История черного лебедя (ЛП) - Крейг К. Л. (читать хорошую книгу .txt, .fb2) 📗

Я киваю, мой нос трется о его куртку. Затем мое лицо снова оказывается в его руках. На этот раз его губы просто призрак на моих. В нем есть сдержанная страсть, но безоговорочное обещание. Это приятно. Может быть, более чем приятно. Думаю, я хочу большего.

— В субботу вечером, — кричит он через плечо, направляясь к своей машине бегом, как подросток.

— Это целая неделя, — стону я, просто желая покончить с этим свиданием. Я уверена, что это будет, как и каждый раз, когда мы встречались, и он увидит, что его чувства ко мне на самом деле не такие, как он думает. И я буду убеждать себя, что вихри в моем животе вызваны пятью выпитыми коктейлями, а не разворачивающимся желанием. Тогда мы сможем вернуться к тому, чтобы быть просто собой.

— Мне нужно время, чтобы спланировать, Лебедь.

— Спланировать что? — кричу я. Сейчас он в своей машине, и его улыбка заразительна.

— Увидишь, — бормочет он.

***

Мы пошли на это свидание. А потом еще на одно. И еще, и еще, пока почти не расставались, что не сильно отличалось от того, что было раньше, за исключением того, что Кэл Шепард «ухаживал» за мной, чего я никогда раньше не испытывала. И я попалась на это. Может быть, я всегда чувствовала к нему больше, чем думала. Он просто был погребен под непроницаемым плащом другого человека.

Внезапно я кое-что вспоминаю о той первой ночи, когда наша дружба изменилась. Что-то, о чем я совсем забываю. Мне кажется, что я видела Мэри-Лу через плечо Йена, но, когда я снова посмотрела, ее там не было. Я думала, что это плод моего затуманенного воображения, но теперь…

— Это была ты, не так ли?

— Ты о чем?

— Не прикидывайся дурой, Мэри-Лу Колинда Джеймс. — Она ненавидит свое второе имя. Плюется огнем, когда я его использую. — Это ты позвонила Кэлу в тот вечер, когда я была с Йеном в «Пеппи», не так ли?

Она выпрямляется и наклоняется так близко, что наши носы соприкасаются. В ее зеленом взгляде танцуют танго дым и огонь. Пламя обрушивается на меня, когда она без сожаления выплевывает:

— Ты чертовски права, так оно и было.

Положив руку между нами, я упираюсь ей в грудь и толкаю.

— Почему ты так поступила?

— Серьезно, Маверик? Ты занималась самоуничтожением. Тосковала по человеку, который выбросил тебя, как мусор, в то время как Кэл всегда стоял в стороне и восхищался тобой как сокровищем.

Я ошеломлена. И чувствую себя обманутой. И, может быть, немного благодарной. Я все еще сортирую эти конфликтующие эмоции, решая, какую из них выбрать, когда замечаю их у нее за плечом.

— О, черт, — бормочу я, делая шаг назад.

Ее взгляд следует за моим, и Мэри-Лу отпускает ряд ругательств, которые поставили бы в неловкое положение монахиню.

— Что они здесь делают?

И это еще одна причина, по которой я не хотела приходить сегодня вечером. Когда-то Джилли и Марта Маккуин были лучшими подругами. Потом они поссорились. Никто не скажет почему, но ходят слухи, что Марта не одобряла то, что она сделала у меня под носом с Киллианом. Я видела их в городе несколько раз в последнее время, мне было интересно, наладили ли они мосты. Думаю, тот факт, что она здесь, отвечает на это.

Джилли останавливается, чтобы поговорить с Мартой, целуя ее в обе щеки, как будто она выросла в Европе или что-то в этом роде, а Киллиан мчится за пивом к холодильнику. Он стоит в стороне, один, наблюдая за ходом вечеринки.

Я вижу момент, когда он замечает Кэла, потому что все в нем меняется. Его поза. Манера поведения. Лицо. Он начинает искать меня. Когда его взгляд, наконец, встречается с моим, он выглядит… на мгновение счастливым. Но затем его рот опускается, и он прислоняется к столбу, который подпирает. Подносит банку к губам, но не отводит от меня взгляда.

— К черту это дерьмо, — бормочет Мэри-Лу, прежде чем завопить:

— Эй, Ларри, Кэл! — наши мужья слышат ее гулкий голос даже сквозь шум, и когда их головы поворачиваются в нашу сторону, она продолжает. — Время светящихся надгробий!

— О боже, — бормочу я себе под нос.

Светящееся надгробие — традиция Дасти Фаллс. Есть небольшой городок в двадцати пяти километрах отсюда, на шоссе 169, который вы бы пропустили, если бы моргнули, проезжая через него. Он называется Сент-Питерс. В Сент-Питерсе есть четыре старых дома и небольшая католическая церковь, как вы уже догадались, церковь Святого Петра. А на холме за собором Святого Петра находится старое кладбище, насчитывающее около сотни участков. В безоблачную ночь, когда луна светит как надо, одно из надгробий на самом деле светится с дороги. Это жутко и красиво.

Я точно знаю, что делает Мэри-Лу, и люблю ее за это.

На секунду мне кажется, что Кэл собирается протестовать. Он ненавидит пьяные прогулки по светящимся надгробиям, но потом замечает Джилли. Двумя секундами позже он видит Киллиана. Наблюдающего за нами.

— О, черт возьми, да. Мы в деле, — кричит он.

Прежде чем я успеваю осознать это, он оказывается рядом со мной, ладонями берет меня за затылок и захватывает мои губы в жадный, собственнический поцелуй. Ларри берет еще две пары, а это все, что может поместиться в их минивэн, и вскоре мы уже выходим с пивом в руках. Кэл ловит Джареда, когда мы проходим мимо, и мы прощаемся. Кэл говорит, что мы можем вернуться, но оба знаем, что не вернемся.

— Я не буду совать свою голую задницу в это надгробие, — объявляет Ларри, когда мы идем к задней двери.

— Твоя чертова трусливая задница отшлепает Лейлу сегодня вечером, — плавно отвечает Кэл.

Лейла Голдинг. Возраст 29 лет. Умерла в 1849 году.

— Бьюсь об заклад, Лейла видела больше задниц, чем мой гинеколог, — говорит Мэри-Лу, обнимая мужа.

— И видела больше мужских шаров, это точно. — Ларри ласкает задницу Мэри-Лу. — Клянусь, мои шары покалывает в течение нескольких дней после того, как они коснутся этого осыпающегося песчаника.

— Может быть, это зажжет твоих пловцов. — Фыркает Кэл, а Ларри игриво пихает его в грудь.

Смеясь и подшучивая, мы все уходим, оставляя вечеринку Маккуинов в полном разгаре позади. И хотя я не оглядываюсь назад, мне это не нужно. Я ощущаю взгляд Киллиана в этот момент. Он тяжелый и жгучий.

И все еще желанный.

Глава 14

Одиннадцать лет назад

Кэл

— УХОДИ, — коротко требует она сквозь стиснутые зубы.

— Нет.

Мне насрать, хочет она меня здесь видеть или нет. Я прогуляю занятия ради нее. Она нуждается во мне. И, как обычно, не признается.

Упрямая, упрямая девчонка. Господи Иисусе, она просто иногда бесит меня.

— Я устала, Кэл.

— Тогда я лягу с тобой. Подвинься.

Она не двигается. Скрещивает руки, и уголки ее пухлых губ опускаются вниз. Как будто это может что-то сделать, кроме как разжечь меня еще больше. Так что я низко наклоняюсь, поднимаю ее, несмотря на слабые протесты, и осторожно перекладываю. Затем устраиваюсь поудобнее, притягивая ее в свои объятия.

О, черт.

Моя душа вздыхает долго и громко. Я удивлен, что она этого не слышит. Я абсолютно счастлив из-за этой крошечной, но могущественной девушки, которую я, наконец, снова держу рядом. Последний год в колледже, вдали от нее, был мучительным. Вечеринки. Девушки. Интрижки. Мне ничего из этого не нужно. Единственное, чего я сейчас хочу, так это вести себя как избалованный мальчишка, когда она хватает меня за футболку и дергает.

— Эй, — кричу я, разжимая пальцы, которыми она теперь крепко вцепилась мне в волосы на груди.

— Что? Ты такой ребенок.

Сначала я растираю сосок, а затем переплетаю наши пальцы, чтобы она не могла сделать это снова.

— Позволь тогда мне добраться до твоего центра и пару раз быстро подергать ковер. Посмотрим, не заслезятся ли у тебя глаза.

— Кэл. — Она шлепает меня. Сильно, но я смеюсь. — Это мерзко.

Иисус.

Если она думает, что это мерзко, то она не захочет заглянуть во внутреннюю работу моего грязного разума. С ее задорными сиськами, прижатыми к моей груди, и теплом ее киски, прожигающей дыру в моих джинсах, она является воплощением невежества.