Шанс на семейное счастье (СИ) - Джордеген Настя (читать книги онлайн полностью txt, fb2) 📗

В этот момент как раз открылась дверь в кабинет и зашла полиция, Егор им все объяснил и передал папку, а я не мог больше находиться в этом кабинете, хотелось удушить этого урода, который покусился на жизнь собственного племянника, просто ради того чтобы нулей на банковском счете стало больше. Хотя конечно жаль, что сядет в тюрьму он не в России и не покушение нельзя добавить ко всем прочим его делам, но и так компромата хватит, чтобы он был упрятан за решетку на долго, и никакой адвокат не поможем, об этом мы тоже позаботились.

— Лиза знает где ты? — спустя пару часов, мы сидели в ресторане с видом на город и обедали перед вылетом домой.

— нет, и я не уверен, что ей надо знать об этом. Кому будет легче от правды? А вот от знания, что у тебя не только родители гнилые, но и братец такой же, точно легче не станет.

— тут ты прав, она и так многое пережила и лишних потрясений не надо.

Мы вернулись в Москву уже через несколько часов, я сразу поехал домой, где меня ждала моя семья и так было здорово почувствовать объятия нежных рук на своих плечах.

— я думала ты на несколько дней улетаешь — прошептала мне в губы

— мы смогли все решить за сегодняшний день, как оказалось все не так уж и плохо.

— расскажешь, что произошло?

— все уже решили

— не хочешь об этом говорить? Что-то произошло на работе? Тим я могу тебе помочь?

— это не рабочее, скорее личное, просто не хочу тебе говорить об этом.

— но Тим, мы теперь семья и мы договорились, что все теперь будет общее и горе, и радости.

— мы нашли того, кто организовал покушение — решил все-таки признаться, глубоко выдохнув. — ездили, чтобы передать этого человека в руки правосудия.

— кто это был, Тимош?

— ты уверена, что хочешь знать об этом?

— конечно, Тим, я не рассыплюсь от правды.

— это был твой брат. Твой отец пообещал лишить его наследства в пользу Миши, поэтому и решился на покушение.

И глядя на непонимающий взгляд Лизы, подробнее рассказал о ее брате, его незаконных делах, долгах, и как он решился на преступления. Лиза замерла и смотрела в одну точку не мигая.

— ты как, милая моя? — аккуратно уточнил, хотя и понимал, что это самый тупой вопрос, который можно было задать в такой ситуации.

— знаешь, я даже не удивлена, что это как-то связано с отцом и его деньгами

— их больше не осталось, Лизавет — обнял свою Сказку — он продал свои акции, инвестиционная компания тоже прогорела, а вот охранная компания висит на волоске, он потерял все, что у него было.

— не стоило этого делать, Тим, не стоило мстить.

— Лиз, он заслужил это, и пусть узнает, какого это оказаться на улице.

После продажи своих акций отцу Фила, Владлен Аркадьевич узнал, что все последние вложения были не удачны, а предыдущие нашли себе новых инвесторов, он остался ни с чем, и не оставалось ничего, кроме как продать и ее тоже, тем более, что охранная компания нуждалась в новом вливании денег в бизнес. Трошин был упрям и все ровно бился за нее, хотя давно было всем понятно, что это уже бессмысленно, всем, но не Трошину. Он конечно, пока еще не стал нищим, но вот еще пару проверок и компания загнётся окончательно, он уже вливает в бизнес свои личные деньги, а это главная ошибка. Не стоит смешивать бизнес и личное, так и можно потерять все, что и ожидает Владлена Аркадьевича.

Жизнь потекла своим чередом, я оставил свою месть и стал просто жить со своей семьей и работать, без попытки захватить весь мир, получается развиваться и так, а больше, чем положено брать у судьбы и не стоит, я в этом наглядно на семье Лизы убедился. Тем более Трошин сам хорошо справлялся с тем, что закапывал себя в финансовую яму.

Через три недели после нашего отпуска, мы узнали, что все же у нас получилось привезти с собой подарок, такой желанный нами всеми, потому что нам иногда казалось, что Мишка обрадовался новости о братике или сестричке больше чем мы. Сегодня мы полетим к моим родителям, порадуем их новостью, хотя наверное стоит подождать, иначе мама сразу переселиться к нам, а Лизке и так сложно справляться с нашей сыном опекой, а тут еще родители добавятся.

Мы разместились в своем самолете, хоть я и люблю больше регулярные рейсы, быстрее и проще, но теперь Лизу не пущу в толпу людей, да-да это тоже гиперопека, как говорит Лизавета, но с ее токсикозом лететь в самолете, где полно разных раздражающих запахов, ни за что. Мишка уткнулся в планшет, они с дедушкой играют в одну и ту же игру, а потом сравнивают, кто на каком уровне и что было сложнее пройти, вот и сейчас сын стремиться пройти как можно больше, хотя дедушка им все ровно будет восхищаться и гордиться. А я разместил Лизу рядом с собой на сиденьях, расположенных подальше от кресла сына, чтобы можно было расспросить ее о волнующей меня теме, при этом не опасаться, что сын услышит что-нибудь.

— так ты расскажешь о том, что к тебе сегодня приходила мать? — спросил о волнующем меня вопросе, притягивая в свои объятия ее хрупкое тело.

— уже доложили?

— конечно, да и ребята были наготове, чтобы в любой момент ворваться в твой кабинет и выгнать ее.

— опять гиперопека — протянула Лиза шёпотом и закатила глаза

— забота о моей семье, тебе нельзя волноваться, так чтотона хотела?

— просила прощения, за то что отказалась от меня, просила дать ей второй шанс и позволить видеться с внуком.

— а какое решение приняла ты? — я очень волновался в ожидании ответа, хотя бы какое решение не услышал, я его все ровно поддержу. Потому что мое отношение не имеет никакого значения, главное чтобы Лизавете было комфортно.

***

Я сидела в своем кабинете и проверяла работу своих аналитиков, к нам обратилась за помощью крупный строительный холдинг, я даже не могла представить, что они обратятся за помощью к нам, наверное опять постарался Тим, вот вроде и хочет, как лучше, но его постоянное вмешательство в мои дела иногда раздражает, ладно, если ему так спокойнее будем терпеть, тем более ведь он старается для меня, чтобы моя фирма процветала. Так что засунув свою гордость и самостоятельность куда-нибудь подальше в свои глубины стоит быть благодарной мужу.

Я так ушла мыслями в отчеты, что не заметила как дверь в мой кабинет открылась и вошла женщина. Она тихо и неуверенно кашлянула, привлекая мое внимание. Когда я подняла глаза, было ощущение, что из меня выкачали весь кислород. На пороге моего кабинета стояла женщина, у нее всегда была гордая, прямая осанка, но сейчас она вся ссутулилась, было ощущение, что даже в росте уменьшилась. Так же вечно высокомерный взгляд померк, под глазами образовались синяки, да и в целом ее лицо осунулось. Даже дорогая одежда ее не красила, а смотрелась на ней как-то нелепо и чужеродно.

— здравствуй, дочка — проговорила женщина, каким-то чужим голосом.

— что ты здесь забыла?

— прощение просить пришла — вытолкнула она слова из своей глотки, ведь не привыкла она извиняться.

— поздно, не находишь?

— никогда не поздно, признать свою вину, я пойму если ты не простишь меня.

— вы выбросили восемнадцатилетнюю дочь на улицу, без всего! Как, мама, скажи мне как, это можно простить? А если бы сосед не помог мне?

— папа никогда не оставлял тебя, он всегда следил за тобой, гордился твоими успехами, просто происходило это все на расстояние, мы ведь воспитывали тебя не для того чтобы ты забеременела от первого встречного, мы хотели, чтобы семья у тебя хорошая была, мужа порядочного тебе подобрали, ты бы горя не знала! Все у тебя бы было!

— а о чувствах моих вы думали? О том что я бы жила всю жизнь без любви и просто бы угасала, вспомни, что было с первой женой отца? Ты мне такого же желала, чтобы я тоже сбежала в другую страну?

— не смей говорить о ней! Она не ценила того, что Владлен делал для нее!

— так откуда ты знаешь, что я бы ценила своего мужа? Когда ты насильно живешь с человеком, которого не любишь, видишь только его недостатки!

Наш разговор давно перешел на повышенные тона, меня накрывало злобой от непонимания меня родной матерью! Как? Как она может ставить чужие интересы выше моих? Почему не хочет услышать меня? Разве можно думать о своей выгоде: процветание бизнеса, увеличение нулей на банковских счетах, хорошая репутация. Но при этом не думать о чувствах собственного ребёнка.