Бесценный дар - Браун Сандра (книги онлайн бесплатно txt) 📗
Ее любопытство перешло границы. Если он хотел раскалить ее интерес, то достиг своей цели. Он протянул ей конверт. С трудом оторвав взгляд от его лица, она занялась конвертом.
Открыв его, она нащупала плотный листок бумаги и вытащила. Это была черно-белая фотография, пожелтевшая от времени. Сердце ее учащенно забилось, в ушах зашумело, в горле пересохло.
Судя по одежде людей на фотографии, этот снимок был сделан около тридцати лет назад. Молодая женщина сидела па каменной скамье, по-видимому, где-то в городском парке. К ее коленям застенчиво прижался маленький мальчик, едва научившийся ходить. На руках она держала младенца. Широко открытые темные глаза глядели поверх кружевного чепчика на детской головке.
Женщина смотрела прямо в объектив, но не улыбалась, словно бы совсем не замечая фотографа. Казалось, ее мысли далеко. Ее грустные глаза были очень похожи на глаза детей. В тонких чертах лица ощущалась болезненная хрупкость, словно жить ей осталось недолго. Это проявлялось во всем – в том, как нежно положила руку на плечо мальчика. Казалось, она воплощает собой совершенное отчаяние. Она словно примирилась с неизбежным.
Эрин разглядывала фотографию, и ее глаза застилали слезы. Текли минуты, а она все всматривалась в каждую деталь снимка, стараясь проникнуть взором за глянцевую поверхность, в другое измерение, в мысли этой женщины. Ланс не мешал ей. Он не двигался. Он почти не дышал.
Наконец она подняла глаза. Боже, как она прекрасна, подумал он. Даже сейчас, с залитым слезами лицом, она была красивее всех женщин, каких он когда-либо встречал. Он волновался еще сильнее, чем ожидал, входя в дверь ее офиса. Когда они виделись в последний раз, ее глаза метали молнии. Любой разумный мужчина спасся бы от них, убрался куда подальше и остался бы в прекрасном одиночестве.
Но только не он. Не Ланс Баррет. Нет. Он должен был увидеть ее еще раз. Он должен убедить себя, что все случившееся в Сан-Франциско было просто игрой воображения. Такие романы обречены на быстротечность. Они слишком пылки, чтобы длиться долго. Это было как песня. Он только посмотрит на нее – и потом навсегда изгонит ее образ из своего сердца, избавится от навязчивых мыслей о ней.
Но он знал, что это вряд ли получится. Что-то случилось в том феврале, его словно подменили. Он полюбил.
Он убеждал себя, что слишком стар, чтобы, как последний дурак, терять голову из-за женщины. Но почему-то начал кричать на подчиненных за малейшую провинность, давая волю постоянному раздражению, которое кипело в нем. Один из них даже поплатился сломанной челюстью за совет полечиться ядреной бабой от нервного расстройства. Он не мог спать. Не мог есть. Родные и друзья стали относиться к нему с жалостью и легким презрением. Но никто не презирал его сильнее, чем он презирал себя.
Эрин послала его к чертям. Что ж, там он и оказался. Жизнь стала для него адом. Единственный проблеск райского блаженства за последние пять месяцев – ее лицо, когда он вошел сюда.
Проклятье! Теперь ему стало еще хуже. Его сотрясала внутренняя дрожь – от того, что она была рядом, от того, что он хотел признаться ей в любви, но не смел.
Она пахла изысканными духами. Ее лицо светилось изнутри. Ее полуоткрытые губы были влажны. Он смотрел на ее маленький розовый язычок, прятавшийся за безупречно белыми зубами. Боже, как он хотел прильнуть к ее рту, впиться в него, попробовать на вкус…
Она подняла затуманенный слезами взор. Ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы не схватить ее в объятия – и не отпускать уже никогда. Она изменилась – и в то же время осталась непередаваемо родной. Она любила его, как никакая другая женщина. Она так абсолютно ему подходила… Она – Эрин О'Ши. Его Эрин.
Но что-то в ней изменилось…
– Там подпись на обороте, – подсказал он. Перевернув фотографию, Эрин прочла:
– «Мать Кена, Мэри Маргарет Конвей, и его сестра. Умерла через две недели после того, как был сделан этот снимок. Когда мы брали Кена, малышку уже удочерили. Благослови их Бог!»
Далее шла дата и подпись: М.Р.Л.
– Это инициалы приемной матери Кена. Вероятно, она получила эту фотографию при усыновлении. Я нашел ее в пачке, подписанной рукой Кена: «Мамины бумаги». Вероятно, он не трогал их после ее смерти.
– Значит, он знал обо мне?
– Думаю, да.
Из ее глаз вновь потекли слезы.
– Ланс, это моя мама, – прошептала она, поглаживая пальцами лицо на фотографии. – Мэри Маргарет Конвей. Теперь я знаю ее имя.
– И она любила тебя. Должно быть, она знала, что умирает, и поэтому отдала тебя в приют, чтобы быть спокойной: о тебе есть кому позаботиться.
– А мой отец? – Эрин вопросительно взглянула на него. Он грустно покачал головой:
– Не знаю, Эрин. Но теперь у тебя есть имя. С этого можно начать поиски.
Она вздохнула, и в этом вздохе не было печали. Ее охватило чувство покоя и благополучия.
– Не знаю… Может быть, со временем. А пока мне достаточно и этого. Более чем достаточно. – Она задохнулась от волнения, перехватившего горло. – Не знаю, как благодарить тебя.
Медленно подняв взгляд, она увидела в его голубых глазах подозрительный блеск.
– Это самое малое, что я мог для тебя сделать, Эрин. Я чувствовал себя в ответе за твою потерю. И когда нашел этот снимок, решил принести его тебе. Не думаю, что миссис Лайман стала бы возражать.
Незаметно для себя они придвинулись друг к другу. В каждом из них бушевала буря чувств. Его запах – запах чистого мужского тела – дурманил ей голову. Его крепкое сильное тело обещало ей утешение – ей, которой так нужна поддержка, ей, которую обуревают неразрешимые, казалось бы, проблемы, ей, чье сердце было разбито пять месяцев тому назад…
– Эрин, – хрипло выдохнул он. – Эрин… Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Барт.
– Радость моя, ты в порядке? – Он бросил быстрый взгляд на Эрин, затем обратился к Лансу, который вскочил с дивана и угрожающе уставился на него. – Какого дьявола вы здесь делаете?
– Черт побери, это вас не касается, – с ледяным спокойствием ответил Ланс.
– Ах, не касается?! – взорвался Барт. – Я должен пресечь эту ерунду!
– Попробуй, – охотно принял вызов Ланс. Эрин продолжала сидеть на диване: слишком глупо было вставать и кидаться разнимать их.
– Пожалуйста, прекратите! Вы оба!
– Он тебя огорчил, радость моя? Ты плакала? – Барт согнул крупное тело, опустился на корточки перед диваном и накрыл холодные руки Эрин своими ладонями.
– Нет, он… – начала Эрин.
– Я приехал к Эрин по частному делу, которое вас, Стэнтон, отнюдь не касается, – прорычал Ланс.
– Все, что имеет отношение к ней, касается и меня тоже, – заявил Барт, выпрямляясь во весь рост.
– Но не то, о чем мы разговаривали.
Эрин хорошо знала эти нотки в голосе Ланса. Он был в ярости, и холодный отрывистый голос царапал слух, как осколки стекла. И глаза его леденели, останавливаясь на Барте.
Барт был не из пугливых, но, почувствовав достойного противника, слегка отступил.
– Оставим это на ее усмотрение. – Он перевел глаза на Эрин. – Милая, ты хочешь еще что-то сказать мистеру Баррету?
От нее не ускользнул тайный смысл этого вопроса. Она поняла, что на самом деле он спрашивает, не хочет ли она рассказать Лансу об их ребенке. Господи, как же ей быть?
Она хотела рассказать ему. Хотела вместо этого пугающего взгляда увидеть в его глазах свет счастья и любви.
Но стоит ли рисковать? Что, если вместо света счастья и любви она прочтет в его взгляде подозрение? Что, если оп подумает: а почему она не предохранялась? Сможет ли она вынести разговоры об ответственности и не почувствовать себя виноватой? И сочтет ли он себя обязанным сделать «все, что полагается» в таких случаях?
«Никогда не бойся меня, Эрин. Никогда…»
Нет, она не станет расставлять ему ловушку, объявляя о своей беременности. Она очень хочет его – по только не так! С начала истории человечества женщины пользуются этим способом, чтобы заполучить мужчину. Это их самое сильное оружие. Их козырная карта.
