Пари (СИ) - Субботина Айя (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗
— Ну и можешь писать просто так, — предлагает Катя как раз у ту минуту, когда я открываю рот, чтобы спросить, можно ли ее беспокоить просто чтобы поплакать в жилетку.
— Мне тебя Вселенная послала за все мои страдания, — складываю ладони в молящем жесте и еще долго провожаю взглядом ее крутую тачку.
Уверена, ей точно повезло с мужиком гораздо больше, чем мне.
Глава двадцать вторая: Лекс
— Она подписала, — молча верчу перед глазами все три экземпляра, которые мой нотариус привозит ровно час спустя после назначенного Викторией времени.
Это не вопрос, просто констатация факта, в который я до сих пор не могу поверить. Еще раз пересматриваю бумажки, пытаясь докопаться хоть до чего-нибудь, но на каждом — одна и та же подпись, без намека на что-либо, что можно было бы истолковать как попытку подсунуть мне очередную «липу» и выиграть еще немного времени для Марата. Хотя, конечно, теперь это уже ничего не значит, потому что сегодня, ровно в двенадцать ноль-ноль «Интерфорс» (в моем лице) стал владельцем небольшого энергогенерирующего производства «PowerPulse». А сейчас, в офисе «PowerPulse», который находится через дорогу, Марат и Егоров подписывают сделку.
Точнее, бросаю взгляд на часы, уже подписали.
И теперь мне остается только дождаться, когда Егоров приведет брата ко мне, чтобы я мог лично сообщить ему парочку «приятных новостей».
— Может, еще кофе? — Рядом появляется официантка с лучезарной улыбкой и выражением лица, на котором буквально написано приглашение провести грядущую ночь в ее постели. — А еще у нас есть авторский гречишный чай.
Ее рыжие волосы, хоть они и близко не такого богатого оттенка, как у Вики, сводят на «нет» всю ее привлекательность. Даже если бы я по какой-то невероятной причине, вдруг захотел трахнуть случайную встречную, то это определенно была бы любая полная противоположность Виктории. Потому что она снова торчит у меня в башке, вопреки всем законам логики. И даже физиологии, потому что минувшую ночь мы с Катей просто «отожгли» на радостях примирения. Я был уверен, что она буквально выжала меня досуха, в самом непристойном смысле этого слова, и пару дней мой член сможет поднять разве что волшебство или долбанный кран. Но вот, я сижу здесь, загруженный мыслями о прошлом, работе и о предстоящей встрече с любимым братцем, но стоит на горизонте замаячить рыжей башке — и мой член моментально становится тверже камня.
Экран моего телефона загорается входящим сообщением от Егорова. «Мы выходим» — написано коротко и как мы условились. Я еще раз окидываю взглядом стол, чтобы убедиться, что на расстоянии вытянутой руки нет никаких режущих предметов — даже стойку с зубочистками, под удивленный взгляд сотрудницы, убираю на соседний стол. На всякий случай, потому что мы и раньше, до того, как Марат отжал у меня дело всей моей жизни и любимую женщину, могли запросто набить друг другу рожи, а сейчас, когда для этого появилась парочка дополнительных поводов, такой исход нашего разговора кажется неизбежным. Хотя — окидываю взглядом свои кулаки — мордобой я не устраивал уже давно, стало как-то несолидно при моем статусе и финансовом положении решать проблемы пацанско-дворовым способом.
В окне, которое как раз выходит на офис Егорова, появляются две знакомых фигуры. Даже сейчас замечаю, что Марат заметно обрюзг. И даже свободная рубашка и пиджак нифига не скрывают заметный мамон, который нависает над ремнем. А ведь брат всегда и во всем был лучше меня — высокий, фигуристый, ему даже не нужно было впахивать в зале, чтобы иметь нормальный рельеф. Не спортивный и мощный, а тупо худой, на который любят пускать слюни девочки двадцати лет. И рожа у него была красивее, и язык лучше подвешен. Да чего скрывать — я всегда немного ему завидовал. А сейчас, по мере того, как Марат приближается, я испытываю только легкое недоумение — куда делся тот мужик, на которого мне иногда даже хотелось равняться? И существовал ли он вообще за пределами моего воображения.
Я смотрю строго перед собой, когда Егоров и Марат заходят в кафе. Марат, знакомым мне взглядом, лапает зад проходящей мимо официантки — той самой, которая пять минут назад недвусмысленно строила мне глазки. На моего брата она даже не смотрит, хотя он до сих ор одевается в дорогой шмот, на котором обязательно присутствуют логотипы разных раскрученных брендов. Наследие нашего бедного прошлого, но я этот этап перерос еще лет пять назад. К слову, благодаря Вике, которая научила меня «тихой роскоши», хотя тогда я еще и близко столько не зарабатывал, сколько могу позволить потратить себе на шмотки сейчас.
— Ни хуя себе, — говорит Марата, когда Егоров подводит его моему столу.
— Ага, — говорю коротко, потому что поприветствовать его любым другим культурным способом просто язык не поворачивается.
— Вот так встреча, — продолжает он, а потом, наткнувшись взглядом на втянувшего голову в плечи Егорова, грозит пальцем по очереди нам обоим. — Все, вдуплил. Это у вас было типа договорено?
— Ага, — повторяюсь я.
И чувствую неприятное послевкусие от встречи. Идея триумфального возвращения и швыряние ему в лицо парочки ласковых, уже не кажется такой уж забавной. Скорее, протухшей. Как сказал бы Тихий: «Некоторые устрицы выглядят как понос еще до того, как ты ее сожрешь».
— Ну… и что дальше? — Марат усаживается на стул напротив, знакомым мне жестом вытягивает ноги в зал. Ему всегда было насрать на остальных, главное, что его жопа достаточно удобно устроилась. — Будем вспоминать старые добрые времена? Или поговорим за жизнь, брат?
«Брат» он произносит таким подчеркнутым тоном, как будто упоминание нашего родства в его исполнении может глубоко меня оскорбить. Хотя, условно, я перестал считать Марата родней сразу после того, как он поступил со мной словно с отбросом. Пару раз даже задавался вопросами, а что будет, если однажды мне позвонит незнакомый номер и сообщит, что с ним случилась какая-то херня и мне, как единственному родственнику, придется за ним присматривать. Ответ на этот вопрос я, наверное, не смог бы дать даже сейчас, но в первую минуту в моей голове точно родилась бы мысль, что подонок просто получил заслуженные «дивиденды».
— Он подписал? — глядя в глаза Марату, обращаюсь к Егорову, и тот моментально протягивает мне документы.
Подпись у Марата, в отличие от него самого, ни капли не изменилась — все тот же пафосный росчерк на треть страницы, как будто даже в таких мелочах он считает своим долгом обязательное наплевательское отношение ко всем границам и рамкам.
— Так, я не понял. — Братец, наконец, начинает что-то подозревать, подтягивает ноги и садится ровно. — А что вообще происходит? Егоров, ты чего это перед ним под козырек берешь?
— Потому что я его купил, — отвечаю раньше, чем Егоров успевает открыть рот. — И твои двадцать процентов, теперь тоже принадлежать мне.
— Чё, блядь? — Голос Марата приобретает хорошо знакомые мне быковатые нотки. Времена, когда это на меня действовало, давно канули в лету, но «дорогой братец» продолжает жить прошлым, где он был величиной, а я — просто обсосом, которого можно безнаказанно кинуть. — Это что за херовая шутка?
— Никаких шуток.
Понимая, что разговор вот-вот перестанет быть томным, кивком отпускаю трясущегося Егорова, напоследок подсластив его пилюлю новостью о том, что обещанная ему сумма уже поступила на счет. Он что-то сбивчиво бормочет, но удирает из кафе так, словно боится, что я могу и передумать. Не люблю таких ссыкунов — на них ни в чем нельзя положиться, такие предают в любой момент и даже не из соображений выгоды, а тупо потому что кто-то другой более виртуозно гнет пальцы и брови. Но иногда даже трусы могут принести пользу.
— Я чего-то реально не отдупляю.
— Ты думаешь, я реально поверю, что ты ни хера не соображаешь? — Теперь мы почти один-на-один, и нет смысла миндальничать.
— Он, типа, работает на тебя?
