Дьявол для отличницы (СИ) - Ветрова Роза (книги полностью TXT, FB2) 📗

- Давай спать, - предложила я, устраиваясь поудобнее.

- Рано еще, - задумчиво ответила Анжела. – Дождь, кажется, закончился. Наверное, сейчас все соберутся на свечку (обсуждение прошедшего дня перед сном, - прим.автора), а может Олег Сергеевич или Захар нам сыграют на гитаре…

- Он заболел.

- Да? А я-то думаю, чего такой вареный сегодня.

- Анжел, я спать. 

- Спокойной ночи.

- Угу. И тебе. – Я закрыла глаза, стараясь не думать о событиях сегодняшнего вечера.

 Зачем мне сейчас ее откровения? Что она хочет услышать? Может, что я не держу зла или прощаю? Хочет очистить совесть? Но я действительно не держу на нее зла, и перемирие тут ни к чему. Нас с ней ничего не связывает, а через неделю мы вообще забудем о существовании каждой.

 Я не вышла на свечку у костра, не вышла на песни под гитару. Я долго не могла уснуть, но выйти туда так и не захотела. Просто не хотела никого видеть. Слышала смех ребят, неизвестные мне песни, грустный мотив на гитаре… Наблюдала за тенями на стенках палатки, и, не заметив, заснула.

 А утром узнала, что Захара в походе с нами нет. Еще вчера, его привели с речки, и на пикапе физрука увезли обратно в лагерь. Чтобы рано утром на катере для сотрудников увезти его на другую сторону Волги, обратно домой. Прямиком в больницу. С подозрением на пневмонию. Что было с ним дальше, никто не знал, ни с кем телефонами я, естественно, не обменивалась.

 Весь день и вечер прошли как в тумане. Наши девчонки не выиграли стартин, проиграв танцевальный конкурс третьему отряду, и Эстелла громко рыдала в подушку, наверное, потому что она была капитаном команды. Девчонки ее успокаивали, Ира тоже всхлипывала. Слишком много сил они положили на этот конкурс, и почему-то именно он значил гораздо больше остальных олимпиад и конкурсов. Из-за этого конкурса наш отряд не взял первое место в общем зачете, и все сильно расстроились. 

 Мне было не жаль Эстеллу и девчонок, но и какого-то торжества по случаю их проигрыша я не испытывала. Было все равно.

 Дискотека в королевскую ночь прошла для меня незаметно. Все вокруг были нарядные, праздничные, но настроение было траурное. Многие девчонки заплаканные из-за поражения и грядущего расставания. 

 Я не переживала ни по одному из этих поводов, но… странное, скручивающее в тугой узел мое сердце, чувство расползалось по моим венам. Мне столько всего хотелось сказать и услышать, но… все закончилось.

 Я больше не увижу этих холодных серых глаз и крепко сжатых губ. Не почувствую пронизывающего взгляда в спину, или такого, когда он смотрел прямо в глаза, выворачивая душу наизнанку. Кажется, это действительно конец.

 Все, как я и хотела. Но тогда почему в груди так тоскливо и одиноко? Словно я все-таки упустила что-то очень важное. 

Глава 17

 POV Полина. Настоящее

 В комнатке, в которой я оказалась заперта вместе с дьяволом, было крохотное оконце над потолком, через которое в помещение падал рассеянный свет. И он тоже уже исчезал.

 Зимой рано темнеет, а мы сидим тут уже часа два. А может и десять минут. Я не уверена. Но время тянется невообразимо долго, а я вынуждена терпеть его присутствие рядом, равномерное дыхание и даже его запах. Он стоит у стены, и на него еще падают остатки света, отблесками играя в вороте его расстегнутой у горла рубашки. Я даже заметила выпирающую ключицу, на нее тоже упал луч света. Милая подробность.

 Я усиленно потерла глаза, не зная, что предпринять. Сама виновата. Язык мой – враг мой. Но острую необходимость спорить чувствую только рядом с этим испорченным мальчишкой.

 Можно было бы конечно покричать в это окошко или под дверь, но я слишком хорошо знала это место (не подсобку, естественно, а церковь), чтобы понимать, что все это будет впустую.

 Я играю практически каждый день на органе в зале, который сейчас отмывала, и там никто не появляется в такое время. Вплоть до следующего утра. На вечерней службе будет только батюшка, но он точно не пойдет в сторону это подсобки, кому она вообще сдалась, кроме уборщицы? Мы полностью и безоговорочно зависели от нее.

 Была надежда, что бабушка, когда устанет ждать меня домой, начнет меня искать. Но это будет не раньше семи часов, потому что у меня сегодня музыкальная школа. И с чего ей искать меня в школе? Которую охранник закроет через какое-то время.

 Вот влипла. А значит мне предстоит тут торчать всю ночь. Рядом с ним. И задыхаться от малейших его движений, вздохов и конечно же пристальных взглядов.

«Дай мне, Агафонова».

 Придурок.

«Признаюсь, я давно и сильно мечтаю залезть тебе под юбку».

 Прямо честно признался. Хотелось рассмеяться, но я боялась привлечь к себе внимание. Мало ли что на уме у этого сатаны. Никогда не скрывала, что побаиваюсь его.

 Но разговаривать придется. Невозможно поверить что мы сможем просидеть всю ночь в полнейшей тишине. 

 Было зябко, а пиджак я оставила в раздевалке рядом с рюкзаком. И что прикажете делать?

 В подсобке был один лишь шкаф, и, подойдя к нему я распахнула дверцы.

- Думаешь там выход? – с сарказмом спросил Захар. 

 Никак не отреагировав на его иронию, я принялась осматривать содержимое. 

 Да уж. Вряд ли этой ночью нам помогут парочка древних тряпок, швабры и цинковое ведро. Ну если только мы решим убить время и отдраить подсобку до чиста. 

-  У тебя совсем ничего нет с собой? - пробормотала я, закрывая дверцы. 

- Хочешь обшарить мои карманы?

- Понятно.

- Нет у меня ничего с собой нет. А нет, погоди-ка. Черт, как же я мог забыть! 

 Я резко сделала шаг вперед к нему, выглядывая его лицо в вечерних тенях. В душе затеплилась надежда. Может это телефон?

– Зубочистка в кармане валяется. И еще галстук. Сойдет?

- Придурок, - не сдержалась я.

 Он загоготал.

- Боже мой. Как смешно, - я скривилась и, не зная, что делать, оперлась о стену.

- Пить хочется, - Захар наклонился к маленькому крану, торчащему из стены и открыл воду. – Блин, кажется, ржавая.

 Он чертыхнулся, и не стал пить. А меня аж передернуло от отвращения. Я же смогу протянуть без воды до утра?

 И словно в насмешку, едва я подумала о воде, как в горле пересохло, мне тут же захотелось пить. Кто бы сомневался.

 Еще примерно через час в подсобке совсем стемнело, и я перестала различать черты его лица, лишь черный силуэт обрисовывался у стены напротив. Он съехал по стене вниз и уселся, опершись на колени.

- Что ты там встала, словно кол проглотила? – раздался его голос. – Садись уже, не стой над душой.

- Я стою в паре метров от тебя. Будь спокоен за свою душу, - съязвила я.

- Ты, смотрю, за свою не спокойна.

- А вот и нет. Я вообще само спокойствие. Да, ситуация нестандартная, мы тут застряли. Но что поделать. – Я старалась, чтобы голос прозвучал как можно равнодушнее.

 Лучше бы промолчала.

 Потому что вместо этого в моем голосе слышался вызов. И он ответил на этот вызов.

 Громов поднялся, я услышала, как он встал, но видеть его уже не могла. Подсобку окончательно накрыло тьмой.

- Слабо раздеться? – хрипло спросил сатана, вызвав во мне бешеную толпу мурашек.

- Чтоооо?

 И тут, к своему изумлению, я вдруг услышала шорох ткани, он снимал с себя что-то.

- Прекрати! Ты что делаешь?! – Я откровенно занервничала.

 Что он надумал? Он же не думает правда раздеться? Но ведь с него станется. Порочный, испорченный, пугающий.

- Что такое? Ты меня все равно не видишь?

- Да, но…

- Боишься меня?

 Опять за свое.

- Нет, чего мне бояться?

 На пол пролетело еще что-то с мягким звуком. Он реально раздевается?! Я попятилась, но за спиной уже была холодная  стена, выложенная плиткой.

- Я здесь, - вдруг раздалось совсем рядом.

 От неожиданности я взвизгнула, отпрыгнув в сторону на метр.

«Дай мне, Агафонова».