Самый хищный милый друг (СИ) - Воронцова Маргарита (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Я наконец-то поняла, о чем шла речь во всех этих фильмах, стихах, романах… Да, секс стоил тех восторженных поэм, которые о нем слагали. Теперь я смогла всему этому поверить и признать, что это не обман. Но я понимала, что дело не только в сексе. Тут присутствовало еще нечто прекрасное, нежное и восхитительное, то, к чему секс являлся только дополнением.
Глава 22
Кирилл
В восемь утра они сидели в ресторане отеля, где был накрыт «шведский стол» для постояльцев, молча смотрели друг на друга и улыбались — и неизвестно, как долго это продолжалось. Определенно, Кириллу досталась самая молчаливая девочка на свете. Возможно, Катя экономила силы, зная, что ей снова придется переводить весь день. И, наверное, она все еще находилась под впечатлением от их волшебной ночи…
Сначала Кирилл сделал двадцать рейсов туда и обратно, формируя питательный завтрак для малышки: принес омлет, кофе, круассаны, пять сортов сыра и четыре — колбасы. И так далее. Курсировал, как челнок, и каждый раз, подходя к столу, задевал Катю.
— Кирилл, когда же ты сядешь?
Так мило слышать, как она говорит ему «ты»!
Усидеть на месте было трудно, хотелось свернуть горы, энергия и эмоции бурлили, как вулканическая лава. Под утро Кирилл переместился с кровати на диван, так как, проснувшись, уже не мог спокойно лежать рядом с Катей и ничего с ней не делать, это было просто невыносимо. Но будить спящего ангела развратными действиями совесть не позволяла.
— Кирилл… А почему ты от меня ушел на диван?
— Я тебе спать мешал.
— Ты не мешал. Мне было так уютно… А почему у тебя вчера была открыта дверь?
— Катя… Я же надеялся, что ты придешь!
— А когда пришла, сказал, что мне уже давно пора спать!
— Ну, сказал… — вздохнул Кирилл. — Когда ты рядом, я вообще не знаю, что говорю. У меня крыша едет.
— Вроде не заметно.
— Я конспирируюсь изо всех сил.
Кирилл подавил горькую усмешку. Даже смотреть на Катю ему было больно. Теперь, когда он узнал, какая она упоительно сладкая, как замечательно все у нее устроено внутри — там так тесно, туго, нежно — вот именно теперь находиться рядом с ней стало совсем невыносимо. Сейчас ему хотелось опрокинуть стол, заставленный тарелками, и наброситься на Катю, схватить ее, смять, растерзать. Его страсть разливалась раскаленной лавой. Цунами, извержение вулкана, расколовшиеся небеса — все стихии бушевали в его теле, растревоженные тем, что случилось этой ночью.
Но снова надо себя сдерживать, мучиться и терпеть, чтобы не напугать свое маленькое сокровище.
Кирилл смотрел на Катю, и думал, что ему посчастливилось сорвать в райском саду невиданный цветок, и теперь он хотел бы нести его всю жизнь, беречь его красоту, прятать на груди и прикрывать ладонями от ветра, стужи или зноя.
Его необыкновенная девочка.
Какой дивный подарок она ему сделала! Вчера, когда она все же поднялась в его люкс, Кирилл мысленно приготовился к трудностям, к ее подсознательному сопротивлению. Что он мог ждать от девушки, которой занятия любовью приносили только отрицательные эмоции и впечатления? Этот урод, ее бывший муж, целых два года расписывал ее тело багровыми рубцами, приучая к мысли, что секс — это гадко и мерзко, это боль и унижение.
Но она, наверное, приказала себе обо всем забыть. Катя не просто пришла к нему в номер, но всецело отдалась его власти, доверилась, раскрылась навстречу, как нежный бутон. От этого безграничного доверия у Кирилла щемило сердце, а в глаза словно насыпали песку… Она отзывалась на все его ласки, она таяла под его пальцами и губами, разливалась горячей рекой, уступая его напору, обволакивала, околдовывала и уносила на небеса.
Кирилл не стал спрашивать, понравилось ли ей. И не потому, что опыт и самоуверенность не позволяли ему в этом усомниться. Нет, просто Катина реакция была настолько искренней и очевидной, что глупо было бы уточнять. Ее лихорадочные вздохи, искусанные губы, стоны и вскрики, которые она сначала пыталась сдерживать, говорили сами за себя.
Сейчас Кирилл сидел за столом, смотрел на нее и даже не мог есть, пить, дышать — так был счастлив, что это ослепительное солнце теперь принадлежит ему. Он мог бы, как завороженный, уставиться взглядом в пространство и шептать ее имя — Катя, Катя, Катюша… И больше ничего.
Сколько ему лет? Может, снова восемнадцать?
Кто-то легко похлопал Кирилла по плечу. Он удивленно обернулся. Другие клиенты отеля, чета пожилых итальянцев, стояли около их стола и улыбались. До этого они долго выбирали и накладывали на тарелки разнообразные изысканные закуски. Дама, вся в морщинах, одетая, как картинка — твид, кружева, жемчуг — убрала руку с плеча Кирилла и произнесла длинную фразу на итальянском.
Кирилл вежливо улыбнулся и почтительно приподнялся на стуле перед пожилой сеньорой.
— Чего лопочет? — спросил он у Кати.
— Говорит, что тебе, все-таки надо поесть, а не только любоваться неземной красотой маленькой сеньориты. Тебе понадобится энергия для новых подвигов.
Супруг дамы — смуглый итальянец в клетчатом голубом пиджаке с ярко-желтым шелковым платком в кармашке — показал Кириллу большой палец.
Тот в ответ отсалютовал, а Катюше пришлось за одну минуту ответить на миллион вопросов, заданных любопытными супругами.
— Что, эта дама прямо так и сказала?
— Ага.
Кирилл потер лицо ладонями:
— Уф.
— Да, похоже, вам надо лучше конспирироваться, Кирилл Андреевич, — улыбнулась Катя и погладила его руку. — Люди все видят.
— Вот, что ты со мной сделала… Совсем плыву.
— Ты тоже со мной кое-что сделал, — застенчиво произнесла Катя, и ее щеки порозовели.
Целую минуту они вновь гипнотизировали друг друга, а над столом, словно голограмма, вспыхивали и мерцали в воздухе картины их чудесного грехопадения.
— Кстати… Мне понравилась мысль о новых подвигах. Катюша, а сегодня вечером ты снова придешь ко мне в номер, чтобы приготовить кофе?
— Конечно, Кирилл Андреевич, думаю, теперь это моя святая обязанность.
— Святая обязанность… Катя, ты всегда так точно подбираешь слова!
— Меня научили в универе. Я же переводчица.
— Нет, просто у тебя талант.
— О чем вы тут говорите? Привет! — в роскошном зале ресторана появился Коля.
Выглядел он так, будто всю ночь грабил Лувр и грузил в машину каменных сфинксов из египетского зала.
— Коля, наконец-то! Почему так поздно? Я уже собирался за тобой идти!
— Ой, Кирилл Андреевич… Умотали меня французские чуваки. Вернее, попытались. Но русские не сдаются — все равно последнее слово осталось за мной! А что тут есть вкусненького? Я с голоду умираю! Кэт, ты чего такая загадочная? И что у тебя с губами?
Катя испуганно закрыла рот ладонью.
— А-а… — протянул Коля тоном прокурора. — Все понятно! Меня, значит, сбагрили в Лувр, а сами вот чем занимались!
— Чем? — переглянулись заговорщики, пойманные с поличным.
— Опять целовались! — торжествующе заявил Николай.
— Да мы совсем немножко, — сказал Кирилл. — Правда, Катя? Ну, поцеловались разок, с кем не бывает. Мы в Париже, тут особая атмосфера. Так и хочется кого-нибудь поцеловать!
— Даже меня?! — изумился Коля.
— Тебя — нет, — отрезал Кирилл. — Давай быстро лопай, боец, нам ехать пора.
Катя
Итак, я сплю с моим боссом… Господи, какой же это кайф!
Сегодня нам предстоит кометой пролететь вдоль северного побережья Франции. Сначала мы отправимся в Лилль, затем в Дюнкерк и Кале, а потом в Гавр. Посетим штаб-квартиру концерна, три завода и учебный центр. Еще в качестве развлечения заедем в чудесный Онфлер — я там уже была, а потом завернем в замок Кристиана в окрестностях Довиля.
В Довиле, расположенном на берегу пролива, я тоже когда-то побывала. Вместе с Вадимом. Поэтому при мысли об этом прелестном городке я испытываю странные чувства. Вспоминаю свинцовый Ла-Манш, туманный силуэт Англии на другом берегу, бескрайний пляж в обрамлении беспокойных серо-зеленых волн… Конечно же, на фоне этого пейзажа я сразу вижу тонкое красивое лицо Вадима, его изумительные голубые глаза… Тогда я тоже путешествовала по Франции и была пьяна от любви к мужчине. Он мне казался идеалом, мечтой…
