Я тебя не хочу (СИ) - Эрос Эви (книга бесплатный формат txt) 📗
Но я не могла не верить Сашке. Что-то во мне протестующе сжималось, когда я думала о невозможности доверять Лебедеву. Словно в саму себя перестать верить…
— Не переживай, Стась, не буду я много пить, — фыркнул он, разглядывая выставленное на улице меню пивного ресторанчика. — Не хочу, чтобы ты меня на своём горбу тащила.
— Вот именно. Тем более что никакого горба у меня нет. Но если ты напьёшься и мне придётся тебя тащить, пожалуй, появится.
— Нет уж. Мне слишком нравится твоя спинка… и то, что ниже, — засмеялся Лебедев и хлопнул меня ладонью по попе, заставив возмущённо подпрыгнуть. Рядом кто-то захихикал, и я чуть покраснела.
— Сашка!
— Что? — невинно округлил глаза… муж. — Бесплатный массаж ягодиц!
Я фыркнула.
— Чувствую, пора санкции вводить. Ты злостный оккупант и вторгаешься на мои суверенные территории! Покусаешься, так сказать, на их целостность!
— Стась… — Сашка подошёл ко мне вплотную, обнял и зашептал на ухо: — Я уже нарушил твою, так сказать, целостность. Такой вот я нехороший.
Я возмущённо трепыхнулась в его руках.
— А насчёт санкций… Вводи. Но помни, что и я тогда… введу. Не взирая ни на какие санкции.
— Пошляк ты, Саш, — вздохнула я, и он хмыкнул.
— Согласен, Стась. Ты скромница, я пошляк, оба мы несовершенны.
От смеха я чуть на землю не свалилась. Благо, Лебедев поддержал.
— Нравится мне это меню, — вдруг заявил он, сменив тему. — Пойдём, что ли, попьём и покушаем? Что думаешь?
Я иронично поглядела на Сашку и протянула голосом Кролика из мультика про Винни Пуха:
— Я думаю, что кто-то слишком много ест!
— Я мог бы спошлить про то, что у кого-то слишком узкие двери, — протянул Лебедев провокационным тоном, и я гневно засопела. Нет… не удастся мне его перестебать. Никогда в жизни! — Но ты и так уже достаточно покраснела. Пошли лучше покушаем.
Ну вот… и что с ним делать?..
Ресторан располагался в подвале, вместо нормального электрического освещения там были свечи в диких количествах, на стенах — шкуры, мечи и щиты, столы деревянные, с красивыми металлическими светильниками из разряда «по лбу не бить — убьёшь» и бесплатным хлебом в корзинке.
Подошедшая официантка по чешской традиции сразу поинтересовалась, какое пиво мы будем пить. Мы с Сашкой выбрали тёмное. И его обожаемое колено, конечно.
— Только предупреждаю, — я грозно свела брови. — Я много не съем. И не надо в меня ничего насильно впихивать!
Опять небось спошлит…
— Не буду, — фыркнул Лебедев, к моему удивлению не сказав ничего про насильно впихивать и разные узкие отверстия. — Мне больше достанется!
— Вот и отлично.
На столе, кроме светильников и корзинки, стояла ещё какая-то штуковина, напоминающая пепельницу. В этой штуковине было что-то насыпано, и мы с Лебедевым изначально приняли это за какие-то мелкие камушки. Ну мало ли, может, ароматические? А потом я обратила внимание на сидящую рядом с нами группу довольно-таки пожилых немцев…
— Сашка… Гляди… Они это жрут…
Муж покосился на немцев, хмыкнул.
— Ну раз жрут, значит, съедобное что-то. Им виднее.
— Ты думаешь? Не знаю… Не доверяю я им. Чёрт их знает, этих иностранцев. Они и лягушек едят…
— Лягушек едят не немцы, а французы. Кстати, — Сашка почесал лоб, — а что едят немцы?
— Пиво? — глупо спросила я. К нам как раз приближалась официантка с двумя запотевшими кружками.
— Пиво пьют, а едят что? Ну такое… из необычного. Как лягушки у французов.
— Фарш, — вздохнула я, облизываясь на пиво. — Сырой фарш. Мажут на хлеб и едят.
Лебедев содрогнулся.
— Вот извращенцы! Нет уж, лучше лягушки.
— Как по мне, так всё гадость.
— Так выпьем же за то, чтобы мы никогда эту гадость не ели! — заключил Сашка, поднимая кружку. Мы чокнулись, выпили по глотку… и блаженно зажмурились. — Кайф, — вздохнул Лебедев, и я подтвердила, кивнув.
— Кайф.
Чуть позже моему новоиспечённому мужу стало ещё кайфовее — принесли колено, и Сашка увлечённо в него вгрызся. Я съела несколько кусочков, а потом вернулась к «пепельнице» с непонятными «камушками». Покосилась ещё раз на немцев. Нет, ну не фарш же это? Орешки, наверное, какие-то…
В общем, я всё же попробовала. Правда, так и не поняла, что это. Солёные зёрнышки, но чьи? В смысле, какие. Чёрт, уже пиво в голову ударило…
— А ничего так, Саш. Вкусно.
— Ну дык. Европейцы х**ню кушать не будут. Моветон.
— Саш!
— Что? Моветон вполне приличное слово.
— Моветон-то приличное. А до него было одно словцо на нашу любимую в стране букву «ха».
— Хочешь санкции ввести? — фыркнул Лебедев, отправляя в рот очередной кусок свинины.
— Да с тобой введёшь! — хмыкнула я, поглощая неведомые организму зёрнышки. — Как введёшь, так и выведешь.
— И входит, и выходит, и выходит, и входит… Замечательно выходит!
— Саш!!
— Что?! — подмигнул мне Лебедев, и я громко, почти неприлично расхохоталась, поймав на себе парочку хмурых взглядов сидящих рядом немцев.
Мы, выспавшись после самолёта, в результате гуляли по Праге допоздна. Подтрунивали друг над другом, смеялись, слушали музыку уличных музыкантов, глазели на витрины. И так нам было хорошо, будто на самом деле медовый месяц…
Сашка пару раз покупал хот-доги — уж больно нравились они ему, колбаски там вкусные — а я довольствовалась дорогущим мороженым в рожке. Прошлись по Карлову мосту, как я и хотела, полюбовались на вечернюю панораму Праги и реки Влтавы.
— А что тут тереть-то надо? — вдруг вспомнил Лебедев, озираясь по сторонам, когда мы вышагивали по мосту. — Я точно помню — в прошлый раз мы все что-то тёрли и загадывали желание.
И я с удивлением осознала, что помню этот момент.
— Пошли!
Что и где надо тереть, было понятно по большой очереди к скульптуре святого Яна Непомуцкого. И пока мы с Сашкой там стояли, я быстро-быстро рассказывала:
— Этот Ян был духовником королевы и не открыл королю тайну её исповеди. Вот его за непослушание и сбросили в реку. А потом объявили святым.
— Типично, — хмыкнул Лебедев. — Сначала бьём, потом любим.
— Угу. Вот надо тереть фигуру Яна на барельефе и загадывать желание. Но оно должно быть не материальным и самым заветным! Машину новую не проси, короче.
— Да зачем мне машина, — пробормотал Сашка. Он первым из нас достиг барельефа, задумчиво дотронулся до фигуры свисающего с моста Яна. На секунду закрыл глаза, а потом отошёл, уступая очередь уже мне.
Я растерялась. В прошлый раз я загадывала, чтобы Ленка выздоровела. И удивительно, но это сбылось.
А теперь-то что?
И я решила повторить своё свадебное желание. В конце концов, никто ведь не говорил, что желания не могут повторяться.
«Пусть Сашка будет счастлив», — подумала я, прикоснувшись к холодному металлу. Я никогда ничего не загадывала себе — это глупо. Сам ты можешь достичь всего и без помощи барельефов, а вот попросить за человека, который тебе дорог, никогда не бывает лишним.
— Ну-у-у? — протянул Лебедев, как только я подошла к нему и мы направились дальше по мосту. — Что загадала?
— Нельзя говорить. Не сбудется.
Сашка пару секунд молчал, а потом протянул:
— А ты знаешь, есть одна традиция… Желание сбудется, если его скрепить.
— Скрепить? — удивилась я. — Чем? Степлером, что ли?
— Нет, малыш. Поцелуем.
В общем… да. Лебедев схватил меня в охапку и поцеловал так, словно безумно соскучился. Рядом даже засмеялись, а потом зааплодировали…
— Молодожёны, что ль? — раздался чей-то голос. О, руссо туристо!
— Ага, — кивнул Сашка, отпуская наконец мои губы. Ох, как хочется ещё…
— Ну, счастья вам тогда! Здоровья, детишек! Горько, ребята!!!
— Горько!!! — грянули ещё примерно десять голосов, и Лебедев, усмехнувшись, опять меня поцеловал. К моей радости…
Наверное, это всё Ян Непомуцкий виноват. Я же хотела ещё? Вот, получила ещё.
Надо быть осторожнее со своими желаниями… Особенно вблизи всяких святых и их скульптур.
