Паутина грез - Эндрюс Вирджиния (книги полностью бесплатно TXT) 📗
А я застыла в оцепенении. Неожиданности одна за другой обрушивались на меня: я проведу праздники без семьи, перейду в частную школу-пансион для девочек, обзаведусь новыми друзьями. Моя жизнь действительно шла наперекосяк. Я должна была предвидеть это, но избегала мрачных мыслей, в глубине души продолжая надеяться, что все еще вернется на круги своя. А теперь подробности будущей жизни как стрелы протыкали мыльные пузыри надежд. И я ничего не могла поделать.
В Бостоне настроение омрачилось еще больше. Потому что дома не было папы, потому что я навсегда покидала родное гнездо, потому что разлетались в разные стороны и другие его обитатели. Дворецкий Кларенс и повар Свенсон вообще были для меня как родственники. Я помнила их с раннего детства, и мы были искренне привязаны друг к другу. Но, похоже, нам предстояло расстаться навеки. Правда, я с облегчением узнала, что отец подыскал им работу на своих судах. Океанские лайнеры всегда испытывали нужду в хорошем поваре, и талант Свенсона туристы оценят по достоинству. А Кларенс, как безупречный дворецкий, заслужил чести стать личным слугой капитана одного из судов.
Дома меня ждало письмо от папы. Оно было отправлено с Канарских островов. Кларенс не откладывая принес его мне, и по выражению его лица я поняла, что хозяйку, то есть маму, он в это не посвящал. Возможно, дворецкий следовал указаниям отца. От мамы у меня никогда не было секретов, но в данном случае я сочла, что лучше не расстраивать ее.
Я быстро вскрыла конверт и начала читать:
Дорогая моя Ли,
Надеюсь, ты будешь весела и здорова, когда к тебе попадет это письмо. Знаю, что некоторые жизненные обстоятельства омрачили твое счастье, но уверен, скоро все огорчения останутся позади. А я, со своей стороны, сделаю для этого все, что в моих силах. Плавание на Канары прошло без происшествий. Места здесь, между прочим, удивительные, и я рад, что утвердил этот маршрут. Скоро мы покинем острова и возьмем курс на Флориду, где в Майами состоятся переговоры с береговыми туристическими фирмами. В общем, продолжаю осваивать Карибский регион. Похоже, задержусь здесь на все праздники, но в новогоднюю ночь обязательно позвоню тебе. Где найти тебя, я знаю.
Да, Ли, я в курсе планов твоей мамы вступить в новый брак. Об этом мы говорили с ней, когда я последний раз был дома. Поэтому разговор и проходил в твое отсутствие. Я не хотел усугублять твои страдания. Возможно, теперь твоя мать обретет счастье, о котором всегда мечтала. Кстати, она рассказала тогда и о намерении определить тебя в одну из лучших частных школ на Восточном побережье. Меня утешает, по крайней мере, то, что твоя жизнь будет комфортна и обеспеченна.
Обещаю при любой возможности навещать тебя. Хотя на какое-то время я намерен с головой уйти в работу. Это всегда помогало мне преодолевать кризисы в семейной и личной жизни. Однако теперь только ты остаешься для меня светом и отрадой. Не хочу терзать тебя более, поэтому не плакать, слушать мою команду: «Задраить люки!» и ждать возвращения на берег твоего верного друга. Даю слово, что это обязательно будет. Я тебя люблю, принцесса.
Сердце разрывалось на части. Я глотала слезы, сдерживала рыдания, готовые вырваться потоком, но папа просил меня не плакать. Он не хотел, чтобы его письмо опечалило меня, но невозможно было читать эти строки и не слышать его голос, не видеть его седобородое обветренное лицо, ясные глаза, полные отцовской гордости и любви. Невозможно было представить, что сейчас пуст его кабинет, где стоит старый стол и пахнет книгами и пылью. Нет, нет, ничего этого не было!!! Мне хотелось отчаянными криками изгнать из жизни все несчастья и вернуть светлые, безмятежные дни. Я не хочу! Я не поддамся!
Меня разрывало от тоски и злости, но слабые кулачки лишь беспомощно стучали по столу. Кто услышит мои стенания? Кого волнует мое горе? Что я могу изменить? Я уронила голову на папино письмо, судорожно вздохнула и проглотила слезы. Затем, аккуратно сложив дорогое мне послание, убрала его в дневник. Я уже знала, скоро оно потускнеет и истреплется по краям, потому что снова и снова буду обращаться к нему, чтобы «встретиться» с папой.
Когда в комнату поднялась мать, ко мне уже полностью вернулось самообладание и я деловито перебирала вещи, которые багажом должны были отправляться в Фартинггейл. Больше половины домашнего добра мы оставляли здесь, в Бостоне. Мама считала, что для Фарти и миссис Таттертон оно недостаточно хорошо. Кроме того, она давно задумала сделать массу новых приобретений.
— Ты не поверишь! — воскликнула она. За каждым словом как дым вился легкий смешок. Она взмахнула какой-то бумагой. — Подумать только, моя дорогая матушка в конце концов решила прибыть на свадьбу! Правда, без разлюбезных сестриц. И если все обстоит так, как здесь написано, то сегодня она уже будет в Бостоне.
— Когда? Когда же?
Приезд бабушки Джаны всегда превращался для меня в событие. Нечасто она совершала вояжи на север. Ей не нравился транспорт, климат, сам Бостон. Но уж если она прибывала, в доме начинался настоящий переполох. Мама всегда с облегчением вздыхала, когда бабушка возвращалась в Техас.
— Да в любую минуту, — взглянув на часы, заявила мать. — Пожалуй, надо предупредить прислугу, особенно Свенсона. Ты же знаешь, как придирчива бабушка, когда дело касается питания. Ах ты, черт! А я-то надеялась, что мое почтенное семейство приедет на брачную церемонию, поприсутствует и сразу уедет… У меня совершенно нет времени возиться сейчас с матерью. Придется тебе прийти мне на помощь, Ли. Она тебя почитает гораздо больше, чем меня.
— Нет, мама, что ты говоришь! — возразила я.
— Я говорю так, как есть. Но это не имеет значения. Мне все равно. Вообще удивительно, что она к кому-то питает симпатию. Только умоляю, — попросила мать, — без унылых лиц! Она и так в бешенстве из-за моего развода и предстоящей свадьбы, не хватало, чтобы еще и ты ходила хмурая и надутая.
— Я не хожу хмурая и надутая, — сказала я, быстро отворачиваясь и пряча от нее глаза.
— Вот и умница. Ты у меня хорошая девочка, — проворковала мама. — Так, что же я собиралась делать? Ах да, прислуга и кухня.
И она заторопилась вниз.
Бабушка Джана приехала спустя полтора-два часа. Как обычно, она шумно жаловалась на самолеты, поезда и такси, как обычно, бранила шофера, что тот недостаточно бережно обращается с ее багажом, ворчала на Кларенса, который бросился помогать бедняге таксисту.
С трудом верилось, что эта пожилая, сухонькая, маленькая — от силы пять футов росту — женщина может привести в трепет взрослых мужчин, но ее голос подстегивал их, как хлыст в руках дрессировщика, особенно если она начинала сердиться и сверкать глазами. У бабушки были светло-серебристые волосы, собранные на затылке в такой тугой узел, что на скулах и на лбу натягивалась кожа, отчего вид ее становился еще более суровым. Даже мама, встречая ее, отошла в сторонку, пока бабушка грозила шоферу своей клюкой и разбиралась с Кларенсом, который осмелился помочь нерасторопному неряхе-таксисту. Я тоже стояла и молчала в ожидании.
— Моя поклажа выдержала, когда черномазые грузили ее в аэропорту. Я не позволю испортить ее на пороге дома собственной дочери! — кричала она вслед шоферу, который торопился смыться с «места преступления».
— Здравствуй, мама. — Мать и бабка неуклюже обнялись, потому что последняя не сводила глаз с Кларенса, принявшегося за ее чемоданы. В конце концов она успокоилась и отыскала глазами меня.
— Не стой там, дитя мое, иди поздоровайся с бабушкой, — велела она, и я быстро подбежала к ней. Она крепко обняла меня и тепло поцеловала, отчего я сразу почувствовала себя уверенней. Бабка Джана отстранила меня и внимательно оглядела с ног до головы. — Да-а, выросла на целый фут, и не только вверх, — констатировала она.
— Да ну что ты, бабушка! Какой там фут, — заулыбалась я.
