кресло:

– Садитесь, прокачу с ветерком!

– А может, я лучше – ногами? – беспокоясь о том, как буду выглядеть в глазах Руслана, спрашиваю.

– Пока голова может закружиться. Не дай Бог упадете, садитесь.

Послушно подчиняюсь просьбе.

Медсестра везет меня аккуратно, ни о каком «с ветерком», не идет и речи.

Верчу головой, с интересом разглядывая стены, медсестер. Уже у дверей попадается еще одна мамочка с операции. Ободряюще улыбаюсь ей и посылаю взглядом обещание – «всё будет хорошо».

Лифт – как космическая капсула. Стеклянная стена отражает мое бледное лицо, растрепанные волосы и удивительно блестящие глаза.

В зеркале – я и одновременно не я.

Через секунды двери лифта открываются, и я оказываюсь в послеродовом отделении.

Наконец-то!

У меня сводит пальцы от нетерпения, в груди ноет – так я хочу увидеть своих сына и мужа, дотронуться до них, хорошенько разглядеть любимые лица, вдохнуть желанный аромат.