Шарада (ЛП) - Доун Нирай (лучшие бесплатные книги txt) 📗
Его слова заставляют меня захихикать, чего он и добивался. Кто этот человек, и отку-да я так хорошо его знаю? Когда это произошло, и как кто-то может быть гораздо важнее, чем ты себе представлял?
Минуту мы оба молчим. Я слышу, как у него в голове будто крутятся колесики, соот-ветствуя ритму моих собственных. Нам нужно обсудить его маму, тюрьму, ссоры и мое воз-можное полусонное признание. Какого черта все не может быть простым?
— Похоже, вечеринка затихла, — говорю я, думая, что это самая безопасная тема для разговора. В стены больше не долбит музыка.
— Я придурок, — таков ответ Кольта. Да, он такой… и в то же время нет. Его ладонь по-прежнему под моей футболкой, губы прижимаются к моей шее. Мне кажется, что так проще — в нашей темноте, как он сказал. Проще спрятаться и проще для нас очиститься в этом полумраке.
— Да… но я понимаю. Ты просто защищал свою маму.
— Нет. — Кольт перекатывается на спину. Я следую за ним, ложась на бок и обнимая его рукой. Мы полностью одеты, за исключением обуви. — Я вел себя как придурок по от-ношению к ней. Я защищал себя. Не должно было быть ничего серьезного в том, чтобы сде-лать ей чертову татуировку.
— Почему…
— Потому что это конец. — Его рука сжимается, ногти впиваются в мою кожу. Не могу удержаться, чтобы не подумать, значит ли это, что я тоже что-то для него делаю. Как-то по-могаю ему, как и он — мне.
— Мне жаль. — Порой слова так нелепы. По сути они ничего не значат, но кроме них у меня ничего нет. — Ты должен знать, что она сделала это, потому что любит тебя. И не смотря ни на что, она знает, как сильно ты ее любишь.
Снова молчание. Его рука слегка расслабилась, большой палец снова движется. С ка-ждым скольжением я чувствую себя ближе к нему, что не имеет смысла, но это правда.
— Мне нужно было это компенсировать ей… У меня просто в голове был такой бардак. У нас состоялся этот безумный разговор, а потом я просто мотался, где попало. Затем меня остановили. Обыскали. Отвезли в тюрьму. Поэтому ты позаботилась о ней в то время, как я был заперт. Я чувствовал себя дерьмом и сорвался на тебе.
Его слова поражают меня. Да, Кольт всегда честен. Он ничего не утаивает, но обычно, именно когда ведет себя как придурок, он не откровенничает. Я не ожидала услышать от не-го эти слова. Не знаю, что и думать о них. Я лишь знаю, что от них у меня будто сердце рас-ширилось. Они, как кровь, накачали этот важный орган жизнью, потому что я знаю, что де-ло во мне. Ему комфортно обнажаться передо мной.
— Ты через многое проходишь.
— Фиговое оправдание. Не люблю оправдываться. Что я сказал тебе в тот первый ве-чер? Ты сказала, что твоя мама бросила тебя, а я ответил «Ну и что?». Так оно и есть, и я должен это знать. — Его голос звучит так твердо. Он напряжен, но в то же время кажется, будто он принял решение и теперь знает, что ничего не поделать, только смириться.
В этом я ему завидую. Я знаю, как отношусь к нему, но переживаю, пытаясь выяснить, сказала ли я эти слова вслух и слышал ли он. Я не могу спать из-за кошмаров. Я знаю, что мамы нет, но не могу с этим справиться.
— Не позволяй этому добраться до твоей головы, ты сильнее, чем думаешь.
— Как и ты, Маленькая Танцовщица. — Кольт взмахивает рукой и скидывает с нас одеяло. — Под ним чертовски жарко.
Я думаю, что с легкостью переживу смену темы разговора, но так же быстро, как ис-чезло одеяло, он тянет меня к себе, и я оказываюсь на нем сверху.
— Что с тобой произошло? — Он смотрит на меня, а я — на него. Я лишь вижу его сла-бые очертания в пробивающемся из окна свете.
Кольт убирает прядь моих волос за ухо. Такое характерно для парня. А не для того, кто спит с тобой ради развлечения. Меня это одновременно и пугает, и возбуждает. Может, он чувствует то же самое…
Страх одерживает победу.
— Этот парень разозлился на меня и выбесил меня саму.
— Будь со мной настоящей.
Он серьезнее, чем я когда-либо видела. У меня перехватывает дыхание.
— Я думала, это игра, — напоминаю я.
— Больше нет, и ты это знаешь. В моей жизни полнейший бардак. И это единствен-ное, что является настоящим.
Я вздыхаю. Именно это я и хочу услышать. То, что мне нужно услышать. То, что я чувствую в своем каждом биении израненного сердца.
— Я устал бежать. — Кольт касается моих волос. — Я хочу хоть что-то, что не разруше-но… что не испоганено и не умирает. Мамина жизнь всегда была разрушена. Ее мать была наркоманкой и жила на системе. Мой старик был придурком и наркоманом. Только это ре-ально. Не уходи от меня, Моя Маленькая Танцовщица.
Каждое его слово питает мое сердце — такое большое и полное, что мне кажется, оно может взорваться. Или это просто правильное давление.
— Я никуда не ухожу, — говорю я ему. Мне кажется, уголки его губ дергаются вверх в сексуальной улыбке с ямочками. — С тобой я более настоящая, чем была с кем-либо в своей жизни.
И это правда. Как долго я была с Грегори, а он даже не знал о панике? Тетя Лили зна-ла, но я все время как можно лучше это маскировала. Даже с врачами.
Только Кольт видел меня в самом моем худшем состоянии, но он по-прежнему здесь. Хочет еще больше тьмы из моего прошлого. Глядя на его затененные очертания подо мной, я осознаю, что хочу с ним ею поделиться. Что я впервые, возможно, готова признать, что мне нужен кто-то, кто мог бы помочь мне выйти на свет.
Я кладу голову ему на грудь. Чувствую под своей щекой стук его сердца. Как бы мне хотелось, чтобы мы были настолько же физически обнажены, как и эмоционально.
Одна рука Кольта скользит под мою футболку, дразня чувствительную кожу на пояс-нице, пока другая проводит по волосам. Я снова поражена тем, как мы близки. Я гадаю, по-нимает ли он, как много сейчас мне дает.
— Моя мама была самой младшей… испорченной и упрямой. Она ввязывалась во множество неприятностей, а мои бабушка с дедушкой все время ей в этом потворствовали. Она так и продолжала и, по словам моей тети, убежала с парнем, когда ей было восемна-дцать. Она еще не закончила среднюю школу. Конечно, она забеременела мною, поэтому долго это не продлилось. Она вернулась домой, но желание веселиться было слишком вели-ко, так что она снова ушла, забрав меня с собой.
— На самом деле, я не помню своих бабушку с дедушкой. Когда они погибли в авто-мобильной аварии, я догадалась, что ей стало хуже. Тетя Лили говорит, что они не знали, где мы находились большую часть времени, а потом мама появилась со мной. Она оставила меня с ними на несколько дней, вернулась и снова меня забрала.
Ненавижу, как звучит эта история. То, как она изображает ее. Не знаю, хорошо это или нет.
— Хотя она была веселой. Она все время меня смешила.
Кольт такой тихий, что, если бы не его безостановочно движущиеся руки, я бы поду-мала, что он уснул. Я благодарна за молчание. Не знаю, смогла бы я продолжить, если бы он меня перебил.
— Короче говоря, ей все равно нравилось тусоваться, и она приводила меня с собой. На одной из вечеринок она ушла — наверно, с парнем или еще с кем-то. Она сказала мне ос-таваться в комнате.
Я утыкаюсь в него, надеясь, что его сердце у моей щеки наполнит меня силой.
— Было темно… так темно, и тут вошли эти мужчина с женщиной. Они смеялись и целовались. В доме громко звучала музыка. Я попыталась спрятаться, но они включили свет и увидели меня. Они засмеялись, и я убежала.
Я напрягаюсь, знакомая волна паники накрывает меня.
— Я тебя понял. — Кольт сжимает меня. Я никогда не была так близка ни к одному человеческому существу, как в данный момент.
— Было людно… очень людно и громко. Из-за музыки я ничего не слышала. Я всего лишь хотела найти маму. Я протискивалась между людьми. Они проливали на меня пиво и сбивали с ног, но я не могла ее найти. Она потерялась.
Я сделала несколько глубоких вздохов.
— Я наткнулась на задний двор и, наконец, наконец, смогла слышать. Музыка звучала на заднем фоне, но я все равно не могла ее найти. Я начала плакать. Вот тогда меня нашел какой-то парень… он был большим, с большой неопрятной бородой, никогда ее не забуду.
