НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 1.КУДА КАТИЛСЯ КОЛОБОК? - Сурская Людмила (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Роман оторопел: "Что она сказала?" Ему хотелось сказать этой незрелой девчонке, что его любовь к ней посильнее шахской будет, а с бабами у него к одному сводит совсем не любовь, а другое, про что ей знать пока рано. Хотел сказать, но промолчал, не время ещё, зелёная совсем - напугать можно.
- Вон по той тропинке вверх, осторожно. Дайка руку. И чего тебе на моих руках не сидится, безопасно же. Нет, надо непременно спрыгнуть, - ворчал он, недовольный её упрямством, по всему пути тропинки. И Даша споткнулась. Кто вытерпит такое. Довольный, он, как котёнка перекинул её через плечо и домчал до самого верха: - Ну, как?- выпалил он поставив её на свои две и ожидая реакции.
Дашка не могла скрыть восторга:
- Чудесно! Какая красота! Ромаша, ты молодец!
- Эх, люблю я лето, оно прячет стрекоз в траве,- выдохнул он всей грудью потягиваясь и оглядывая ту земную красоту что лежала под ногами.
Надрывающееся от натуги солнце. Звенящий от чистоты воздух. О-о-о! кричит душа. А-а-а!- вторит эхо. Даша уже любит это всё. Да и как может быть иначе. Белое поле ромашек, разбавленное синевой колокольчиков, упало ковриком к Дашкиным ногам. Испуганные, округлённо удивлённые, желтые глаза цветов застыли в предостерегающем крике: "Не ходите, не топчите!" А ведь именно этого больше всего и хотелось. Упасть в то ромашковое великолепие и ни о чём не думать, а по небу синему, чтоб плыли и плыли облака туда, где их ждут. Жужжала пчела и бабочки, порхая с цветка на цветок, танцевали свой воздушный танец любви. Дашка упала на колени и прижала ручки к груди. Разве можно стряхнуть с себя их очарование. С этой поляны не хотелось уходить и наверняка захочется вернуться и не раз. Рассматривая эту красоту, Даша всё больше и больше подпадала под гипнотическую силу цветов. Бугров засмотрелся на застывшую в молельной позе девчонку.
- Ты, чего притихла, девочка? - осторожно обнял её Роман, присев рядом.
После долгой паузы, когда они перевели взгляд друг на друга, она проглотив перекрывающий горло комок тихо сказала:
- Получаю удовольствие. Лето любит всё. Смотри какие жёлтые, жёлтые серединки. Это солнышко тайно их целует в самые макушки. Сфотографируй меня среди этой цветочной невинности, - прислонилась она щекой к белым головкам. - Сколько про них написано нежных строк, а напишут ещё больше, каждое поколение своё. Источник нежности и любви к ним не иссякаем. Тебе кого они напоминают, Бугров? Ты так на них смотришь?
Он, щёлкая фотоаппаратом, усмехнулся:
- И как?
- Как будто хочешь их всех обнять.
Роман почесал за ухом. Не на ромашки он смотрит, а на неё в тех ромашках. И не просто мечтает обнять, а впиться в губы и целовать, целовать... Но надо отвечать. Она, лирическая душа, о чём-то спросила. Ах, да... "Кого они ему напоминают?"
- Женщин.
Кого ещё они могли ему напоминать. Ему много не надо.
Дарья удивилась и тут же поделилась своими фантазиями.
- Интересное решение. А мне девочек маленьких, глупышек невинных, жмущихся испуганной стайкой друг к дружке.
Он опустил фотоаппарат. А гори всё сумасшедшим огнём!
- Твоим глазуньям ещё и не такое привидится. Иди-ка ко мне.
- Зачем?- не поняла такой просьбы она, не собираясь покидать цветы.
Он огляделся и усмехаясь, сказал:
- Нос в ромашках напудрился, желтенький, как у цыплёнка.
- Ой, - замахала она рукой, очищая невинный носик.
Дашка не могла ему не верить. И заподозрить подвоха тоже не могла. Естественно, подошла и со всем старанием подставила свою мордашку. Стряхивай. Слишком поздно заметила азарт в смеющихся глазах его она. Верх купальника упал на бёдра, оголяя невинную белизну девичьей груди. Она онемела не в силах шевелиться, не то чтобы ещё и думать. "Что он со мной творит?"
А Бугров был в своей стихии. Его руки легли на её дрожащие плечи и сжали их.
- Этих ромашек вкус можно оценить губами, - припал он к соскам вдруг набухшей груди.
"Жива или уже нет?!" Дашка дрожала. Голос пропал, а на щеке замерла слеза обиды. Но бить его не хотелось. Её несмелая рука потянулась к его плечу. Уверенные руки Бугрова пробежали по её волосам, наклоняя голову назад, целуя почти жестоко. Мир разлетелся на миллион сверкающих брызг. Она висела на его руках, а душа плыла вон на том облаке к солнцу. Что она делает? Сгорит же? Роман, отстранившись, посмотрел в её обезумевшие глаза. Минута колебания... Она стояла перед ним такая девственно чистая, милая и нетронутая. Никем. Никогда. Ещё минута и уже ничего исправить бы было нельзя. "Идиот!" Чертыхнувшись, он разжал руки и отпустил её. Резко развернулся и побежал к реке. Нырнул, не думая о последствиях, лишь бы охладить свой пыл. Растерянная Дашка, прижимая кулачки к груди, потихоньку приходила в себя, включая голову, утрясая случившееся с ней. "Успокойся, приведи себя в порядок, - одаривала она сама себя по привычке советом. Других советчиков пока не приобрела.- Ещё и девчонки в кустах подсматривают. Главное не раскисать. Надо как-то отвлечься, можно пугнуть, конечно, и одноклассниц". Она шагнула в сторону леса. Туда, где ветки деревьев колебались под жарким ветерком, воздвигая сплошной зелёный забор.
Самое время. Потому что в кустах, на краю поляны, мучались любопытством, сгорали от нетерпения девчонки. Их просто распирало. Потому что то, что делали те двое было непонятно. Игра, не игра?! Им очень хотелось вывести парочку на чистую воду и доказать всем, что они дурачат народ. И как пить дать - всё срежиссированный спектакль. Уж очень разные были те, двое.
- Что они делают? Ты видишь? - толкала под локоть подругу Натали.
- Ничего не понятно, закрыл весь обзор своей широкой спиной, кажется, целуются.
- О, побежал к реке,- заметила первой такой его рывок с кроссом Светочка.
- Ау, чокнутая, сюда идёт,- поднимая тревогу, потянула подруг Аня.
Одноклассницы сорвались с места.
- Точно, к нам. Бежим.
Ломая кусты, и натыкаясь друг на друга, девчонки понеслись в лагерь.
А Дарья шла и шла в их направление.
- Дарья, ты куда? - догнал её дрожащий от холода Бугров. У него хватило ума, смелости и такта вернуться к ней и сделать вид, что ничего такого не произошло.
Она чувствуя себя неуверенно растерянно и даже стыдливо обернулась на голос и замерла судорожно соображая, что делать: начать обвинять и ругаться с ним или, свести всё к шутке. Ей казалось он не сможет смотреть ей в глаза не то, чтоб говорить. И она тоже не сможет... Конечно, самое правильное, превратить всё в иронию. С его приближением она схватилась за вспыхнувшие щёки и оторвала наконец-то от лужка с ромашками глаза. О! Она извелась, а ему хоть бы что... Как она не догадалась, Бугров не был бы самим собой, если б на чём-то долго задерживался. Дарья хорошо заметила его эту особенность, просто запамятовала. "Ни тени раскаяния, ни волнения. Ничего, - озлилась Дашка на невозмутимого парня. Но вскоре вспышка погасла и она уговаривала себя:- Хорошо, пусть будет, как всегда, то есть ничего не было". Но ведь её вина тоже есть в том, что произошло: ни оттолкнула, а потянулась. Имеет ли она право распинать так его. Что уж там... Она вздохнула и начала разговор первой:
- Там, девчонки за нами подсматривали,- кивнула она на лес.
Было похоже, что Роман обрадовался, уж очень весело он говорил о неприятных вещах. И вздохнул вроде бы как с облегчением.
- Вот, вороны, и не лень им было комаров по лесу кормить. Замёрз. Глубоко нырнул,- разогревал он себя, массируя руками. Даша ошибалась и невозмутимость Бугру давалась нелегко. Он страшно корил себя за несдержанность и ой как переживал: "Она вряд ли меня когда -нибудь простит... Хотя кто знает? Начала же она разговор со мной первая... Или это всё жест вежливости? Ведь лоб здоровущий, о чём только думал, идиот! Вот как я смогу жить без неё теперь, если она меня не простит?"
Даша честно терпела и притворялась, стараясь казаться равнодушной и невозмутимой, но всё же не выдержала:
