Монгол (СИ) - Шерр Анастасия (библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Всё ясно. Ну, хотя бы насчёт Фатимы мы можем поговорить?
— Говори, — заинтересованно посмотрел на меня, наконец, отвлекаясь от телевизора.
— Дайте ей хорошую комнату. Та кладовка, где она спит, не предназначена для проживания.
Аслан Шамилевич потёр подбородок, судя по выражению лица, удивился моей просьбе. Я же глазела на него требовательно и нагло. По крайней мере, мне так казалось.
— Хорошо. Завтра можешь выбрать ей комнату на первом этаже. А теперь иди к моему сыну. Ты должна быть рядом, когда он проснётся.
ГЛАВА 23
— Рядом я, видите ли, должна быть. А больше ничего вам не должна? Тоже мне, августейшие особы, блин. Фрейлину нашли. Жопу вам не подтереть? Что папаша, что сынок, одной миром мазаны, — ворча себе под нос и спотыкаясь, я топала по лестнице наверх.
В комнате было темно, лишь тихое сопение свидетельствовало о том, что я не ошиблась дверью. Пнув какой-то стул, выругалась матом и прямо в одежде упала на свою половину кровати.
— Так ты теперь с моим папашей квасишь? — тишину разрезал его недовольный, хриплый голос. — Далеко пойдёшь. Он не каждую бабу за стол пустит.
— Пошёл ты, Монгол.
— Меня зовут Архан, — в одно мгновение навалился на меня, прижал своим огромным туловищем. — Повтори.
Мало соображая, что творю, я ударила его кулаком прямо в раненный бок. Монгол зашипел, тихо матюгнулся и обездвижил меня каким-то мудрёным захватом.
— Повтори, маленькая сучка, — голос стал ещё более сиплым, послышались рычащие нотки. Я уже знала, что это значит.
— Не смей ко мне прикасаться! — прошипела сквозь зубы, безуспешно дёрнулась под ним.
— Повтори! — его ручищи сжали мои ягодицы, и ужас накрыл девятым валом.
Только не это. Не секс. Я же сдохну, если меня трахнут ещё хоть раз. Я не смогу дальше жить.
— Архан… Прошу, не трогай. Не надо, — меня затрясло от страха, и к горлу подступила тошнота. — Я не хочу. Не так.
Он отстранился, но не отпустил. Дыхание его сбилось, а глаза, видно было даже во тьме, как горели похотью.
— Я только поцелую. Один раз. Дай мне тебя поцеловать, — своими губами мои поймал и смял их алчно, как припадочный. Будто голоден.
— Перестань, — немалыми усилиями дотянулась кончиками пальцев до его плеча и чуть не обожглась, настолько он оказался горячим. Неудивительно, что выглядел неадекватным. — Архан, послушай меня. У тебя жар. Очень высокая температура. Нужно вызвать врача.
Он склонился ко мне, коснулся губами ключицы, а горячим лбом упёрся в щеку.
— Мне дерьмово, волчонок. Так, блядь, дерьмово, что ненавижу себя. Я знаю… Знаю, что во всём виноват. И ты имеешь полное право ненавидеть меня. Я клянусь тебе, что найду его. Найду и на твоих глазах растерзаю. Всё, что скажешь, с ним сделаю. Я вырву его поганое сердце, — выдохнул тяжело, хрипло. Почти лёг на меня, распластав на постели, а я ждала, пока он отрубится или хотя бы ослабнет, чтобы суметь убежать. — Я хочу на озеро. Пойдём со мной, Алин? — приподнял голову, взглянул на меня безумно. Ну точно тронулся. — Тебе ведь там так нравилось. Пойдём сейчас?
А мне отчего-то погано стало, будто кислоты серной глотнула. Нет, я не жалела его. Даже если бы эта сволочь начала орать и корчиться в синем пламени, я не проникнусь к нему жалостью. Но то, как он выглядел сейчас… Я чувствовала, что ему хреново. И так ему и надо. Да только мне это не на руку. А если у него крышу окончательно снесёт?
— Пойдём. Давай только полежим немного, а то я устала. Совсем немного.
Он пробормотал что-то бессвязное и мгновенно отключился прямо на мне. Благо, матрас мягкий, а то бы от меня не осталось даже мокрого места.
— Ну и туша, — застонала, потерпев поражение при попытке скинуть его с себя, и уставилась в потолок со слабой подсветкой. Да уж, весёленькая ночка мне предстояла. А если бы он ещё и окочурился на мне, вообще, считай, жизнь удалась.
А через минуту Монгол захрапел. Мощно, громко. Как здоровенный бык, если они, конечно, храпят.
— Вообще охренительно.
***
Алина ворочалась под ним и злобно ворчала, то и дело пиная в бок. Он и проснулся, собственно, от боли, что расползалась по телу острыми вспышками, и утихала лишь когда девчонка переставала буянить.
— Уймись, наконец, — пробормотал, поднимаясь.
— Слезь с меня! — рявкнула в ответ.
Монгол упал на спину, зашипел от гребаного спазма в боку и прищурился, пытаясь разглядеть время. Но настенные часы расплывались пятном, а сознание куда-то ускользало.
— Принеси воды, — смочил бы потрескавшиеся губы, да нечем.
— Может, тебе врача? Хреновато выглядишь. Ещё хуже, чем было до этого. Не хочу радоваться заранее, но по-моему тебе каюк.
Улыбка появилась сама собой. Нет, волчонок. Не дождёшься.
— Ты сама спасла мне жизнь. Так что давай, поднимай жопу и беги за водой. Я пока подыхать не собираюсь. Много дел у меня.
Она неопределённо хмыкнула, сползла с кровати.
— Время шесть утра, а я из-за этого борова глаз не сомкнула. Как же я тебя ненавижу, Монгол.
— Архан! Меня зовут Архан! — схватив подушку, швырнул её в мелкую, но та ловко увернулась и скрылась за дверью.
— Ой, здрасте, — послышалось оттуда.
— Доброе утро, Алина. Как чувствует себя мой сын? — отец. Его сейчас только не хватало, с этой ебучей, давно никому не нужной заботой.
— Алина! — заорал так, что содрогнулись стены и, игнорируя боль, рывком поднялся с кровати. — Иди сюда!
Дверь открылась, показалась растерянная мордашка девчонки и, как обычно, расслабленное лицо отца.
— Я сам схожу за водой, возвращайся в постель, — приказал ей грубо, но смотрел в этот момент в глаза папаши.
Монгол сам не мог понять, откуда взялась эта бешеная ревность. Его буквально расплющивало, когда слышал, как Алина воркует с Императором. Как примерная, блядь, девочка. Неужели решила использовать старика, чтобы свалить от него, от Архана? В таком случае они друг друга стоят.
— Определись уже, — злобно зашипела и зашла в комнату, а Архан шагнул за порог, закрыл за собой дверь.
— Вы, я вижу, жить не можете друг без друга? Уже и бухаете вместе. Может, тебе моя баба приглянулась, а, отец?
Старый сукин сын расплылся в улыбке и, запрокинув голову, захохотал, а Монгол сжал кулаки от злости на самого себя. Придурок, бля. Чего его так понесло? Сам же и показал отцу свою слабую сторону. Хотя, если о ней уже и враги знают, то какая нахуй разница.
