Безжалостные святые (ЛП) - Херд Мишель (читать книги полные .txt, .fb2) 📗

Уинтер кладет щеку мне на плечо, и я чувствую, как ее дыхание касается моей шеи. Через пару секунд она шепчет:

— Расскажи мне о своем детстве.

Нахмурившись, я спрашиваю:

— Зачем?

Она издает смешок.

— В детстве я слышала страшные истории о Ветровых. Киллиан произнес это так, будто ты бугимен.

— Баба Яга, – бормочу я. – Киллиан не ошибся.

Уинтер поднимает голову и хмуро смотрит на меня.

Я бросаю взгляд на воду.

— Я выстрелил из своего первого пистолета в возрасте семи лет. К тому времени, когда мне исполнилось тринадцать, я ни разу не промахнулся. На мой шестнадцатый день рождения отец взял меня на охоту.

— На кого вы охотились? – спрашивает Уинтер.

Я снова перевожу взгляд на нее.

— У моего отца был контракт на убийство кого-то, и он заставил меня сделать это.

— Итак, ты выполнил контракт? – спрашивает она.

Я киваю, затем спрашиваю:

— Сколько тебе было лет, когда Киллиан научил тебя стрелять из оружия?

— Четырнадцать.

Я поднимаю руку к ее шее и провожу пальцем по шраму.

— Расскажи мне, что случилось.

Уинтер делает глубокий вдох.

— Мы выходили из торгового центра. На полпути к машине они открыли по нам огонь. Моя мама... она схватила меня и повалила на землю. В нас обоих стреляли, только ей выстрелили в голову. Киллиан схватил меня и вытащил оттуда. Он подлатал меня... – Ее голос затихает, и проходят долгие секунды, прежде чем она шепчет.– Киллиан был для меня всем. Он взял на себя роль моей матери. Он был моим лучшим другом. Он – все хорошие воспоминания, которые у меня остались.

Я снова провожу большим пальцем по шраму.

— Ты очень любила его.

— Больше, чем кого-либо.

Наши глаза встречаются, и, наклонив голову, я говорю:

— Мне жаль, что ты потеряла его.

Мы сидим еще некоторое время, затем я встаю и поднимаю Уинтер на ноги. Когда мы возвращаемся к дому, я смотрю на остров новыми глазами. Это место теперь мой дом, и Уинтер – единственное, ради чего я живу.

Глава 20

УИНТЕР

Это одновременно и страшно, и удивительно, как быстро может измениться жизнь. Я так много потеряла, но в то же время приобрела.

Когда я сажусь за обеденный стол справа от Дэмиена, я не могу игнорировать то, как я счастлива. Мое сердце болит за моих близких, которых я потеряла, и это будет еще долго, но Дэмиен... между нами все изменилось.

Я должна была знать, что он серьезно отнесется к своим клятвам. У Ветровых есть честь. Я просто не ожидала, что он возьмет на себя роль мужа, поддерживающего меня. Он утешал меня после похорон. В течение нескольких часов. Он заставил меня почувствовать себя… любимой.

Мои глаза поднимаются к его лицу, и я вглядываюсь в его красивые черты. Он все тот же человек, которого я встретила в Академии Святого Монарха. Во многих отношениях он холоден, но бывают и нежные моменты. Как тогда, когда он спас меня от Винса и Хьюго.

— Почему ты помог мне, когда Винс и Хьюго напали на меня? – Когда глаза Дэмиена встречаются с моими, я понимаю, что задала вопрос вслух.

— Нападение? – спрашивает Алексей. – В академии?

Я киваю.

— Винс накачал меня наркотиками, и если бы Дэмиен не вмешался...

Лицо Алексея каменеет.

— Ветровы и Козловы всегда будут защищать тех, кто уязвим. Мы не бьем и не насилуем женщин. Они предназначены для того, чтобы ими дорожили.

— Значит, ты не убьешь ни одну женщину? – Я спрашиваю.

— Не такую, как твоя мать, – отвечает он. – Я бы убил Соню Терреро. Бесплатно.

Дана приносит еду, и когда я беру свою посуду, я понимаю, что Дэмиен мне еще не ответил. Взглянув на него, он медленно качает головой в мою сторону, затем спрашивает Алексея:

— Когда прибудут мужчины?

— Через два дня, – отвечает Алексей.

Заинтересованно приподнимая бровь, я спрашиваю:

— Сколько?

— Шесть.

На моем лбу появляется хмурая складка.

— Так мало.

— Мои шесть человек смогут уничтожить всех ваших людей, – объясняет Алексей. – Они хороши, и мы не можем отправить сотню человек в Италию.

— Верно, – бормочу я.

— А оружие? – спрашивает Дэмиен.

— Лука Котрони подготовит их, когда мы отправимся в Италию. Он любезно предложил нам свой дом, пока мы там.

— Котрони – ваши союзники?

— Так и есть, – бормочет Алексей, прежде чем откусить кусочек от своей еды.

Слава Богу. Это хорошая новость.

Разговор вертится вокруг надвигающегося нападения. Когда мы заканчиваем с ужином, я собираю тарелки и несу их на кухню. Как только я вхожу, я вижу Дану, вытирающую слезы. Я ставлю тарелки на стол и подхожу к тому месту, где она стоит у черного хода.

— Прости, – шепчет она, отворачивая от меня лицо.

Я обнимаю ее за талию и смотрю на огни, исходящие из домов охранников.

— Как он умер? – внезапно спрашивает Дана.

Я перевожу свой взгляд на нее.

— Кто?

— Киллиан. – Услышав боль в ее голосе, я начинаю хмуриться.

Затем я вижу потерянную любовь в ее глазах.

— Ты любила его?

Я не знаю, почему я удивлена. Дана прекрасна со своими черными волосами и голубыми глазами. И Киллиан, он был по-своему привлекателен, с яркой внешностью.

— Да, – признается она, ее голос хриплый от печали.

Я притягиваю ее в объятия.

— Прости, Дана. – Я провожу рукой вверх и вниз по ее спине. – Он недолго страдал. Он получил пулю в грудь. – Моя собственная печаль поднимает свою уродливую голову, когда я вспоминаю последние минуты Киллиана. – Прямо перед тем, как испустить свой последний вздох, он улыбнулся своей кривой ухмылкой.

Она издает сдавленный всхлип и, прижимаясь ко мне, оплакивает мужчину, которого любила.

Мы отходим, и я показываю на улицу.

— Хочешь пойти прогуляться?

Дана кивает, и мы выходим в темноту.

— Он любил вас как дочь, – бормочет она.

— Я знаю.

Дана берет меня за руку, крепко сжимая ее.

— По крайней мере, у меня все еще есть вы.

— Я всегда буду у тебя.

Она смотрит на меня, затем спрашивает:

— Мистер Ветров... он так хорош, как о нем говорят слухи?

Уголок моего рта приподнимается.

— Даже лучше. Он сможет обеспечить нам безопасность.

— Я надеюсь, что он тоже будет хорошим мужем, – шепчет она.

— Так и есть, – уверяю я ее.

— Я рада. – Я слышу облегчение в ее голосе, затем она спрашивает. – Мы останемся здесь, когда все закончится?

— Да. Я не понимаю, почему мы должны переезжать. Нам все еще понадобится охрана, и все наши воспоминания здесь.

— Хорошо, я волновалась, что нам придется переехать в Россию или Америку, – признается она.

— Если настанет день, когда нам придется уехать, ты поедешь со мной? – Я спрашиваю.

— Всегда, мисс Уинтер. Я последую за вами на край света.

Мы достигаем берега, и я смотрю на огни вдалеке.

— Почему вам нравится смотреть на город? – спрашивает Дана.

— Это выглядит мирно, как в сказке. Я представляю, что все там счастливо живут нормальной жизнью. Я всегда им завидовала. Иметь возможность ходить по улицам, не опасаясь быть убитой. Иметь друзей. Ходить на вечеринки и на свидания.

— Теперь я понимаю, – бормочет она. – У вас никогда не было ничего из этого. Мне жаль, мисс Уинтер.

— Все в порядке. У меня был Киллиан. Я бы не променяла свое время с ним ни на что из этого.

И я бы отдала все, если бы только могла повернуть время вспять и не дать ему умереть.

Я чувствую Дэмиена, но снова ничего не слышу. Оглядываясь через плечо, я вижу его тень рядом с деревом, молча охраняя нас, пока мы оплакиваем Киллиана.

— Он любил свои запеченные бобы на тосте. Каждый день, – вспоминает Дана.

Зная, что ей нужно поговорить о нем, я спрашиваю:

— Он знал, что ты любила его?

Она кивает, затем ее рот приподнимается.

— Каждую ночь, уложив вас в постель, он приходил ко мне. Вы принадлежали больше нам, чем вашим родителям. Наша дочь.