Окольцованная птица - Копейко Вера Васильевна (книги серии онлайн TXT) 📗
— То есть как? Словесно?
— Нет, этим таких, как ты и он, не проберешь.
— Ты… из чего же его достала?
— Из «вальтера». Помнишь, я купила себе на двадцатипятилетие? Тогда были тревожные времена, я без него не ходила ни в лес, ни в деревню.
— Помню. Хороший «газон». Так ты из него в… мужика стреляла? Зачем?
— Затем, чтобы не лез куда не надо.
— Он к тебе приставал? — Тяжелое тело отца с удивительным проворством подпрыгнуло на стуле. — Кто такой? Говори? Я с ним…
— Не надо ни с кем разбираться. Уже разобралась… — сказала Ульяна, но последняя фраза прозвучала как-то незаконченно. И она добавила: — Почти разобралась.
— Выкладывай все. Как было. — Он сказал таким тоном, которому Ульяна с детства не могла перечить.
Она все рассказала. Кроме одного: что приехала с такой радостью к отцу на этот раз, не откладывая на потом, только потому, что была уверена: она увидит Романа Купцова, хотя сама еще не знала, как это сделать.
— Хороший мужик, правильный мужик, — хохотал отец, когда дочь закончила рассказывать. — Ну а Дика, твоя защитница? За что только ты ее мясом кормишь? Убежать до утра!
— Она не виновата. Собака не обязана нюхать гадость, которой начинены патроны.
— Хочешь, наведу справки про этого твоего Романа? Если он тащится от оружия, как выражаются те, кто еще моложе тебя, — он подмигнул ей, — да-да, дочка, есть и помоложе тебя, не забывай, — то я знаю тех, кто меня на него выведет.
— Нет, не надо. Я сама с ним разберусь.
— Понял. — Он бросил кожуру банана в мусорную корзинку. — Слушай, а вот тот подарок Зинаиды, неужели ты его до сих пор не открыла?
— Нет, конечно, а как я могу? Я дала ей слово. — Ульяна пожала плечами, обтянутыми зеленой футболкой, которая подчеркивала зеленый оттенок ее глаз.
— Я бы точно не выдержал. Это у тебя от мамы. Что ж, придется идти под венец, когда захочешь посмотреть.
— Да уж если только из-за этого.
— А хотя бы. Вдруг там Зинуля тебе насыпала кучу бриллиантов или мешочек с золотым песком положила? Она всегда была богатенькая курочка. Надо же, на восьмом десятке укатить к страусам! Кстати, ничего от нее нет?
— И не будет.
— Она просто классная тетка. Я всегда ею восхищался. Наша с тобой порода. Так что не дай засохнуть нашему древу!
Ульяна улыбнулась, вставая из-за стола.
— Что сегодня за погода?
— Лето, милая, лето.
— Значит, можно одеться в шелка.
— У тебя есть? Ты теперь носишь что-то кроме джинсов?
— Но я же не в тайгу приехала, правда? Я приехала в Москву, я состоятельная женщина, которая занимается бизнесом, я хороша собой. Почему мне не надеть шелковую юбку от дизайнера Надежды Сомовой? И топик от французского кутюрье, который я купила в Париже прошлым летом?
— Тебе что, на юбку к нему не хватило денег? Французских франков?
— Не-а, — честно призналась Ульяна. — Проплыли мимо замков Луары.
— Понятно. За экскурсию все отдала.
— Совершенно верно. И не жалею. А вот когда ты увидишь мою юбку, сшитую Надюшей, ты просто упадешь.
— Давай-ка я лучше сразу лягу на диван.
Отец пошел на диван и с удовольствием плюхнулся на него, поглаживая себя по животу, обтянутому белой майкой с красными буквами на груди.
— Па-ап, ты хоть знаешь, что на тебе написано? — вдруг рассмеялась Ульяна.
— Не читаю по-английски.
— Да это не по-английски. Это по-испански.
— И по-испански не читаю.
— Кто тебе ее подсунул?
— Жена, кто еще.
— Ох, она у тебя шутница.
— А что написано-то?
— «Я дятел». Вот что написано!
— Ну, хорошо, что не козел.
— Это примерно одно и то же. У каждого народа свои козлы.
— Ладно. Понял. — Его глаза заблестели. — Обижаться мы не станем, мы ей тоже подарочек подберем. — Он подмигнул и спросил, перейдя на шепот: — Ты подыщи-ка мне маечку со словами покруче.
— А она какой язык знает?
— Никакой. Только три варианта русского.
— Поняла. Будь спокоен, мы ее приоденем.
— Отлично, дочь!
Ульяна быстро оделась, хотела подушиться из флакона отцовской жены, открыла, понюхала — нет, не ее запах. Она вышла в гостиную походкой манекенщицы, шагая от бедра и слегка покачиваясь на каблучках.
— Ух ты! — Отец даже приподнялся. — Ты хочешь вот так спуститься в метро?
— Не-ет, я думаю, ты мне дашь свою машину.
— Дам! Дам! Такая шикарная штучка не может ехать в метро, иначе все мужики вспотеют.
— А что, с вентиляцией там плохо?
— Плохо с вентиляцией, да. Но не в метро. — Он многозначительно хмыкнул.
— Пап, ты самый настоящий хулиган.
— Был.
— И остаешься.
— И буду, пока жив.
— Ну так как? Если серьезно?
— Совсем-совсем серьезно?
— Ага, — сказала Ульяна, подходя к зеркалу во всю стену. — Жена у тебя еще и балетом занимается? Это ведь… станок? — Она провела рукой по полированным перилам перед зеркалом.
— Да, а как же. Она форму держит крепко, а карман широко…
— Сложная конструкция. Но тебе виднее. Ну, так я жду ответа. Искреннего и честного.
— Он просто затащит тебя в постель.
— Ну па-апа.
— Сейчас я не папа, а мужик. Ты что, мнение папы спрашиваешь, идти ли тебе в таком виде к Роману Купцову? Ты хочешь, чтобы папа тебе сказал — «иди» или «не ходи»? Ты все равно сделаешь так, как решила. А ты решила пойти к нему. Вот я тебе и сказал.
— Папа, как интересно, ведь если бы ты не ушел от нас, ты бы никогда не говорил со мной так откровенно. По-мужски. Правда?
Он выдохнул, Ульяне показалось, он сейчас похож на спущенный шарик.
— Ты права, Ульяна. Мужчины другие, они не как женщины. Они ближе к животным. Ты ведь знаешь, почти все млекопитающие через определенное время видят в своих щенках не детей, а особей. Мы с тобой оба учили одни и те же предметы. Зоологию в частности. Репродукцию популяции.
— Да, конечно. Я все понимаю.
— Ты сама видишь во мне не просто отца. Ты видишь во мне мужчину, который восхищенно пялится на тебя. Просто в силу родственных отношений, табу, налагаемых обществом, ты воспринимаешь меня, а я тебя так, как сейчас…
— Тоже верно. И как бы ни показалось странным, мне нравится твоя откровенность.
— Ладно, вот ключи от машины, доверенность у тебя, надеюсь, не забыла взять с собой.
— Это первое, что я положила в сумку, когда собиралась. Мне надоело трястись на «уазике», я мечтала прокатиться на твоем джипере.
— А вон там, на галошнице, возьми ключи от квартиры. Счастливо покататься, дочурка! Наклонись ко мне.
Она подчинилась, и отец чмокнул ее в лоб, как в детстве.
Ульяна почувствовала спокойное тепло во всем теле и прилив неколебимой уверенности. Она все делает правильно.
— Привет, дорогая! — Широко раскинув руки, навстречу Ульяне вышел из-за стола мужчина. — Рад, рад что ты пришла. Я как раз о тебе думал, когда ты позвонила. А то меня уже донимали люди, куда она пропала, эта наша героиня? А я им говорю, она выйдет из лесов, когда все птицы на гнезда усядутся, а разные млекопитающие начнут воспитывать своих щенков, и вот тогда, в сезон тишины, наша Артемида и явится. Садись. — Бородач указал на черное кожаное кресло. — Все хорошеешь. Классно выглядишь! Искренне, искренне. — Он поднял руку, запрещая спорить, и нацепил на нос очки, которые болтались у него на серебряной цепочке на груди, потом снова посмотрел на нее: — Хочешь один дринк? — Он подмигнул. — «Хеннеси», натуралъ.
— За рулем, Ты обещал материалы, — напомнила она ему. — Отец сказал…
— Точно. Давай-ка я тебя покажу нашим мужикам, пускай посмотрят, как выглядят меткие стрелки.
— Ты что же, думаешь, я на охоту вот так хожу? — Ульяна засмеялась.
— Нет, я не совсем тупой, но правда приятно посмотреть.
— Ладно, перестань. Отец сказал, ты можешь дать мне материалы по вальдшнепу. Я должна блеснуть в Лондоне.
— Да ты блеснешь и без того, можешь и рта не раскрывать. — Он засмеялся. А потом уже серьезно сказал: — Есть у меня придворный вальдшнепятник. Он занимательные вещи открыл. И если ты воспользуешься ими, то, я тебя уверяю, все мужики попадают. К твоим ногам. Только брюки не надевай, ладно? — Он уставился Ульяне на ноги.
