Незабудка - Лоуэлл Элизабет (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
Алана секунду колебалась. Затем тело Рафа под ее руками начало волнообразно извиваться, призывая коснуться его. Она шептала его имя, когда склонялась над ним и целовала, испытывая при этом сильнейшее желание ощутить прикосновения его языка к своему. Ладони медленно скользили по груди, лаская его, наслаждаясь им. Она нежно поскребла ногтями по соскам и почувствовала, как дрожь пробежала по его телу. Кончики пальцев кругообразными движениями поглаживали их, затем сильно сжали маленькие твердые бугорки. Его язык чувственно двигался у нее во рту, лишив ее дыхания, пока наконец у нее не закружилась голова.
Прерывисто дыша, Алана слегка переместила тело и губами исследовала контур сильных плеч Рафа, пробуя их на вкус, покусывая их и целуя, потом ее губы скользнули вниз и нащупали упругие соски, раздразненные ее пальцами. Зубы осторожно сомкнулись. Она почувствовала его напряжение, почувствовала, как извивается его тело, как затвердели под ладонями могучие мышцы его рук.
Замелькали воспоминания, бросившие ее в жар.
— Забавно, — шептала Алана, потеревшись щекой о грудь Рафа, — но до грозы и чердака в охотничьем домике я никогда не думала о тебе как о человеке, действительно обладающем большой физической силой.
Раф улыбнулся, хотя его пальцы были настолько сильно переплетены между собой, что это причиняло ему боль.
— Думала, что я хлюпик? — спросил он. Голос прозвучал нежно и в то же время немного грубовато, насмешливо и был преисполнен сильного желания.
— Хлюпик?
Алана расхохоталась, уткнувшись Рафу в бок, затем повернула голову и начала медленными движениями поглаживать щекой и руками его тело.
— Нет, — ответила она. — Но рост отца достигал шести с половиной футов, да и все мои братья были выше шести футов уже в двенадцатилетнем возрасте. Когда Бобу исполнилось четырнадцать, рост его составлял шесть футов шесть дюймов, а вес двести двадцать фунтов.
— Что же привлекло тебя в таком коротышке, как я? — спросил Раф.
Вопрос перерос в стон, когда твердый кончик языка Аланы начал поддразнивающе щекотать его пупок.
— Прежде всего, твои глаза, — прозвучало в ответ. Звук голоса расплывался, поскольку она ласкала загоревшую кожу на животе у Рафа. — Как у пумы, цвета настоящего янтаря и чуточку диковатые.
— И это вызывало желание приручить меня?
— Нет. Это вызывало желание стать диковатой с тобой.
Раф сильно сжимал руки, пока пальцы его не онемели. Он пытался говорить, но руки Аланы спустились с талии к упругим мышцам его бедер. Он не мог думать ни о чем, кроме ее прикосновений и неистовой боли сильнейшего желания, клокочущего в непосредственной близости от ее рук.
— Но тогда я не знала об этом, — продолжала Алана, поглаживая многочисленные мышцы, которые извивались и играли под ее пальцами. — По крайней мере, не до конца. Я только чувствовала приятную легкую дрожь где-то глубоко внутри, стоило тебе по особенному взглянуть на меня.
— Как именно? — Раф старался, чтобы его голос звучал ровно, несмотря на бушующие в крови волны сильнейшего желания. Пальцы настолько сильно были сцеплены, что кости, казалось, срослись между собой.
— Как ты смотрел на меня, когда снял мокрую блузку и повесил ее сушиться у камина, — ответила Алана.
Дыхание теплым потоком обдало обнаженную кожу Рафа чуть выше талии.
— Как ты смотрел на меня, когда снимал насквозь промокший кружевной бюстгальтер, — шептала она. — А затем ласкал меня до тех пор, пока я не могла уже сдерживаться. Ты помнишь?
— О Боже, да. — Раф закрыл глаза, вспоминая. — Ты была босиком. Джинсы, черные от дождя, плотно облегали тебя, подчеркивая совершенство этих красивых ног и бедер… Ты помнишь, как у меня тряслись руки, когда я снимал с тебя блузку?
— Да, — прошептала она, пальцы на мгновение сжали его ногу. — Я тоже была охвачена дрожью.
— Ты замерзла.
— Разве? —удивилась она. Голос ее был почти лишен дыхания, поскольку она опять ласкала пупок Рафа, нежно покусывая его.
— Меня бросало в жар при каждом твоем прикосновении, — шептала Алана. — Твои руки казались необыкновенно теплыми на моей коже.
— У меня и в мыслях не было раздевать тебя, по крайней мере, сначала. Но потом я не мог уже остановиться. Ты была настолько прекрасна в одежде, сотканной из отблесков огня в камине. Я не в силах был оторвать от тебя глаз, не мог прекратить ласкать тебя.
— Мне не хотелось, чтобы ты останавливался. Я чувствовала себя самой изысканной женщиной, когда-либо появлявшейся на свет, когда ты смотрел на меня, целовал, ласкал. А твое тело пленило меня.
Алана языком прочертила полоску на коже Рафа как раз над его джинсами. Рука поглаживала бедро мужчины, наслаждаясь его силой. И вспоминая.
— Когда я, наконец, коснулась тебя, — продолжала она, — каждая твоя клеточка напряглась, каждая мышца отчетливо выделялась на твоем теле. Ты был подобен теплой стали. И сейчас ты мне ее напоминаешь.
— Алана.
Слово вырвалось непроизвольно, реакция выскользнула из-под контроля, едва он почувствовал прикосновение ее руки.
— Тогда я обнаружила, какой ты сильный, — шептала Алана, — ты высоко поднял меня, затем медленно-медленно опускал вниз, вдоль своего тела. Такого сильного и все же нежного. Глаза горной кошки, а руки поэта.
Губы Аланы ласкали кожу Рафа, в то время как пальцы расстегивали джинсы, разыскивая его среди складок одежды, обнаружив его. Дыхание стало прерывистым.
— И все остальное у тебя настолько мужское, — хрипло произнесла Алана.
Она потерлась щекой о живот Рафа, затем приблизила губы к его коже и быстро горячо поцеловала.
— Алана, — произнес Раф охрипшим голосом, в то время как его тело непроизвольно чувственно двигалось под ее рукой. — Я не смогу долго выдержать этого.
— И не надо, — просто ответила она. Она провела пальцами по стальным мускулам его руки, почувствовав, как пелена страсти и сдержанности окутывает его тело.
— Ты так много дал мне, — шептала она. — Позволь и мне дать тебе хоть что-то в ответ. Это не то многое, чего хочет каждый из нас, но это все, чем я сейчас располагаю.
Раф на мгновение закрыл глаза, зная, что если он взглянет на Алану, то не сможет уже держать над головой сцепленные между собой руки.
Рука возобновила разрушительные чувственные движения плоти о плоть. Огонь разгорался в крови Рафа, огонь, сконцентрированный под рукой Аланы, а тело его могло лишь извиваться в сладкой агонии при ее прикосновениях. Он громко стонал, дыхание со свистом вырывалось сквозь плотно стиснутые зубы.
— О Боже… не надо, — хрипло произнес он.
— Рафаэль, — шептала Алана. — Я не могу сейчас отдаться тебе, но ты можешь сделать это. Пожалуйста, подари мне себя. Дай мне почувствовать, что я способна доставить тебе удовольствие. Мне нужно знать это.
Ее голос звучал хрипло и настойчиво, она терлась щекой о его горячую грудь.
Раф открыл глаза: янтарь был готов вспыхнуть.
— Посмотри на меня, — прошептал он. Алана подняла голову. Он увидел молчаливую просьбу в темных глазах, едва шевельнувшись под ее рукой, ощутил охватившее ее пламя страстного желания, понял, что она абсолютно честна с ним. Он медленно разжал пальцы, но шевельнул лишь одной рукой, только чтобы протянуть ее Алане. Ее губы прижались к ладони, рука нежно приближала губы к его губам. То, что началось с простого соприкосновения губ, с каждым ударом сердца углублялось, пока не превратилось в поцелуи всепоглощающего желания и чувственности. А затем он отдался ей так легко и щедро, как это сделала она четыре года назад в охотничьем домике, согретом пламенем камина и любовью.
13
Алана вытащила из духовки дышащий, ароматный яблочный пирог, используя непомерно большие прихваты для горячего, которые казались ей на ощупь такими же мягкими, как и тенниска Рафа. Она улыбнулась про себя, когда перекладывала на деревянное блюдо второй пирог, чтобы остудить его. Впервые за долгое время женщина была спокойна. Мелодичные напевы с лирическими стихами продолжали звучать у нее в голове, но не сложились пока в песни.
